Десять лет на гарях и болотах
Ну, как?.. Вот и сам иногда задаёшься вопросом: как можно год за годом ездить в одни и те же места? Те же, до метров и сантиметров! Неужели интересно искать травинки? Неужели не скучно? И отвечаешь себе всегда: немыслимо интересно! и вовсе не скучно!
2010 год запомнился мне сильнее других. Дивные поездки по Уралу и Приуралью, первый опыт ведения практики у студентов и главное — жара, пожары. В августе, помнится, перебрасывались с друзьями в заповеднике эсэмэсками:
— Как у вас?
— Горит в 5 км.
Через пару дней:
— Горит на границе…
Ещё через день:
— Метров 800 уже в глубь территории…
Страшные лесные пожары, охватившие летом 2010 года многие участки в лесном Заволжье — в Нижегородской области, Республике Марий Эл — день за днём подбирались к Керженскому заповеднику.
С 22 июня почти до самого конца лета установилась жара. В июле в заповеднике и соседних районах возникали пожары разной силы, которые удавалось локализовать. Но 10 августа пожар достиг границы заповедника, и если бы не самоотверженный — нет, героический! — труд его сотрудников и всех, кто помогал справиться с огнём, то заповедник сгорел бы полностью (подобное в этих местах случалось, о чём ниже). К 29 августа пожар ликвидировали. Но огнём была в той или иной степени охвачена примерно половина заповедной территории. И что же теперь? Какой же это заповедник, если половина его — гарь?
Как ни парадоксально прозвучит, но пожар сделал Керженский заповедник истинной «лабораторией» природы. И это не шаблонная фраза, а едва ли не лучшая его характеристика. Чтобы понять причины происходящего, заглянем в прошлое. Причём в весьма отдалённое, лет на 150 назад.
В России прошли «Великие реформы»*. Коммерсанты-лесопромышленники стали рубить лес, порой не оставляя ни одного дерева. Коснулось это и Заволжья, в том числе преобладающих здесь сосняков. Как итог, к началу XX века в этих местах были широко распространены сосновые молодняки. И это при засушливой погоде, вероятно, с предшествовавшими малоснежными зимами, и при полном отсутствии бобров (есть лишь обрывочные сведения об их обитании в некоторых местах Заволжья) в результате и привело в начале 1920-х годов к первым масштабным лесным пожарам. Спустя пятьдесят лет всё повторилось, причём с большей силой. Люди старшего поколения помнят 1972 год: нет дождей, жара, пожары — очень похоже на 2010-й.
* Реформы Российской империи, проведённые в царствование Александра II в 1860-1876 годах.
Сосновые леса часто подвергаются пожарам. Наверняка многие видели в таких лесах основания стволов сосен, покрытые тёмным налётом копоти. Но сосна, вырастая, с возрастом обретает устойчивость к пожару. Это происходит по нескольким причинам. Отпадающие в нижней части ствола ветки уменьшают горимость самого дерева. Будь сосна вся покрыта ветками сверху донизу, как например ель, огню ничего бы не стоило добраться до самой макушки дерева. Кроме того, со временем кора сосны утолщается и получается, что, хотя огонь и повреждает её, само дерево остаётся целым. Но это всё относится к взрослым, большим соснам. До 40—50-летнего возраста сосна очень уязвима для пожара.
Бобры же, как известно, неутомимые строители. Да, они валят деревья, но создаваемые ими плотины и запруды препятствуют широкомасштабному распространению огня даже в сухие, маловодные годы. За XIX век численность бобров в России в целом и в Заволжье, в частности, сильно сократилась, а на некоторых территориях бобр исчез и вовсе. Причины: бобровые струи стали использовать в медицинских и парфюмерных целях, а мясо бобров употреблять в пищу. Кроме того, уже в XVI-XVII веках бобр ценился на рынке дороже соболя, а в первой половине XIX века бобровый воротник являлся отличительным знаком формы высокопоставленных чиновников и офицеров, а следом за этим стал если не модным, то престижным аксессуаром: упоминания о нём находим у Пушкина в «Евгении Онегине», у Гоголя в «Шинели», у Толстого в «Анне Карениной»… Если бы в первой половине XX века издавалась Красная книга, то бобр в неё наверняка бы попал.
В 1972 году пожарами было пройдено свыше 80% площади организованного менее чем за десять лет до этого Марийского заповедника. Заповедник в итоге был ликвидирован, остались от него только тома Летописи природы да сувенирные значки с барсуком. Прошёлся огонь и по землям нынешнего Керженского заповедника: сгорело более 80% территории в его будущих границах. Сгоревший лес вывозили по сети узкоколейных железных дорог. На его месте пытались высаживать новые деревца — увы, посадки оказывались отнюдь не всегда успешными. Когда в 1993 году заповедник ценой огромных усилий был, наконец, создан, на значительной части его территории существовали эти самые не очень успешные посадки, частью сменившиеся к тому же сплошными зарослями вереска.