Отрывок из книги Алексея Тарханова о Париже

СНОБКультура

Над устрицами тоже плачут. Отрывок из книги Алексея Тарханова «До востребования, Париж»

4c19c344bdae8a8d53bfa786b5ba7db3755d6c34391cf8699ec220bd96e82f88.jpg
Слева: обложка книги; справа: Алексей Тарханов Издательство: «Редакция Елены Шубиной». Фото: личный архив

Эта книга — лучший подарок всем, кто любит Париж. И тем, кто там был, и кто еще только мечтает побывать. Алексей Тарханов живет в Париже почти десять лет и за это время умудрился стать с этим городом практически единым целым. «Сноб» публикует фрагменты из его новой книги с предисловием главного редактора проекта Сергея Николаевича, когда-то первым заказавшего Алексею авторские колонки о Париже для нашего журнала. Некоторые из них вошли в эту книгу.

Сергей Николаевич:

В Париже нечего делать, если ты его не любишь. Есть города, которые легко могут стерпеть нашу нелюбовь. И даже ее не заметить. А Париж никогда! С ним без любви нельзя. Его надо принимать таким, какой он есть. С хамящими официантами, с неприступными, как советские партийные бонзы, водителями такси, с продавщицами на авеню Монтень, безразлично глядящими сквозь тебя, как сквозь стену. Со всей его расчетливой капиталистической скаредностью и аристократическим высокомерием. С его нежеланием слушать и вникать в твой английский лепет. 

В Париже, если хочешь чувствовать себя человеком, надо говорить по-французски. D’Accord? Париж без парижан — мечта любого среднестатистического туриста, «понаехавшего» поглазеть на Нотр-Дам, нанести визит Моне Лизе и отведать утку в La Tour d’Argent. Раньше их тут были миллионы. И все они, конечно, робели и стеснялись, оказавшись наедине с настоящим Парижем, бесконечно красивым, не слишком дружелюбным и строгим городом, похожим на молчаливого героя из пьесы Жана Кокто «Равнодушный красавец».

Потому что Париж — это, конечно, мужчина, который всегда уходит первым, безучастный к любым мольбам и проклятиям, несущимся ему вслед. Одинокий красавец, которому по большому счету ни до кого нет дела.

Чувствительные и слабые натуры обречены с ним на вечную войну и страдания. В Париже выживают только те, кто не может без него жить, а самое главное — не боится остаться с ним один на один. Об этом новая книга «До востребования, Париж», только что вышедшая в «Редакции Елены Шубиной». Ее автор Алексей Тарханов, бессменный заведующий отделом культуры газеты «Коммерсант» в течение многих лет, колумнист «Сноба», автор Vogue и Tatler эпохи расцвета отечественного глянца, один из лучших знатоков часового искусства и единственный российский журналист, удостоенный премии Grand Prix d'Horlogerie de Genève. С Лешей мы знакомы еще с тех пор, когда он работал в самом стильном советском журнале «Декоративное искусство в СССР». То есть больше 30 лет. Он всегда был учтив, невозмутим, хорошо знал французский. Говорил мало, тихо, но веско. Потом с той же непередаваемо-спокойной интонацией опытного врача-психиатра он будет объяснять мне, пришедшему наниматься в «Коммерсант», что заметки придется набивать самому, тыча пальцами по клавиатуре компьютера. 

— Как? Разве у вас нет машбюро? — удивился я. 

— Нет, — строго ответил Леша, давая понять, что свои барские замашки мне стоит оставить за дверью со знаменитой бронзовой рукой на улице Врубеля, а здесь горячий цех, обдающий жаром новостей, биржевых сводок и убойных заголовков. 

Впрочем, в какой-то момент и он, стойкий газетный самурай, утомился от огнедышащего коммерсантовского конвейера и тихо эмигрировал в бессрочную командировку в Париж, где собирался зажить достойной, несуетной жизнью отца большого семейства в красивой просторной квартире с видом на Эйфелеву башню. 

Но тогда, восемь лет назад, его личные обстоятельства сложились совсем не так, как он предполагал. И в Париже он поселился один и совсем в другом арондисмане. 

Именно тогда он оказался с этим городом наедине, как бывает с каким-нибудь незнакомцем, с которым ты делишь купе ночного поезда и не знаешь, чего ждать дальше — банального храпа, безумной исповеди израненного сердца или непристойного предложения. Все может быть. И ко всему надо быть готовым. 

На страницах этой книги два одиночества устало смотрят друг другу в глаза, пытаясь понять и открыть душу друг другу. Париж Тарханова совсем не похож на тот город, который мы знаем по путеводителям и рекламным проспектам. Он трогательный, человечный, какой-то грустно-потертый в своем вельвете, купленном еще при Миттеране, застенчиво посмеивающийся над своей жизнью в ожидании dejeuner. Что там у вас сегодня, мадам? — Кровяная колбаса! — O-la-la! Magnifique!

