Гетман раздора
Представители Константинопольского патриархата квалифицировали анафему, наложенную Русской церковью на гетмана Ивана Мазепу за предательство, как «неканоническую» и заявили, что никогда не признавали ее. Что это за прецедент и что за ним может последовать?
В том, как архиепископ Телмисский Иов, представитель Константинопольского патриархата при Всемирном совете церквей, оспаривает анафему, которую Русская церковь наложила на Мазепу 12 ноября 1708 года, еще до Полтавской битвы, примечательнее всего посыл. Обратите, мол, внимание, братья и сестры, что с точки зрения церковной этики, гетман был добропорядочный христианин. Это — тезис.
Далее — доказательства. Уже в эмиграции, на чужой земле, он исповедовался у православных священников, а перед смертью (309 лет назад — 22 сентября 1709-го) получил отпущение грехов, был отпет и похоронен по православному обряду. «Впоследствии его перезахоронили в городе Галац на Дунае,— продолжает иерарх,— местный митрополит отслужил заупокойную службу по скончавшемуся гетману. Этот митрополит был иерархом Вселенского патриархата. Итак, можем говорить, что Иван Мазепа умер как верующий Матери-Церкви Вселенского патриархата».
Архиепископ Иов приводит еще один довод — географический. После поражения Ивана Мазепы «в борьбе за независимость Украины и разрушения Петром I Запорожской Сечи», в период c 1711 по 1734 год, напротив современного города Херсона возникла новая Запорожская Сечь, духовенство которой также подчинялось Вселенскому патриархату. «То есть,— следует вывод,— все эти территории современного юга Украины не только не входили в состав Российской империи, но и оставались в юрисдикции Вселенского патриархата. Поэтому действие акта 1686 года (об этом — ниже.— «О») на них никоим образом не распространялось».
Мораль, к которой подводит нас архиепископ Иов (фигура, к слову, весьма интересная: в миру — Игорь Геча, родился в Канаде в семье иммигрантов из Галиции, доктор богословия и профессор Парижского католического института) такова, что Русская церковь с этой своей анафемой Ивашке Мазепе влезла вообще на каноническую территорию хоть и сестринской по вере, но все же чужой церкви. А коли так, то у патриарха Варфоломея и его подзащитных на Украине козыри и в самом деле неслабые.
Это в наших глазах гетман предал страну, которую сам называл Отечеством, но кому наше Отечество, былое и нынешнее, не дорого, тот и бровью не поведет. Предал царя, ну и что? Церковь не судит своих чад за политический выбор. Он же хотел вiльну Украину отстоять, свое истинное Отечество! Тут можно спорить до хрипоты. Поэтому лучше перейдем к историческим датам и границам.
Древняя руина
Гетманом Войска Запорожского обеих сторон Днепра — повторяю: обеих! — Мазепа стал в 1687 году. А годом раньше произошло событие, к которому при жизни он касательства не имел, зато 300 лет спустя оно даже на том свете его касается. Итак, в 1686 году русская церковь добилась, наконец, перевода Киевской митрополичьей кафедры под свою юрисдикцию.
Было много несогласных и тогда (хотя теперь, пожалуй, их даже больше): вот и отняли «клятые москали» у Украины еще одну ее историческую «вольность»! Да заодно отщипнули часть канонической территории и у Вселенского патриархата. Причем произошло это без константинопольского томоса (так называют указы предстоятеля по принципиальным вопросам), в таких случаях обязательного. Почему так случилось? Шла борьба, и тянуть уже было нельзя, о чем Москве постоянно напоминал гетман Сагайдачный, предшественник Мазепы: на Киевскую митрополию посягали ставленники униатской, а точнее римской, церкви, и не только из соседней Польши, но и из самого Константинополя. Там тоже шла нешуточная борьба православия истинного и того, что склонялось к Риму благодаря вездесущим иезуитам. Не правда ли: любопытная просматривается связь событий тогдашних и нынешних?
