Режиссер Роман Балаян о съемках Алексея Германа и работе с Олегом Янковским

Караван историйЗнаменитости

Роман Балаян: «Не знаю, мое ли это призвание — режиссура, но мне она стала судьбой»

Беседовала Ирина Кравченко

Я долго был на площадке легкомысленным человеком. Помощник звал работать, а я отнекивался: «Да ладно!» На «Леди Макбет...» шептал Павлу Лебешеву, оператору: «Паш, надоело, три часа дня. Скажи, что невозможно продолжать — свет не тот». — «Ты чего?! Нам доснять надо». И все-таки сворачивались. Это Алексей Герман говорил своим: «Пока не снимем, никуда не пойдем!» Я наоборот: «Заканчиваем — поехали в ресторан!»

— Не люблю снимать кино, точнее мне скучен сам процесс. Извольте, видите ли, ждать, когда выглянет или уйдет солнце или что-то еще. В голове-то я весь фильм уже снял... Поэтому на площадке у меня — сплошная импровизация.

«Теперь, Олег, — говорю Янковскому, идущему в кадре спиной к камере, — наклонись и сорви травинку... И пойди еще медленнее». Мысль о травинке пришла мне в голову сию минуту, ни в сценарии, ни на репетиции ее не было. Актеры знали про мои импровизации и легко приспосабливались к этим неожиданностям.

— Вы вспоминаете детство?

— Оно, как ни странно, было счастливым: меня все в селе гладили по голове, целовали, кормили. Шла война, а я объедался. А все потому, что мой отец первым из селян погиб на фронте. Он меня так и не увидел, знал только, что у него сын: я родился в апреле 1941-го, а папу забрали в армию еще раньше. Не стало его летом 1942 года.

Мама была врачом, одна на пять деревень. К больным ездила на коне и с пистолетом, к счастью, он ей ни разу не пригодился. Когда вечером возвращалась, с лошадиного крупа свисали куры, фрукты и так далее — благодарность молоденькой докторше от пациентов. Перед отъездом к больным мама сцеживала молоко, но его все равно не хватало, и меня кормила грудью еще тетя Кнарик, жена маминого брата, тоже воевавшего: их сын родился на две недели раньше меня. Молока хватало на двоих.

После войны, зимой 1948-го, мама снова вышла замуж, и мы уехали в Грозный. Я не мог пойти в школу, поскольку не знал ни одного слова по-русски. Отчим у себя в карабахском селе был учителем русского и литературы, а мама родилась и до шестнадцати лет жила в Баку, так что оба прилично знали язык. Стали дома учить меня говорить по-русски и решили, что пойду в школу в следующем году. Ребята во дворе разговаривали на русском, в общем, я довольно быстро его выучил. Кстати, в школе хорошо учился, с похвальными грамотами. Из Грозного мы переехали в Степанакерт, когда я был в четвертом классе. Тогда вообще уже «гхекал». «Какой Балаян? — спрашивал кто-нибудь. — Который говорит «гховорю»?»

На улице я носился вместе с новыми приятелями, выше всех лазал по деревьям, летал на «тарзанке» и кричал, подражая Тарзану. А в школе учился на отлично, меня даже выбрали председателем совета отряда. Правда месяца через три, что ли, в классе случилось происшествие.

Я сидел за одной партой с девочкой Анжелой, крупной, не по годам физически развитой. В тот день, о котором пойдет речь, писали сочинение и посреди тишины Анжела пукнула. А я возьми и обзови ее: «Композитор» — все засмеялись, с тех пор так и звали. Однажды слышу во дворе школы, что наш классный руководитель похож на Гитлера. Он и правда был похож. Еще иногда вскидывал руку, на которой осталось всего три пальца, и растопырив их, выкрикивал: «Пионер должен учиться на пять!» В общем, парень-второгодник брякнул про учителя и Гитлера, а я повторил ребятам в классе.

На следующий день наш классный вызывает меня к доске. Выхожу.

— Балаян, на кого я похож?

Сразу все сообразил:

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— На кого я похож?

— На себя похожи...

— Точнее!

— Я не понимаю...

Меня — в пионерскую комнату и закрывают на ключ. Оказывается, соседка по парте, которую я назвал композитором, нашептала преподавателю, с кем я его сравнил. После уроков он отпирает пионерскую, влетает и тянет меня за ухо: «На кого я похож?!» Классный мне так ухо вытянул, что мама испугалась... Я носил на школьной форме «погоны» — две красные полоски, которые полагались мне как отличнику и председателю совета отряда, а «Гитлер» их с меня на линейке снял. Но больше всего под пыткой вытягивания уха я боялся того второгодника: проболтался бы — он избил бы меня вусмерть.

