Насилие порождает насилие: в чем суть треугольника Карпмана и мышления жертвы
Существует мнение, что любой агрессор однажды был жертвой. Так ли это на самом деле? И можно ли в таком случае остановить цикл насилия? Ответы на эти вопросы постараемся найти в одной из глав книги психотерапевта Гузель Махортовой «Как перестать быть жертвой и превратить свои ошибки и недостатки в достоинства».
Бессилие жертвы провоцирует насилие в худших и сострадание в лучших. Для иллюстрации этой идеи обратимся к фильму Спилберга «Цветы лиловые полей».
Главная героиня, темнокожая женщина Селли, пишет письма Богу, пытаясь понять, чем же она ему не угодила, если ей предначертано терпеть сексуальное, физическое, эмоциональное насилие сначала от отчима, затем от мужа и его детей от предыдущего брака.
Мать Селли умирает, проклиная дочь, успевшую родить к четырнадцати годам двоих детей от отчима, которых он продает сразу же после рождения миссионерам. Селли безгранично любит младшую сестру, единственное существо на свете, отвечающее взаимностью. Ее безропотное подчинение насильнику объясняется еще и тем, что таким образом она спасает от домогательств младшую сестру, мигрировав из статуса жертвы в статус спасателя.
Вскоре отчим отдает ее замуж за вдовца, который на много лет старше девочки, потому что созревает младшая сестра Телли. И Селли продолжает терпеть побои, бездушный секс и унижения уже от законного мужа и пасынков, успевая выполнять работу по домашнему хозяйству за еду. Рабыня и станок для удовлетворения похоти. Вскоре к ним приходит жить младшая сестра, сбежавшая от сексуальных домогательств отчима.
Короткое счастье девочек длится недолго
Муж также попытался изнасиловать Телли, которая, в отличие от старшей сестры, смогла себя защитить. Но в отместку была изгнана из его дома. Мать девочек не стала на защиту собственных детей. Можно, конечно, оправдать ее тяжелой болезнью, а также историческими реалиями начала прошлого века, особенностями бытовой культуры афроамериканцев. Но, к великому сожалению, в большинстве случает взрослые (матери) предпочитают закрывать глаза или обвинять во всем случившемся ребенка и в наше время.
Часто матери как будто бы не замечают, что проделывают мужья с падчерицами, тем самым продолжая удерживать мужчину в семье. Что, собственно, и произошло с Селли, к которой однажды ночью пришел отчим и сказал, что она теперь будет делать то, что не может делать ее мать. Беременность нельзя скрыть, но окружающие предпочитают считать девочку-подростка грязной, согрешившей. Виноват всегда слабый, то есть ребенок, и подобное отношение он считает вполне заслуженным, потому что иного не знает.
Так формируется психология жертвы. Ее ментальная установка — «сама виновата». Но ответственность всегда лежит на взрослом, который, в отличие от ребенка, понимает, что происходит, и получает удовольствие, а ребенок чаще всего просто терпит.
В свое время я отказалась работать с женщиной, принявшей сторону сожителя, когда, вернувшись раньше обычного с работы, увидела, что ее десятилетний сын его «ублажает». Взрослый мужчина, не моргнув глазом, сказал, что ребенок сам предложил сделать это…
Вернемся к фильму. Телли уходит из дома, но находит приют в христианском миссионерском обществе, в то время как Селли безропотно терпит все, не сопротивляется, оставаясь в доме насильника. Телли, наблюдая, как пасынки сестры не считаются с ней, спрашивает: «Почему ты не дерешься? Нужно драться!» На что жертва Селли отвечает: «Я не умею драться, я умею только выживать!» Главная психологическая особенность жертвы в том, что она предпочитает жить в психологической спячке, в какой-то жизненный период согласившись с внешними обстоятельствами и приняв, что любое сопротивление смертельно опасно.