Как страшно жить
Все, что происходит в мире внешнем, неминуемо отражается на нашем внутреннем мире. В пандемию обострилась ипохондрия и все виды тревожных расстройств, но с тех пор прошло уже четыре года. МТ выяснил, с какими запросами и проблемами чаще всего сегодня люди обращаются к гуру психоанализа.
Со времен локдауна неопределенность и неизвестность тестируют наши внутренние и внешние установки, то есть и семью, и коллективы, в которых мы работаем, и страны, в которых живем, и роли, которые играем в жизни. Мир вдруг стал хрупким и расщепленным, планирование и прогнозирование — невозможными, прежние способы справляться с рабочими и любыми другими ситуациями — нерабочими. То, что казалось некомфортным в своей хрупкости, падало и разбивалось, как елочные игрушки, и склеить их или хотя бы собрать осколки предлагалось в условиях темной комнаты: окна зашторены, двери закрыты, свет выключен.
Мы стали свидетелями, наверное, самой мощной энтропии со времен начала наблюдений за человечеством, и это приводит к психологам клиентов новой формации — без запроса вообще: — Говорите всё, что приходит в голову.
— А что сказать? Пойди туда — не знаю куда, сделай то — не знаю что, найди то — не знаю зачем.
Запрос становится поисковым, часто опирается на привычки из старого измерения и полное непонимание того, как обходиться с их помощью в новой реальности. Денег, здоровья и благ по-прежнему хочется, при этом возникает понимание упущенности момента и безвозвратной потерянности.
Вокруг изменилось всё. Это словно неожиданно оказаться в китайской провинции, где вокруг никто не говорит на понятном нам языке. Это новый мир, и он другой!
Что конкретно изменилось во вселенной конкретного клиента, не знает ни коуч, ни сам клиент, так что работа заключается в исследовании происходящего и попытке разобраться в новых закономерностях и причинно-следственных связях.
Второй возможный диалог между коучем и клиентом такой:
— Говорите всё, что приходит в голову.
— У меня все плохо. Везде. Плохо в семье, плохо на работе, плохо в отношениях, плохо в интимной жизни. До вас я ходил к семи психоаналитикам, посетил трех психотерапевтов, 15 коучей разнообразных вероисповеданий — не помогает ничего. Жить в этом больше не могу, помогите! Люди с колоссальным неудачным опытом — еще один тренд. Раньше приходили клиенты и говорили: “Не знаю, что такое этот ваш коучинг и психотерапия, но хочу попробовать”. Сейчас приходят те, кто занимались с классическими коучами из ICF, гештальтистами, КПТ-специалистами, но к искомому результату так и не приблизились. В запросах “опытных” клиентов — новый формат работы с коучем и ожидание не только улучшения состояния, но и развития новых навыков.
Возможно, для ответов на подобные запросы психологам придется модифицировать методы, и мы сейчас стоим в самом начале этого пути.
Михаил Стависский
Преподаватель ВШЭ, executiveкоуч INSEAD, организационный клинический консультант, ментор ICF, психотерапевт
Люди живут в самых разных местах и условиях, в том числе рядом с вулканами. Они знают, что когда-то происходили извержения, но это было давно и не на их глазах.
И вот вулкан, вдруг, просыпается снова. Вместе с этим поднимается уровень тревожности, а фокус планирования тут же смещается с долговременного на кратковременное.
Извержение — прекрасная иллюстрация парадокса стабильного и нестабильного. Пока вулкан бушует, нам очень хочется, чтобы это прекратилось и все стало стабильно. При этом стабильность, когда она наступит, тоже будет новым состоянием, к которому опять же придется адаптироваться, и не всем это нравится.
Так, например, стабильность власти приводит к желанию перемен. В психическом человека тоже есть вулкан, который и в спокойные времена бурлит разнообразными нерешенными проблемами и детскими травмами.
Люди ищут стабильности и определенности, но не очень искренне, так как страшатся самой определенной вещи в жизни — смерти.