Откровенное интервью с актером Евгением Романовым

Караван историйЗнаменитости

Евгений Романцов. Голая правда

Беседовала Мария Черницына

Мой персонаж Кат в сериале «Шерлок в России» — лютый фанатик и маньяк, ставший таким из-за отношений с отцом. Готовясь к роли, я невольно вспоминал батю, все детство стоявшего надо мной с армейским ремнем. Казалось бы, что за провинность — украсть яблоко или кусок шифера, сбежать из школы — глупость ведь какая-то, но с меня за это спрашивали серьезно. И когда вырос, все равно жил с ощущением, что за любой кипеш придется отвечать. А роль Ката — это же легальное хулиганство, которое совершил первый раз в жизни!

— Первый месяц мы тусовались на одном кураже, потом в разговоре вдруг промелькнуло слово «няня». До этого моя девушка не упоминала про своих детей. «Круто!» — удивился я. Но очень здорово вошел в их компашку: одному ребенку тогда было четыре, второму — три, уже вполне сознательные человечки, многое подмечают, задают вопросы неудобные: «А где папа? И что это за Женя?» Оказалось — классно любить женщину, у которой дети! В какой-то момент приходишь к тому, что неважно, чьи они: можно своего плохо воспитать и прекрасно — чужого.

Ведь так сложилось, что к двадцати годам я уже приобрел огромный опыт в воспитании детей: в моей семье кроме родного брата было восемь неродных ребятишек...

— Очень интересно! И как же ваши родители на такое решились?

— Это было сложно. Ни я, ни брат, ни папа не были готовы — только мама. Да и она не планировала их усыновлять. Просто наша семья участвовала в большом светлом проекте по воссоединению разрушенных семей. Мама работала в Дмитрове в реабилитационном центре для детей из неблагополучных семей — вела там рисование. Ездила из военного городка Рогачево, куда папу когда-то перевели по службе из Запорожья. Мама увидела в этом эксперименте хорошую возможность для нас с братом ходить в дмитровскую школу, жить в большом коттедже... Таких там была целая деревня, в каждом доме — пример здоровой семьи, в которую подселяют детей из детдомов и интернатов. Они имели право называть моих маму и папу как им угодно, сидели с нами за столом, участвовали в нашей жизни. А рядом — огромный реабилитационный центр, где у них по часам расписаны занятия. Приходили к нам и их биологические родители — дети всегда знали, что это их мама с папой. И это очень непросто: ребенок хочет подойти, прикоснуться, но ему не позволяют сложившиеся отношения. Воссоединение, конечно, дорогого стоит! Когда эти матери-дуры со слезами на глазах обнимают своих детей... За одиннадцать лет такой работы мы восстановили восемь семей, а всего через наш дом прошло семнадцать детей.

— А вы ревновали родителей к чу жим детям?

— Первые года три у меня была дикая ревность! У самого переходный возраст — тринадцать лет, а еще на всю неделю уезжал в Москву в спортивный интернат ФШМ «Торпедо». Возвращался домой на выходные, а пространство изменилось — вещи не на месте, что-то уже поломалось. Здесь хозяйничают посторонние дети! После тяжелых тренировок было только одно желание: уткнуться в мамино плечо, получить немного любви. Но там уже кто-то висел, обнимал ее, дергал за юбку, требовал к себе внимания... И я этих детей готов был перекусать. Даже преступления придумывал, как усложнить их жизнь настолько, чтобы сами от нас сбежали... И с их стороны шла агрессия, ведь у меня все равно было то, чего лишили их: сытый, одетый, а еще чем-то недоволен!

Мама вела со мной откровенные разговоры: объяснила, зачем ей этот эксперимент как женщине и какой опыт он может дать мне как молодому мужчине... Первый ребенок, который меня зацепил, — Антошка. Мы его взяли очень маленьким — в три года он толком звуков не выдавал, дети из дома малютки все с отставанием в развитии. И я увлекся: купал, гулял, читал ему книжки перед сном. Его обаяния хватило, чтобы перебить мою ревность, — Антоха меня размял. И лет с пятнадцати я уже стал помогать маме с остальными. В результате к девятнадцати годам научился ладить с любыми детьми — хоть грудного возраста, хоть буйного переходного. Как-то мама призналась, что очень хотела дочку, а папа не хотел, и она была согласна даже на не свою. . . Все девочки, которые у нас жили, — восхитительные. Мама с упоением заплетала им косички, готовила, шила, вязала. Это наполняло наш дом чистой, светлой, дребезжащей женской энергией.