Этот непарадный, нетуристский Париж Тарханов изучил, прожил и воспел, практически став с ним единым целым. Париж ему идет, как когда-то шли черно-белые обложки «ДИ», как сейчас ему идет его белая шляпа, и шарфики, небрежно завязанные под горлом, и трехдневная седая щетина. Полное и редчайшее слияние — стилистическое, вкусовое, человеческое. 

Нет, он совсем не жаждет покорять французскую столицу. Ему не знаком растиньяковский пыл. Зачем? К чему столько телодвижений и трескучих фраз, когда можно просто сесть вместе за стол, покрытый красно-белой клетчатой скатертью, и под неспешный разговор тихо выпить винца? А потом заказать шницель. Лучший шницель в городе! Когда я сейчас о нем вспоминаю, слезы подступают к глазам. Как же это было прекрасно, Леша! 

А еще букинисты со своими книжными развалами на набережной Сены, и лучшими номерами Paris Match, любовно запакованными в прозрачную пленку, чтобы дождь не намочил сияющие нестареющие лики Алена, Роми, Б. Б., Жан-Поля… Этого Парижа остается все меньше. Он сжимается, как шагреневая кожа, до размеров дамских перчаток в витринах маленьких лавочек на Фобур-Сент-Оноре. И тем не менее этот Париж есть. Он жив, он подает нам приветственные сигналы. И даже, что совсем невероятно, использует при этом нашу родимую кириллицу. Именно об этом Париже русский журналист Алексей Тарханов написал свою книгу. Enchante, monsieur!

Плач над раковиной

#устрицывольду #парижскийадрес #парижскиевремена

В сентябре на Париж двинулись устрицы. Стройными рядами, закованные в раковины, упакованные в корзинки, они катят к нам из Нормандии и Бретани. За ними идут раки и омары и ползут улитки. Все это называется fruits de mer, морские фрукты, «дары моря», хотя, конечно же, их не раздают даром.

Устрицы дорожают, как будто бы они сговорились с правительством о том, чтобы обложить парижан дополнительным налогом на роскошь, каковой, не без основания, они себя считают. 

— Да пусть хоть все берут, санкюлоты беспорточные, — горячится мужчина за соседним столиком. — Или пусть лучше сами зарабатывают. А я и без них проживу». Политика, она где? А устрицы-то вот они.

Месье успокаивается, затыкает за ворот салфетку и они с почтенной спутницей разом тянутся к ледяному блюду. Налог мгновенно забыт — и за соседним столиком воцаряется тишина, прерываемая характерным причмокиванием. 

С устрицами горожанин встречается как со старыми подругами. Не то, чтобы они уходили на все лето, нет. Любознательный турист, много читавший про устриц, имеет полную возможность в самую дичайшую жару наесться ими до отвала в любой из больших исторических брассери, вроде того же «Бофанже» на Бастилии. 

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Форма и содержание Форма и содержание

Поход в фитнес-зал, бассейн или на корт должен начинаться с гардероба. С вашего

GQ
Красные флажки: как на первом свидании понять, что он опасен Красные флажки: как на первом свидании понять, что он опасен

Некоторые мужчины могут испортить тебе жизнь. Как их определить?

Cosmopolitan
Дмитрий Крымов: «Своими словами». Режиссерские экземпляры 9 спектаклей, записанные до того, как они были поставлены Дмитрий Крымов: «Своими словами». Режиссерские экземпляры 9 спектаклей, записанные до того, как они были поставлены

С чего начинается спектакль? Рассказывает Дмитрий Крымов в своей книге

СНОБ
Сибирские арктические собаки скрестились со степными и научились пасти оленей Сибирские арктические собаки скрестились со степными и научились пасти оленей

Генетики исследовали происхождение ненецких лаек

N+1
Конец фильма: Боузмен, Хьюстон, Ли и другие актеры, не дожившие до премьеры Конец фильма: Боузмен, Хьюстон, Ли и другие актеры, не дожившие до премьеры

Несколько актеров, которые не смогли увидеть результат своих трудов

Cosmopolitan
Какой язык появился позже всех на Земле Какой язык появился позже всех на Земле

Какой язык можно считать самым современным?

Популярная механика
10 фильмов, изображающих Россию в самом неприглядном свете 10 фильмов, изображающих Россию в самом неприглядном свете

Фильмы про российскую действительность, от которой хочется схватиться за голову

Maxim
Онлайн vs офлайн: перестанем ли мы покупать в магазинах? Отвечает гендиректор Inventive Retail Group Тихон Смыков Онлайн vs офлайн: перестанем ли мы покупать в магазинах? Отвечает гендиректор Inventive Retail Group Тихон Смыков

Перестанем ли мы покупать в магазинах?