Класса до восьмого я старательно учился, а потом расслабился: неинтересно стало. Новый классный руководитель, он же директор, вечерами ходил по городу и высматривал школьников, которые чем-то не тем занимались. На меня глядел с подозрением: учится плохо, хулиганистый. И однажды на очередном родительском собрании заявил: «Если Балаян так будет учиться и дальше, станет пастухом». Мама вернулась домой в слезах. Зачем было говорить такое при всех? Ее было жалко, а слова директора, который мстил мне за свободолюбивый нрав, я воспринял с юмором.

— В чем ваше свободолюбие выражалось?

— Одевался, например, как стиляга: буклированный пиджак, зауженные брюки. Кок делал. Естественно, не в школе, а после занятий, вечером. В основном выглядели стильно приезжие из Москвы, Еревана, Баку, а из местных — наверное, я один. Для меня одеваться так было естественным, нравилось — модно же, а люди воспринимали подобный вид как вызов, хулиганы задирали, могли побить, поскольку их обычно оказывалось больше. Но я им отвечал. Маме трепал что-то, мол, упал и тому подобное. И продолжал ходить пижоном. У друга Эрнеста имелся блатной родственник, и однажды, когда к нам в очередной раз пристали, Эрнест объяснил: «Э, алле, если еще раз...» Парни поняли, с кем придется иметь дело, и перестали меня дергать.

К окончанию школы я получил три переэкзаменовки: по алгебре, геометрии и тригонометрии. Было настолько стыдно, что не пошел на выпускной, а уехал в Баку на соревнования по волейболу. Потом с удивлением узнал, что на вечере кто-то кому-то признался в любви, кто-то с кем-то ушел после танцев... Все это пролетело мимо меня. А экзамены сдал по блату: мама сходила к учителю и попросила поставить сыну тройки.

— Куда же вы с такими оценками собирались пойти?

— Лет с шестнадцати часто слышал от одноклассников, что буду артистом. К тому времени я из тихого мальчика превратился в общительного парня, смазливым к тому же был. И сам уверился, что у меня одна дорога — на сцену или в кино. А я никогда себя в актерстве не пробовал, в самодеятельности не участвовал. Зато понты были: стану, мол, артистом.

Мама, кстати, поддержала. Она сама замечательно пела, когда жили в селе, участвовала в любительских спектаклях. Помню, сижу в первом ряду на коленях у тети Кнарик, мама прямо передо мной играет мужскую роль, а наш сосед — ее врага. Вижу, как целится в мою маму... Звучит выстрел, она падает!.. Я спрыгиваю с тетиных коленей и со слезами лезу на сцену: «Мама! Мама!» Она прижимает меня к себе и тоже плачет. Дают зана вес. Это был мой первый сценический выход.

И вот, не имея никакого актерского опыта, я подготовил монолог Отелло, басню, еще что-то и поехал поступать во ВГИК. Явился туда в середине августа, узнал, что экзамены окончены, ну и — назад. В Степанакерте главным администратором местного театра был мой дядя, я и устроился туда актером-статистом. Роли — «кушать подано» и тому подобное.

На четвертый день сижу в полутемном зале, смотрю репетицию. Режиссер кричит из своего кресла во втором ряду: «Я же тебе, дурак, сказал: нельзя так разговаривать! Давай заново». Потом другому: «А ты чего смотришь, бездарь? Ты-то как играешь?!» Ну, думаю, вот она — моя профессия! Говорю дяде:

— Знаешь, хочу быть режиссером.

— С чего это?

— Сидишь командуешь, а тебя все слушаются.

Дядя засмеялся, а я уже все решил.

— А что еще вы знали о профессии режиссера кроме того, что он командует?

— Ничего. Но стал читать книжки о режиссуре, собирался поступать. Тут в степанакертский театр приехали из Еревана — искали исполнителя на главную роль в фильме «Дорога». Отправился на пробы. На главного героя не потянул, предложили роль второго плана. «Не надо», — сказал дядя, и я послушался. Но режиссеру Степану Кеворкову запомнился, он был еще и председателем Союза кинематографистов Армении. Я приехал к нему просить направление во ВГИК на режиссерский факультет, а он посоветовал: «Поступайте здесь, в Ереване, нам потом будет легче перевести вас в Москву».

Подготовился, но выяснилось, что сдавать экзамены надо на армянском, а я по-армянски не умею ни читать, ни писать. В институте одна женщина подсказала: «Приезжай через два года — будут набирать дагестанский курс, на русском». Позвонил домой, сказал, что возвращаюсь. Отчим остановил: «Жди меня». Приехал, и мы пошли к его дяде, занимавшему пост председателя Комитета партгосконтроля республики. Дядя добился того, что в январе, посреди учебного года, ради меня срочно набрали режиссерский курс из дагестанцев.

