Скульптор Антон Иванов
Среди талантливых и много трудившихся, но со временем почти забытых русских скульпторов первой половины XIX века непременного упоминания заслуживает Антон Андреевич Иванов (1815—1848). Он прожил недолгую жизнь, но созданные им произведения стали достоянием отечественной культуры.
В Императорскую Академию художеств Антон Иванов был принят девятилетним мальчиком в 1824 году. Преодолев начальные этапы академического образования, он сначала попал в класс мастера резьбы на камне и стали П. Е. Доброхотова, но затем перешёл в скульптурный класс Самуила Ивановича Гальберга (1787—1839), выдающегося портретиста пушкинской поры. За время обучения Иванов был награждён несколькими серебряными и малыми золотыми медалями. По окончании Академии в 1836 году он получил звание классного художника 1-й степени и был оставлен в учебном заведении «для усовершенствования», участвовал в выставках, создавал портреты.
К числу самых ранних портретных работ Иванова относится мраморный барельеф для надгробия поэта и переводчика «Илиады» Гомера Николая Ивановича Гнедича (1784—1833). Это произведение сравнительно мало известно, но, безусловно, заслуживает внимания как первое признание редкого дарования скульптора.
Долгое время медальон считался работой Гальберга. Авторство Иванова удалось установить в процессе изучения истории создания этого памятника, сохранившегося до наших дней в Некрополе мастеров искусств (оригинал барельефа, заменённый копией в 1961 году, находится на экспозиции «Знаки памяти» Государственного музея городской скульптуры, Санкт-Петербург).
Наряду с архивными документами существенное значение имела небольшая заметка, обнаруженная в газете «Северная пчела» за 3 января 1836 года: «Извещаем друзей и чтителей незабвенного нашего поэта Николая Ивановича Гнедича, что над могилою его, на кладбище Невского Монастыря [Александро-Невской лавры] восставлен ему памятник. Он состоит из гранитного обелиска на четырёх ступенях путиловского камня. Портрет его изображён (под руководством г. Гальберга) на мраморном медальоне. Надпись над ним: “Гнедичу, обогатившему Русскую Словесность переводом Омира”. Далее описывались другие надписи и в алфавитном порядке перечислялись имена тех, кто участвовал в сборе средств на это надгробие: “С. В. Василевский, Д. Н. Блудов, Н. И. Греч, Д. В. Дашков, С. П. Жихарев, В. А. Жуковский, М. И. Загоскин, М. Ф. Коханеева, И. А. Крылов, графиня А. Г. Лаваль, М. Е. Лобанов, Д. С. Львов, С. М. Мартынов, Е. М. Оленина, А. А. Оленина, А. Н. Оленин, П. А. Оленин, А. А. Оленин, А. С. Пушкин,М. М. Сперанский, С. С. Уваров, граф Д. И. Хвостов, Д. И. Языков. Всего собрано 1120 р., из которых употреблено на медальон 320 р., а на самый монумент 800 р.”».
Если имена Пушкина, Крылова, Жуковского в каких-либо комментариях не нуждаются, то среди других дарителей есть люди, практически забытые в наши дни. Так, названный первым Степан Васильевич Василевский был сослуживцем Гнедича по Императорской Публичной библиотеке, очень часто встречались они и в доме её директора и президента Императорской Академии художеств Алексея Николаевича Оленина. Его обширными знаниями в области античности Гнедич пользовался при переводе «Илиады». Семья Олениных представлена в списке сразу пятью членами — кроме Алексея Николаевича, здесь значатся его жена Елизавета Марковна, дочь Анна и сыновья Пётр и Алексей, последние принимали активное участие в сооружении надгробного монумента. В доме Олениных с юности жила и Марфа Фёдоровна Коханеева. Графиня Александра Григорьевна Лаваль была владелицей знаменитого дома на Английской набережной (№ 4), в её салоне собирались лучшие литераторы пушкинской эпохи, в числе которых неизменно был и Гнедич.
Увлекались литературой и искусством упомянутые в перечне государственные деятели: министр внутренних дел Дмитрий Николаевич Блудов; министр народного просвещения Сергей Сергеевич Уваров, который в молодости одновременно с Гнедичем служил в Публичной библиотеке; реформатор и законотворец Михаил Михайлович Сперанский и управляющий министерством юстиции Дмитрий Васильевич Дашков, основатель литературного кружка «Арзамас».
Совершенно очевидно, что тесные дружеские отношения связывали Гнедича со всеми, кто жертвовал средства на памятник. Среди них нельзя не отметить поэта и переводчика Михаила Евстафьевича Лобанова, написавшего первую биографию Н. И. Гнедича, и активного члена оленинского кружка, писателя, переводчика, почётного члена Академии наук и непременного её секретаря Дмитрия Ивановича Языкова, именем которого заканчивается перечень, опубликованный в «Северной пчеле».