— Как чувствовал себя папа в такой сложносочиненной семье?

— Уже через пять лет он сильно от всего устал. Начал орать и злиться на схему, которая только выглядела идеально, а в реальности мы не получали финансовой поддержки от государства: на каникулы даже в лагерь детей не могли отправить, они все время находились с нами. Родители должны были решать, что с ними делать, когда хотелось самим хоть немного отдохнуть. Ребята стали обузой. Последующие пять лет шло разрушение нашей семьи. Я в тот период отделился: был занят спортивной карьерой в Москве, а у младшего брата Артема все происходило на глазах, отчего он впал в депрессию. Неблагополучные дети тоже попали в тяжелые обстоятельства: надо было скрывать от них, что «идеальная семья» на грани краха. Три года назад отец просто плюнул на все и съехал, а мама еще год тянула эту лямку — она фанатик своего дела. Но и одна мама уже не могла подавать тот самый пример... Да и дети все выросли — ее миссия была выполнена.

Я чисто по-мужски не разделял, что батя ушел из семьи, — с детства привык маму защищать. Даже на отца лез с кулаками, когда он с друзьями зависал, а мама ждала его дома. При этом батя был авторитарным. Пока уходил на службу в военном городке, я успевал насуетить дел: разбить стекло , обстрелять снежками фуру дальнобойщика, однажды вместе с братом чуть не утоп в пруду... Получал по заслугам армейским ремешком с бляхой. Надо мной еще долго по жизни нависала эта фигура бати с ремешком...

Даже когда влюбился впервые, повел себя из-за него по-идиотски. Рита училась в колледже в вечернюю смену, однажды я предложил проводить ее после занятий. При этом сам должен был после девяти быть дома, а в одиннадцать — в кровати. И мне так сложно было подойти к отцу с этой просьбой... А когда решился, услышал в ответ: «Зачем тебе это?» — и не смог в своем молодом сознании найти аргументов, почему хочу проводить девушку. А надо было просто сказать: «В смысле зачем, пап? У меня выросли на лобке волосы, я уже взрослый мужик!» Але, почему я вообще должен это объяснять? Но был таким лохом, что позвонил Рите: «Прости, меня папа не отпускает». Рита отнеслась с пониманием, но сам я себя не простил. И это было не проходным увлечением: мы встречались пять лет, расстались только когда я поступил в институт в Москве. Оба решили не связывать себя отношениями на расстоянии, но дружим до сих пор.

Вообще, батя воспитал во мне обалденное отношение к женщине, потому что сам поступал с мамой мразотно: я ни разу не видел подаренных ей цветов, восторженных взглядов, улыбок, приятных неожиданностей... Нас окружала банальная хрень, от которой мама грустила. Мне всегда хотелось вести себя ровно противоположно — я с девушками невероятно обходителен, тактичен, мягок... Только недавно стал общаться с отцом на равных, не позволяя ему давить авторитетом, который он двадцать лет в меня вколачивал. Сейчас за чаем порой задаю ему самые неудобные вопросы, а он на них отвечает. И это не переходит в агрессию — я перестал испытывать страх перед батей.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Настя Ивлеева Настя Ивлеева

Настя Ивлеева: «Цифровая реальность – это в высшей степени сексуально!»

Playboy
Французское влияние в мягком подбрюшье России Французское влияние в мягком подбрюшье России

Как Париж выстраивает стратегическое партнерство с государствами Средней Азии

Монокль
Посиделки в графском особняке Посиделки в графском особняке

Жизнь большой «литературной коммуналки» с ее скандалами и творческими вечерами

Караван историй
Роли исполняли Роли исполняли

Несколько дримкаров, прошедших кастинги в популярные фильмы

Men Today
Игорь Лифанов: «До сих пор думаю, что многое еще впереди» Игорь Лифанов: «До сих пор думаю, что многое еще впереди»

Актер Игорь Лифанов о Дмитрии Нагиеве и съемках в «Дневном дозоре»

Караван историй
«Болезни Империи. Как пытки рабов и зверства во время войн изменили медицину» «Болезни Империи. Как пытки рабов и зверства во время войн изменили медицину»

