Фарт инженера Павлуцкого
Название речки Кары, впадающей в Шилку, с тюркских и монгольских языков переводится как «Чёрная». Что имели в виду забайкальские кочевники, когда нарекли реку столь грозным именем? Наверное, так они подчеркнули суровую природу её окрестностей, указали, что в местах этих на долю человека выпадет немало испытаний.
Действительно, сотни лет Кара выглядела негостеприимной, оправдывала своё название. Она текла среди невысоких сопок, на склонах которых лежали огромные валуны и шумела мрачная, почти непролазная тайга. В засушливые годы становилась мелководной, а после обильных дождей бурлила, выходила из берегов, угрожая смести всё на своём пути.
Но несмотря на зловещее имя реки и сложные условия, сюда шли смелые и любознательные люди. Землепроходцы рубили лес, пытались заниматься скотоводством, охотой, сеять хлеб. В XVIII веке в устье Кары стояло небольшое селение, которое называлось Карой, или Переломовой. Через него к Шилкинскому заводу шли тунгусы, желавшие обменять промысловые товары на порох и различные припасы.
В 20-х годах XIX века девственная карийская природа начала медленно отступать перед трудовым натиском рудознатцев. В то время начальник Нерчинских заводов Тимофей Степанович Бурнашев, обеспокоенный истощением старых рудников, решил отправить в малоизученные уголки Забайкалья геологические партии, которые были нацелены на выявление новых месторождений серебросвинцовых руд.
В 1826 году отряд унтершихтмейстера Мыльникова, исследовавший долину Шилки, обнаружил на Каре рудные знаки. В следующем году изыскания в этих местах продолжил берггешворен Иван Никифорович Ковригин. В течение лета он во главе отряда, состоявшего из шести человек, исходил Кару вдоль и поперёк. Рабочие под его руководством прокладывали в непролазных дебрях тропы, били шурфы. Изучением химического состава горных пород, промывкой песков и россыпей в экспедиции занимался пробирщик Мартемьянов.
Однако их старания не увенчались успехом. Ковригин, характеризуя Кару и её окрестности, написал в отчёте: «Горы гранитные уже и по общему свойству сей породы не обещают ничего относительно содержания в них рудных месторождений, горы гнейсовые и слюдяносланцевые ни в одном месте не обнаруживают рудоносности, горы известковые, напротив, должны быть хотя несколько разведаны»1.
1. Государственный архив Забайкальского края (ГАЗК), ф. 31, оп. 1, д. 1511, л. 1288.
По итогам полевого сезона он составил подробное «Геогностическое описание Шилкинской округи». Учёный комитет по горной и соляной части высоко оценил это сочинение и напечатал его в пятнадцати экземплярах, предназначавшихся для служебного пользования. В 1829 году «Горный журнал» опубликовал «Описание» Ковригина. В нём содержалась подробная информация о Каре, соседних с ней распадках, горах, где попадался бурый железняк и свинцовый блеск.
Так Иван Никифорович Ковригин проложил путь для других исследователей. Одним из них был Антон Иванович Павлуцкий — горный специалист, которому выпала честь стать открывателем карийского золота.
Антон Иванович родился в 1800 году в семье горного обер-офицера Ивана Павлуцкого. В возрасте тринадцати лет отец отправил его учиться в петербургский Горный кадетский корпус. Это заведение готовило по-настоящему разносторонних специалистов. Кадеты наряду с профильными дисциплинами, вроде горного и маркшейдерского искусств, геогнозии, химии, изучали географию, иностранные языки, поэзию, танцы, фехтование.
В 1820 году Павлуцкий закончил обучение в корпусе, получил чин унтершихтмейстера 2-го класса и был зачислен в штат Колывано-Воскресенских (Алтайских) заводов. Но вместо Алтая по распоряжению начальства направился служить на Урал, в Екатеринбург. Здесь же ему присвоили офицерский чин шихтмейстера 13-го класса2.
В 1823 году он получил приказ отправляться на Нерчинские заводы, а по пути отыскать в окрестностях Байкала золотосодержащие пески. Выполняя это задание, Павлуцкий тщательно обследовал берега Иркута, Ангары, Култука, Кяхты, Уды и других рек и речушек, но не открыл ни одного крупного месторождения золота. В итоге исследователь представил руководству подробный отчёт о проведённой работе, в котором изложил сведения о реках, речных отложениях, горных породах3.
Первая неудача не расстроила молодого, жаждавшего открытий горного офицера. Возможно, именно тогда он понял, что тяжёлая жизнь в поле, бесконечные поиски — это его призвание.