Esquire
5 причин разрешить детям плакать 5 причин разрешить детям плакать

Почему детям, вне зависимости от пола, нужно давать плакать

Psychologies
Ваши отношения с едой Ваши отношения с едой

Как вы обращаетесь с едой и как привести отношения к гармонии?

Домашний Очаг
Уборка в квартире, где живет питомец: 5 полезных советов Уборка в квартире, где живет питомец: 5 полезных советов

Несколько простых лайфхаков помогут хозяевам животных навести чистоту

Psychologies
«Час за часом в прямом эфире»: трагедия 11 сентября глазами директора CBS News Эрика Шапиро «Час за часом в прямом эфире»: трагедия 11 сентября глазами директора CBS News Эрика Шапиро

Трагедия 11 сентября застала директора CBS Эрика Шапиро на столе у хирурга

Esquire
Месячные в 20, 30, 40 лет: что нормально, а что должно насторожить Месячные в 20, 30, 40 лет: что нормально, а что должно насторожить

Выясняем, как должны протекать месячные в разном возрасте

Cosmopolitan
Изолированность угасших ультрадиффузных галактик объяснили их выбросом из скоплений Изолированность угасших ультрадиффузных галактик объяснили их выбросом из скоплений

Астрономы проанализировали формирование ультрадиффузных галактик

N+1
«Как я спасся с 81 этажа Центра международной торговли». Прямая речь американца, выжившего в теракте 11 сентября «Как я спасся с 81 этажа Центра международной торговли». Прямая речь американца, выжившего в теракте 11 сентября

Утром 11 сентября Майкл был клиентщиком, через 2 часа его жизнь перевернулась

Esquire
Извлечь корень Извлечь корень

Распутать клубок семейной истории нам помогают генеалоги

Seasons of life
Грустные истории журнала «Ералаш»: 6 трагических судеб звёзд киножурнала Грустные истории журнала «Ералаш»: 6 трагических судеб звёзд киножурнала

6 актёров «Ералаша», чья судьба сложилась трагически

Cosmopolitan
Терраформирование Марса: можно ли вдохнуть жизнь в пески Красной планеты? Терраформирование Марса: можно ли вдохнуть жизнь в пески Красной планеты?

Насколько реально терраформирование Красной планеты

Популярная механика
Худой мир Худой мир

История Алены, которая стала моделью в 15 лет и до сих пор борется с РПП

Cosmopolitan
Колибри испугались запаха муравьев Колибри испугались запаха муравьев

Ранее считалось, что колибри практически не полагаются на обоняние

N+1
7 лучших книг для повышения грамотности и развития речи 7 лучших книг для повышения грамотности и развития речи

Подборка книг, которые помогут быть более чуткими к словам и смыслам

Популярная механика
Растениеводство под защитой инноваций Растениеводство под защитой инноваций

На что делают акцент производители агрохимии, разрабатывая новые продукты

Агроинвестор
Аннато, снежные грибы, бакучиол: почему они должны быть в твоей косметике Аннато, снежные грибы, бакучиол: почему они должны быть в твоей косметике

Трендовые компоненты, которые подарят твоей коже и волосам силу и красоту

Cosmopolitan
Дмитрий Крестьянкин Дмитрий Крестьянкин

Дмитрий Крестьянкин — амбассадор инклюзивных проектов и документального театра

Собака.ru
Малышки превратились в красоток! Как сейчас выглядят популярные девочки-актрисы Малышки превратились в красоток! Как сейчас выглядят популярные девочки-актрисы

Как изменились звездочки, очаровавшие зрителей

VOICE
50 — это новые 30? 50 — это новые 30?

Еще недавно в 50 мы готовились к пенсии, а сегодня — в ожидании новой жизни

Psychologies
Не только Линда Евангелиста! Честные истории пострадавших от криолиполиза Не только Линда Евангелиста! Честные истории пострадавших от криолиполиза

О неудачном опыте «безоперационной липосакции»

Cosmopolitan
Жил в пузыре, умер от рака: трагическая история мальчика без иммунитета Жил в пузыре, умер от рака: трагическая история мальчика без иммунитета

Дэвид Веттер прожил всего 12 лет, но его судьба оказала влияние на медицину

Cosmopolitan
Секс, класс, деньги, чувства, и снова секс: каким получился третий роман автора Секс, класс, деньги, чувства, и снова секс: каким получился третий роман автора

Салли Руни опять написала роман, где красивые люди много занимаются сексом

Esquire
Квантовое преследование Квантовое преследование

Зачем в России занялись кубитами на холодных атомах и ионах

N+1
Открыть в приложении