Учился я плохо, по общеобразовательным предметам — сплошные тройки. По режиссуре, правда, иногда случались четверки. Сочинял эпиграммы на декана и вешал их в туалете. Когда собрался уезжать в Киев, мне, опять же по блату, тройки исправили на пятерки по всем предметам, кроме истории партии и английского.

— Почему отправились в Киев, а не во ВГИК, как мечтали?

— Как-то в институте — я учился на третьем курсе — появилась женщина, которая ходила и рассматривала затылки парней. Выяснилось, что киевляне снимали «Закон Антарктиды» в горах Армении, на высоте четырех с лишним тысяч метров, и там у актеров, непривычных к такому климату, шла носом кровь. Чтобы их дублировать, женщина и выбирала нас по затылкам. Одним из «затылков» оказался я.

На съемках режиссер Тимофей Левчук рассказывал, что он ведет третий курс по кинорежиссуре в киевском театральном институте, и я подумал: поступить бы к нему, какая мне разница — Москва или Киев? Как-то мы с товарищем на родительские деньги туда ездили. Почему в Киев? Нам кто-то сказал, что это город самых красивых девушек, и мы, два пижона-кавказца, поехали. Теперь меня опять потянуло туда. В Ереване пошел к председателю Союза кинематографистов, тот говорит: «Через два дня Левчук будет у меня, приходи». Пришел, поговорили. Тимофей Васильевич согласился: «Приезжай».

...Я считал себя безумно талантливым, видите ли, а после института оказался без работы. Мама в меня верила и всем рассказывала, какой я известный и богатый. Приезжая домой в Степанакерт, выходил из такси, обнимал ее и тихо говорил одну и ту же фразу: «Заплати таксисту». К моему приезду мама еще покупала отрезы тканей и конфеты — подарки «от Ромы» родственникам и соседям. На конфетах стояло название, к примеру, бакинской или ереванской фабрики, а приезжал я из Киева.

Я считал себя безумно талантливым, видите ли, а после института оказался без работы

Из-за безденежья первым фильмом, который сделал, стал ужасный «Эффект Ромашкина». Долгов оказалось больше, чем получил за съемки, но все же что-то отдал. Сергей Параджанов, посмотрев картину, высказался коротко: «Как ты мог снять такое дерьмо?»

— Какие отношения у вас сложились?

— Помню, все на курсе в Киеве уверяли меня, что Параджанов снял гениальный фильм «Тени забытых предков», давай, мол, пойдем познакомимся, а я чего-то не верил. Ну, плюс еще судачили про его ориентацию, вот я и думал: пошел он на фиг. Все-таки привели к нему в гости, Сергей мне не понравился... Но посмотрев «Тени...», я обалдел. Пришел к нему:

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Мирдза Мартинсоне: Мирдза Мартинсоне:

Сегодня Мирдзе Мартинсоне ей остро не хватает только одного - любимой работы

Караван историй
Как начать заниматься в тренажерном зале: 16 советов от мировых тренеров Как начать заниматься в тренажерном зале: 16 советов от мировых тренеров

Как правильно начать заниматься фитнесом, сохранить мотивацию и избежать травм

Playboy
Екатерина Вилкова: «Я перестала очаровываться» Екатерина Вилкова: «Я перестала очаровываться»

Екатерина Вилкова о том, как однажды ей стало тесно в этом мире

Караван историй
Рентген алмаза под рекордным давлением указал на устойчивость углеродных связей Рентген алмаза под рекордным давлением указал на устойчивость углеродных связей

Ученые впервые сжали алмаз до рекордных значений давления

N+1
Наталия Белохвостикова. Защищаю любовь Наталия Белохвостикова. Защищаю любовь

Наталия Белохвостикова рассказывает о своей жизни и сложностях усыновления

Караван историй
Вас не слышно! Вас не слышно!

Заложенность в ухе может быть вызвана отитом или банальной серной пробкой

Лиза
Андрей Руденский: «Если бы думал, что я как все, не пошел бы в актеры» Андрей Руденский: «Если бы думал, что я как все, не пошел бы в актеры»

«Нет... Вас никогда не будут снимать. Ваше лицо — для рекламы одеколона»

Караван историй
Как обнаружить радиацию при помощи смартфона Как обнаружить радиацию при помощи смартфона

Насколько точны мобильные приложения, превращающие телефоны в дозиметры?

