Карина Андоленко. Мечты сбываются
Я верю в то, что есть высшие силы, которые ведут и направляют, которые помогают нам. Важно понять, что нас никто не наказывает, мы сами собственными негативными установками отодвигаем себя от чего-то прекрасного. И думаю, какими бы горькими подчас ни были события - все это дается для духовного роста, чтобы люди менялись в лучшую сторону. Жизнь - одна большая школа!
Не могу сказать, что с самого детства я мечтала об актерской карьере, но сцена появилась в моей жизни довольно рано. С шести лет я училась в Харькове в музыкальной школе, в одиннадцать совершенно случайно попала в театральную студию: пришла за компанию с одноклассницей, она уже через месяц бросила занятия, а я вот осталась, о чем ни разу не пожалела. Но до этого времени меня привлекали разные профессии, и все они были связаны, как правило, с исследованием природы, человека и животных. Например в первом классе очень хотелось завести свой зоопарк, чтобы помочь всем бездомным кошкам и собакам. Понимая, что родители не разрешат привести их домой, мы с двоюродным братом, который меня поддержал, стали копить деньги на покупку квартиры для реализации этой идеи.
Планировала собрать туда всех дворовых котов и собак. Еще мечтала выделить местечко для жирафа, лошади и обязательно гепарда, поскольку живо представляла себе, как буду гулять с пятнистым хищником на поводке во дворе.
Полгода откладывала все, что мама давала на школьные завтраки. Хранение средств взял на себя старший (на полгода всего!) брат. Когда однажды поинтересовалась, хватает ли уже на покупку квартиры, он честно признался, что собранное потратил на конфеты. Так я осталась без зоопарка и гепарда.
В Харькове мы жили рядом с лесом и частными домами, за которыми раскинулся прекрасный яблоневый сад. Самые вкусные на свете яблоки были именно там. Родители не разрешали нам в него ходить: чтобы туда попасть, нужно было перейти болото по тонкой дощечке и преодолеть пустырь с колючками. Но мы с одноклассником Юрой рвались изучать природу и спасать животных, не всегда понимая, что больше вредим им.
Однажды решили почему-то, что бедные улитки неспособны сами искупаться и сделать генеральную уборку в своем домике-панцире. Взяв дома карандаши и моющее средство для посуды, мы отправились спасать их на болото. Улиток выковыривали карандашами, потом драили их в ядовитом растворе, полоскали и запихивали чистые тельца обратно в панцири. Даже вели отчетность: сегодня, третьего числа, помыли пятьдесят штук. Как подумаю, скольких загубили... Но тогда мы, конечно, не подозревали, что происходит с ними после гигиенической процедуры, догадались позже. Бедные улитки мне и сейчас снятся. На этом мы не остановились, дальше нашими жертвами стали пчелы — делали им уколы. Один держал пчелу так, чтобы не успела укусить доктора, второй быстро делал укол, приговаривая: «Соль-вода, соль-вода, не укусишь никогда». Искренне думая, что именно эти слова помогают нам остаться непокусанными.
Еще помню, как с друзьями делали торт из грязи для именинников во дворе, украшали его цветами, а вместо свечей втыкали дождевых червей, привязанных к палочкам. До сих пор стыдно перед этими улитками, пчелами, червями...
— От карьеры ветеринара отговорили, надо полагать, родители?
— Скорее, была попытка отговорить от карьеры актрисы. Да, я занималась в театральной студии, участвовала в спектаклях, играла на фортепиано, пела. В четырнадцать получила в подарок от мамы полное собрание сочинений Станиславского. Но родители не догадывались, что все может зайти так далеко. Думали, это увлечение, хобби, а профессию, когда придет время, дочь выберет серьезную — что-то вроде кардиолога или юриста.
Мне было восемь, когда они развелись (папа ушел из жизни несколько лет назад). Поэтому когда отговорить меня не удалось, делать первые шаги в подготовке к поступлению в театральное помогала мама. Она нашла педагога по актерскому мастерству — Марию Александровну Коваленко, и та согласилась со мной заниматься. Мария Александровна получала образование еще при Немировиче-Данченко в мастерской Тарханова, и она многому меня научила, я храню тетради с ее занятий. О столичных театральных институтах даже не думала, настроена была поступать в Киеве. Но Мария Александровна убедила, что ехать надо в Москву, за что я ей очень благодарна.
На первые туры Мария Александровна поехала со мной и мамой, чтобы поддержать нас. Перед прослушиванием отвела к своей подруге Татьяне Леонтьевне, которая преподавала больше двадцати лет в Щукинском училище, чтобы она меня послушала и дала совет. Татьяна Леонтьевна сказала: «Умываем нарядные глаза, убираем кудри, заплетаем косу и надеваем вот это платье». Достала из шкафа простое черное шелковое платье и подарила мне. Я его тоже берегу — оно мой талисман. Помню, как Мария Александровна учила: «Если что-то пойдет не так, ложись и говори «Не встану, пока не возьмете, умру прямо здесь!»