Дело на 38 триллионов
Надежды на экономический рывок могут столкнуться с проблемой: катастрофическая изношенность оборудования на российских предприятиях. Это следует из доклада, недавно опубликованного Центром конъюнктурных исследований НИУ ВШЭ
Московский завод имени Орджоникидзе, построенный в 1932 году лидер отечественного станкостроения, закрыт. Сейчас на его месте бизнес-центр, в котором разместились около двух сотен различных организаций. Сборочный цех (по информации в интернете) вроде бы еще существует и занимается ремонтом станков выпуска 80-х годов. Сотрудник, ответивший на телефонный звонок, заявил, однако: нет здесь никакого сборочного цеха уже давно. Никаких следов производства не осталось и там, где располагался Пресненский машиностроительный завод. Цеха сданы под рестораны, парикмахерские, стоматологические клиники. Правда, Рязанский завод промышленного оборудования существует. И даже выпускает токарные, сверлильные, винторезные станки с числовым программным управлением. В станках используются комплектующие, произведенные западными компаниями. Но дело, видимо, идет не слишком хорошо: за прошедший год завод получил прибыль всего в 812 тысяч рублей (данные сайта РЗПО)…
«Станкостроение скорее умерло, чем живо,— считает Дмитрий Фомин, доцент Новосибирского государственного университета экономики и управления. — Но проблема даже не в количестве выпускаемых станков. Важнее говорить о состоянии инвестиций в основные фонды в целом — оно плачевно. Фактически в стране нет инвестиционного машиностроения (то, что раньше называлось ”производством средств производства“.— ”О“), в лучшем случае — отверточные производства с крайне низким уровнем локализации. Проектные и изыскательские институты ликвидированы».
Эксперты не просто обеспокоены — фактически, говорят они, речь идет о вымывании из экономики целой отрасли, обеспечивающей существование всех остальных.
Ахиллес и черепаха
Оборудование российских предприятий морально давно устарело. Вот цифры из доклада Центра конъюнктурных исследований «Инвестиционная активность российских промышленных предприятий в 2017 году» (обнародовано на прошлой неделе): 45 процентов предприятий имеют станки и оборудование, возраст которых от 10 до 30 лет и более. Немногим лучше обстоят дела в обрабатывающей промышленности: там много машин и оборудования возрастом от 14 лет и старше.
Доклад НИУ ВШЭ основан на опросе руководителей 23,5 тысячи крупных, средних и малых промышленных предприятий, который проводился Росстатом. Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований, говорит:
— Наши основные производственные фонды нуждаются в серьезном обновлении. Сегодня в экономике России это одна из первостепенных проблем. Основные фонды стареют. Чтобы произвести простую их замену, даже не говоря о модернизации, требуются очень большие капиталовложения. Боюсь даже называть цифру. Это многие триллионы рублей.
Последние данные Росстата по износу основных фондов по экономике в целом за 2016 год — 48,1 процента. Если смотреть по видам экономической деятельности, то хуже всего положение в добывающей промышленности (речь о нашей нефтянке, которая кормит страну) и в здравоохранении: износ основных фондов составляет здесь соответственно 57,5 и 57 процентов.
Григорий Ханин, ведущий научный сотрудник Сибирского института управления РАНХиГС, всю свою жизнь занимается исследованием наших основных фондов (об этом в «Огоньке» № 6 за 2017 год). Так вот он считает, что даже эти пугающие цифры недостоверны:
— Показатели износа занижены Росстатом вследствие неправильной оценки стоимости фондов. По нашим оценкам, уже в 2015 году фактический износ фондов по всей экономике составил 64,4 процента. Подавляющая часть предприятий (за исключением бюджетных учреждений) не проводила переоценки фондов после 1997 года. Критическое положение в здравоохранении. Объем ввода больничных учреждений (по количеству коек) в России ниже в 4,7 раза по сравнению с позднесоветским периодом. А объемы фондов амбулаторно-поликлинических учреждений (рассчитанные по количеству посещений в смену) — в 3,9 раза меньше.
Наверное, не случайно об этой проблеме говорил и президент в послании Федеральному собранию 1 марта: оптимизация в здравоохранении зашла слишком далеко, оставив многих людей просто без врачебной помощи.