В итоге патриарх Дионисий IV желанный томос русским послам задним числом все-таки дал, за что и был свергнут. А получила патриарший томос Москва уже после того, как ее избранник митрополит Гедеон занял Киевский митрополичий престол — за него проголосовали иерархи с обеих сторон Днепра. Гедеон, кстати, был епископом Луцким, но бежал из Польши — там его под страхом смерти принуждали принять униатство.
Все это не аргументы, настаивают сегодня иерархи Вселенской церкви, так как канон был нарушен: распространяя юрисдикцию на Киевскую митрополию, Москва действовала без согласия Вселенского патриарха, а раз так, то Варфоломей вправе поправить своего далекого предшественника Дионисия. На это есть контрвозражение: в уложениях древних соборов еще единой христианской церкви есть правило, которое гласит, что 25 лет спустя любое решение церковной иерархии уже необратимо. А тут целых 300 прошло!
И все же — с чего это вдруг? Стоит напомнить: первой анафему с Мазепы сняла Украинская православная церковь Киевского патриархата (УПЦ КП) — еще в начале 1990-х. Теперь вот ее примеру последовала церковь Константинопольская. Согласитесь, чем-то это все сильно напоминает взаимные визиты друг к другу и объятия вселенских патриархов и римских пап, давно отменивших обоюдные анафемы 1054 года, которые раскололи христианство на тысячу лет. Спустя тысячу лет это выглядит как частные решения первосвященников двух церквей, сколько бы ни называли они эти взаимные прощения экуменизмом «по любви». Уже два предшественника Варфоломея, Афинагор и Димитрий, признали первенство римских пап в глобальных делах христианского мира, смиренно оставив за собою лишь вторую и явно подчиненную роль. Булла первее томоса, Третий Рим отжил свое, а Четвертому не бывать — вот и весь христианский экуменический диалог.
Еще пара штрихов. К моменту избранию Мазепы в гетманы закончилась страшная Руина — 30-летняя гражданская война, истерзавшая оба берега Днепра, особенно правый: он надолго превратился в пустыню. За жизнь, которую вернул Мазепа родной земле, и ценил его так высоко царь Петр. Оставим в стороне «политический выбор» Мазепы, патриотические побуждения, высокие или низкие — на то Божий суд, если человеческий не справляется. Увы, оказалось, что с приходом такого способного хозяина, или, по-нынешнему, менеджера, в землю опять были брошены семена смуты, или, по-украински, руины, как назвал ее современник Мазепы, один из первых украинских историков Самойло Величко. А народ добавил к руине свое название — «проклятая мазепа».
Уже к слову: это не царский режим, а гетман Мазепа Иван Степанович ввел на обоих берегах Днепра сначала двухдневную барщину для крестьян, которая к концу его жизни разрослась мало-помалу до пятидневки. За время своей русской службы только в Малороссии он стал владельцем 19 654 дворов и еще 4117 дворов в России, вместе это составляло больше 100 тысяч душ. Что же удивляться «проклятой мазепе», как и «ордену Иуды», который в память о Мазепе распорядился изготовить царь Петр? Впрочем, эти исторические каноны в независимой Украине исправили, не дожидаясь томосов, еще в 1996 году, при введении новых денежных знаков. Изображение гетмана Мазепы украсило 10-гривенную купюру, а гетман Хмельницкий (объединитель с Россией) удостоился лишь 5-гривенной.
Партия в три руки
Нельзя не задаться вопросом, почему для исполнения возлюбленной мечты киевской власти — собрать под одной автокефальной крышей всех православных верующих Украины, рассеянных ныне по приходам трех недружных церквей,— ей первым делом пришлось хлопотать не об автокефалии, а об отмене анафемы на гетмана Мазепу? Какая связь между этими двумя задачами? И случайно ли постоянный глашатай от Константинопольского патриархата при Всемирном совете церквей архиепископ Иов в публичных заявлениях сосредоточился на гетманской анафеме — «она была наложена по политическим мотивам и не имела никаких вероисповедных, богословских или канонических причин». При этом о вожделенной автокефалии для единой украинской национальной церкви он говорить не спешит.