Популярная механика
Светлана Моргунова. Примадонна телевидения Светлана Моргунова. Примадонна телевидения

Она никогда не носила корону. У Светланы Моргуновой было много поклонников

Коллекция. Караван историй
Война с ценами: как российские власти пытаются сломать рынок Война с ценами: как российские власти пытаются сломать рынок

Регулирование цен может нарушить инвестиционные циклы в отрасли

Forbes
«Ия, бросай всех и выходи за меня замуж!» — говорил Ефремов Саввиной «Ия, бросай всех и выходи за меня замуж!» — говорил Ефремов Саввиной

Я не актриса и по характеру, и по воспитанию

Коллекция. Караван историй
Осторожно, окрашено! Осторожно, окрашено!

Визажистка Пэт Макграт превратила подиумный макияж в вид искусства

Vogue
Анастасия Вертинская: Анастасия Вертинская:

Анастасия Вертинская вспоминает свое детство и рассказывает о родителях

Караван историй
«Кожа просто лопнула под фрезой»: мне пришлось удалять ноготь после маникюра «Кожа просто лопнула под фрезой»: мне пришлось удалять ноготь после маникюра

Как предупредить чужие ошибки и сохранить свое здоровье в маникюрном кабинете?

Cosmopolitan
Кашляю, задыхаюсь, умираю: как живет женщина с аллергией на мужа Кашляю, задыхаюсь, умираю: как живет женщина с аллергией на мужа

Они не подозревали, что из-за странной болезни их семейная жизнь разладится

Cosmopolitan
Разошлись в показателях: почему KPI часто вредят бизнесу в долгосрочной перспективе Разошлись в показателях: почему KPI часто вредят бизнесу в долгосрочной перспективе

Ключевые показатели эффективности могут сыграть злую шутку с бизнесом

Forbes
Торт не захочешь! 10 продуктов, которые уберут тягу к сладкому. Мнение диетолога Торт не захочешь! 10 продуктов, которые уберут тягу к сладкому. Мнение диетолога

Как освободиться от сахара?

Cosmopolitan
Икра со вкусом виски или как наука воплощает самые смелые фантазии человека Икра со вкусом виски или как наука воплощает самые смелые фантазии человека

Какой будет еда будущего

Популярная механика
Можно ли обмануть Face ID с помощью фотографии? Можно ли обмануть Face ID с помощью фотографии?

Безопасно ли использовать камеру и собственное лицо для разблокировки смартфона

CHIP
Стала красивее,чем Хюррем: как изменилась Мерьем Узерли после пластики и диеты Стала красивее,чем Хюррем: как изменилась Мерьем Узерли после пластики и диеты

Мерьем Узерли расцвела, как прекрасный восточный цветок

Cosmopolitan
Как полюбить зиму вопреки всему и насладиться последним ее месяцем Как полюбить зиму вопреки всему и насладиться последним ее месяцем

Зима — это в том числе и солнечные дни, и красота заснувшей природы, и спорт

Psychologies
Главный российский фильм года «Пугало» вышел в прокат Главный российский фильм года «Пугало» вышел в прокат

Мрачное, таинственное, мистическое кино из Якутии

СНОБ
Самые бесполезные вещи, за которые были заплачены баснословные деньги Самые бесполезные вещи, за которые были заплачены баснословные деньги

Список идиотских и безумно дорогих покупок

Maxim
«Устала я воевать, детка»: истории пяти героинь Великой Отечественной войны «Устала я воевать, детка»: истории пяти героинь Великой Отечественной войны

Пять историй женщин, которые воевали в Великую Отечественную войну

Cosmopolitan
Был траурным, стал свадебным! Почему сегодня принято выходить замуж в белом Был траурным, стал свадебным! Почему сегодня принято выходить замуж в белом

Как белый из траурного превратился в свадебный и кто этому способствовал

Cosmopolitan
Покажите ее Илону Маску: тест-драйв Audi e-tron Покажите ее Илону Маску: тест-драйв Audi e-tron

Чем удивил новый кроссовер Audi e-tron?

РБК
5 лучших хорроров, чтобы не скучать в пандемию: часть 1 5 лучших хорроров, чтобы не скучать в пандемию: часть 1

Лучшие книги для того, чтобы пощекотать себе нервы

Популярная механика
“Нам нравится щекотать друг другу мозг” “Нам нравится щекотать друг другу мозг”

Конфликтолог Андрей Кёниг помогает снизить накал страстей в паре

Psychologies
Можно погромче? Можно погромче?

Интервью с экстравагантной французской актрисой Адель Экзаркопулос

Grazia
Термоядерные реакторы: есть ли у них будущее Термоядерные реакторы: есть ли у них будущее

Вторая половина XX века была периодом бурного развития ядерной физики

Популярная механика
Открыть в приложении