Почему во время Крымской войны большинство солдат погибало в госпиталях

N+1
Ирина Пегова: «Я — за неожиданные повороты судьбы» Ирина Пегова: «Я — за неожиданные повороты судьбы»

Интервью с актрисой Ириной Пеговой

Караван историй
Михалковы Михалковы

Династия Михалковых: от успеха в кино до признания в ресторанном бизнесе

Караван историй
Константин Воробьев и Ольга Самошина. «Ни в парше, ни в парче, а так, вообче» Константин Воробьев и Ольга Самошина. «Ни в парше, ни в парче, а так, вообче»

Они поженились восемнадцатилетними, на втором курсе театрального института

Караван историй
Трофейный ресурс Трофейный ресурс

Что получил СССР в качестве компенсации от Германии по итогам войны

Эксперт
Правила жизни Правила жизни

Правила жизни величайшего актера Кирка Дугласа

Playboy
Екатерина Глухарева: «Банки видят уязвимости бизнеса и помогают их исправлять» Екатерина Глухарева: «Банки видят уязвимости бизнеса и помогают их исправлять»

Директор по рискам «Точка банк» — о видах атак мошенников на малый бизнес

Ведомости
Сиреневые сады Леонида Колесникова Сиреневые сады Леонида Колесникова

Человек, который больше собственной жизни любил сирень

Караван историй
«Страсть в стоге сена» «Страсть в стоге сена»

Как «Тихий Дон» ругала и хвалила советская, эмигрантская и западная критика

Weekend
В шаге от неизвестности В шаге от неизвестности

Встречи с дикими представителями живой природы в лесах Беларуси

Наука и жизнь
Атмосфера жизни Атмосфера жизни

Загородный подмосковный дом с интерьером вне времени

SALON-Interior
Больше движений! Больше движений!

Нужно больше двигаться, а не искать отговорки, почему не можешь

Y Magazine
Бондарчуки Бондарчуки

Кино как семейное дело: творческая династия Бондарчуков

Караван историй
Антон Богданов: «Хвала режиссерам, которые не обращают внимания на амплуа» Антон Богданов: «Хвала режиссерам, которые не обращают внимания на амплуа»

Антон Богданов рассказал о том, как готовился к роли подводника в «Кракене»

Ведомости
Янская стоянка. Палеолитический человек за полярным кругом Янская стоянка. Палеолитический человек за полярным кругом

Янская стоянка — самые северные следы Homo sapiens в Арктике

Наука и техника
Как бренд косметики с маркетплейсов зарабатывает миллиарды за счет штата блогеров Как бренд косметики с маркетплейсов зарабатывает миллиарды за счет штата блогеров

В 2024 году VOIS первой в России стала нанимать блогеров в штат

Forbes
Следует ли вам чистить зубы до или после завтрака? Ученые наконец-то разрешили спор Следует ли вам чистить зубы до или после завтрака? Ученые наконец-то разрешили спор

Если дело доходит до утренней чистки зубов, когда это нужно делать?

ТехИнсайдер
Билет туда-обратно Билет туда-обратно

1200 км без дозаправки — гибридный кроссовер Exlantix ET удивляет

Автопилот
Кодзима, Миядзаки, Уэда: 3 геймдизайнера-визионера Кодзима, Миядзаки, Уэда: 3 геймдизайнера-визионера

Разбираемся, кто задает тренды в гейм-индустрии

РБК
Человек с пистолетом и совестью Человек с пистолетом и совестью

Чем Клинт Иствуд важен не для истории кино, а для нас сегодняшних

Weekend
Ефремовы Ефремовы

Чета Ефремовых: от основателя «Современника» до звёзд сегодняшнего дня

Караван историй
Электрическое движение Электрическое движение

Электродвижение в яхтинге: путь к экологичной навигации

Y Magazine
Битва промптов Битва промптов

Баттл «промпт-инженер против обычного человека с нейросетью»

ТехИнсайдер
Женщина на борту Женщина на борту

Женщины в море: против суеверий, морских богов и стереотипов

Y Magazine
«Женитьба»: женское несчастье «Женитьба»: женское несчастье

Евгений Марчелли поставил в Театре Моссовета знаменитую пьесу Гоголя

Ведомости
Открыть в приложении