Марлону Брандо — 100 лет. Почему он — великий актер?
100 лет назад родился Марлон Брандо. «Правила жизни» рассматривают творческий путь великого актера и рассказывают о том, как Брандо не любил Голливуд, но дважды сделал в нем карьеру, ненавидел давать интервью, но занимался политическим активизмом, возил с собой прах умершего друга, а в своем последнем фильме сыграл старушку.
В карьере Марлона Брандо было два пика: он стал звездой в середине 1950-х, в золотой век Голливуда, а потом триумфально вернулся из забвения в начале 1970-х, когда старая студийная система была повержена и расцвел молодой и дерзкий новый Голливуд. При этом «фабрику грез» он презирал и бунтовал против заведенных в ней порядков: «Туземцы южных морей не говорят по-английски, но даже их скудного запаса английских слов хватит, чтобы описать голливудское кино, где снимают всего два вида фильмов: пиф-паф и чмок-чмок».
В кино молодой красавец с тяжелым взглядом и животной харизмой ворвался прямиком с Бродвея, повторив в фильме Элиа Казана «Трамвай "Желание"» (1951) роль пролетария в грязной майке Стенли Ковальски, соблазнившего и погубившего полубезумную свояченицу, — в этой роли Марлон в 1947 году блистал на сцене. Автор пьесы Теннесси Уильямс, как и все остальные, был очарован актером и после бродвейской премьеры отправил ему телеграмму: «В вас есть то, что делает театр миром безграничных возможностей. После грубого поляка вы когда-нибудь должны сыграть мрачного датчанина». Драматург имел в виду Гамлета, но с ним у Брандо не сложилось: тому, чтобы играть Шекспира на лондонских подмостках по приглашению Джона Гилгуда в 1953-м, он предпочел кино.
В 1950-е Голливуд собирал звезд с изумительно правильными, точеными чертами лица — таких, как Элвис Пресли, Элизабет Тейлор и Марлон Брандо. Но одной идеальной внешности было недостаточно — тот же Элвис не оставил значительного следа в кино, потому что снимался в фильмах категории «чмок-чмок» и никогда особенно не интересовался актерским мастерством. С Брандо вышло наоборот: будто само актерское мастерство заинтересовалось им. Формально он был приверженцем Метода — модной в те годы на Бродвее системы Станиславского, переложенной на американский лад и требующей от актера «вживаться в роль». Но с системой или без — Брандо играл нутром, ему не нужно было биться головой о стену, чтобы сыграть боль. Для самой первой роли в «Мужчинах» (1950), где он играл парализованного ветерана, он изучал чужую боль, проводя время в госпитале, но в дальнейшем уже не тратил столько времени на «вживание», а просто приходил на съемки — и играл. Он излучал бешеную энергию и был абсолютно органичен в любой роли. Казалось, что он ничего не изображает — к этой формуле и сводится суть актерской игры по Станиславскому.
После «Трамвая "Желание"» он снова снимется у Казана в биографическом фильме «Вива, Сапата!», где его персонаж, бунтарь и борец за права бедняков, на глазах превращается в зверя. А потом станет иконой поколения в «Дикаре» (1953). Это был первый фильм, где слившийся со своим мотоциклом и кожаной курткой байкер стал образцом для подражания. «Дикарь» породил байкерское кино как жанр.
Свой первый «Оскар» Брандо взял за роль портового грузчика Терри Моллоя в фильме все того же Элиа Казана. Его персонаж — бывший боксер, который выполняет мелкие поручения бандитского босса, подмявшего под себя портовый профсоюз. Однажды он становится свидетелем убийства молодого парня, пошедшего бандитам наперекор, и восстает против заведенных в порту порядков, когда влюбляется в сестру убитого. «У Брандо двойственная, дьявольская природа. С одной стороны, в нем много жестокости, а с другой — нежности. Любовные сцены в фильме удались, потому что раскрывали героя с неожиданной стороны — брутального парня, от которого вы не ждете мягкости», — говорил Казан. На тот момент Брандо стал самым молодым обладателем «Оскара»: в 1955 году ему было 30.