поиски — это его призвание. Однако вместо новых экспедиций горное начальство направило его на службу в Нерчинскую горную контору. Потом последовали назначения на Кадаинский рудник и Петровский железоделательный завод. В сентябре 1830 года начальник Нерчинских заводов Степан Петрович Татаринов назначил Павлуцкого исполняющим обязанности берггешворена Петровского горного округа и поручил улучшить работу Петровского завода. Отныне Антон Иванович занимался административной работой, много ездил по рудникам, вёл поиски полезных ископаемых. В 1831 году изучал Курбинский медный прииск на речке Ангис-Хан. Павлуцкий был очень рад поездке. В одном из писем он поблагодарил Татаринова за командировку, признавшись, что чувствует себя «весьма счастливейшим»4. Ну, а главную благодарность и хвалу за счастье искателя воздал Творцу: «Слава Богу, чем далее я тружусь ежечасным приисканием новых медных руд, тем более их обретаю. За что молю и благодарю Всевышнего»5.
7 марта 1834 года Павлуцкий был назначен управляющим Шилкинским заводом, который плавил руды Преображенского и Екатерининского рудников. При заводе имелась стекольная фабрика, снабжавшая горнозаводские предприятия края и частных лиц посудой и оконным стеклом. Помимо руководства добычей руд, заводским производством и выделкой стекла, Павлуцкому предстояло вести поиски полезных ископаемых, особенно золота, в заводской округе.
Примечательно, что в первый же год работы на берегах Шилки Антон Иванович стал свидетелем интереснейшего небесного явления. Ранним утром 5 декабря он увидел, как от луны расходятся тонкие светящиеся лучи, на концах которых появились багровые пятна, напоминающие саму луну. Эти пятна соединились белым кругом. Получилось, что луна находилась в центре светящегося креста, концы которого венчали ложные луны...
Можно себе представить, как, увидев такое гало — оптический эффект, вызванный преломлением света, проходящего через мириады мелких кристаллов, парящих высоко над Землёй, — местные крестьяне и горные рабочие набожно крестились и судачили: «Что сие чудо господне значит? Худо ли будет, аль хорошо?»
Павлуцкий же взял перо и поспешил написать рапорт об увиденном начальству. Он точно знал, каково бы ни было знамение, надо упорно трудиться, исследовать окрестные земли, и тогда удача обязательно улыбнётся.
С 1837 года он руководил золотоискательными партиями на Шилке. В отряды искателей набирал не более пятнадцати крепких и здоровых рабочих во главе с офицером или штейгером. Порою и сам отправлялся вместе с работниками в тайгу. Партионные труженики тщательно обследовали долины речек, впадающих в Шилку, смотрели, нет ли где песчаных россыпей или разрушенных пород. В местах, где предположительно могли быть месторождения благородного металла, били шурфы в 2 аршина шириной и 1 аршин глубиной. Случалось, что приходилось копать и глубже, до появления подземных вод. Рабочие сначала снимали слой торфа и складывали его в отдельную кучу. Затем так же послойно вынимали другие отложения. В общем, всё делали строго по инструкции, составленной С. П. Татариновым ещё в 1828 году: «…Если встречена будет какая-либо перемена в лежащем пласте под чернозёмом, в цвете песка или глины, или даже в самих заключающихся в песке породах, тоже отложить в особую кучу, начать пробивать вниз встретившийся пласт и таким образом углубляться и отделять пласты один от другого до тех пор, покуда надобность и возможность будет продолжаться»6.
2. ГАЗК, ф. 31, оп. 1, д. 1211, л. 266.
3. ГАЗК, ф. 31, оп. 1, д. 858, лл. 27—39.
4. ГАЗК, ф. 31, оп. 1, д. 176, л. 134.
5. ГАЗК, ф. 31, оп. 1, д. 176, л. 135.
6. ГАЗК, ф. 31, оп. 1, д. 858, л. 57.
Предполагалось, что за двенадцать часов рабочий был обязан «выбить» 3 шурфа глубиной в 2 аршина каждый. После шурфовки добытые и рассортированные пески промывали на вашгерде — промывальном станке, напоминавшем большой совок с отсеками. В верхнюю часть вашгерда засыпалось от 1 до 1 ½ пуда песка. В резервуар станка, сделанный в верхней его части, подавалась вода. Промывальщик специальной деревянной лопаткой двигал размокший песок до тех пор, пока тот не освобождался от глинистых частиц. Потом он поднимал брусок, отделявший верхнюю часть станка от нижней. Вода устремлялась вниз, унося лёгкие частицы. Тем временем работник беспрестанно сгребал песок вверх. В итоге в верхней части вашгерда оставались гальки, которые удалялись маленьким гребком. На данном этапе надлежало проверить, не осели ли на «хвосте» (нижней части) вашгерда крупные частицы золота. Следующий шаг состоял из промывки мелкого песка и поднятия чёрного шлиха — железистых частиц — к головке вашгерда. В конце операции снималось осевшее на дне вашгерда золото. За день на одном станке необходимо было промыть 100 пудов песка. После этого крупицы жёлтого металла помещали в лоток, просушивали и взвешивали. Руководитель работ в специальную тетрадь записывал, сколько золота содержится в 100 пудах песка.