Елена Полянская: «Для «Девушек с Макаровым» пришлось разучиться водить автомобиль»
Из письма с приглашением на пробы в сериал «Девушки с Макаровым» я поняла, что несколько лет назад уже проходила кастинг в этот проект, только на другую роль и к другому режиссеру. Но так и не смогла вспомнить ни те пробы, ни роль, на которую претендовала.
После первых проб с режиссером Константином Смирновым была уверена, что провалила кастинг, — во время сцены он повторял: «Мило, мило...» А у меня в училище был педагог, который всегда говорил «мило», когда ему что-то не нравилось, поэтому я очень удивилась, что прошла. Позже узнала, что на каждого персонажа претендовали около двух тысяч человек!
До этого ни разу не играла в комедиях, тем более в ситкомах, хотя пересмотрела их достаточно. Потом уже читала книги о том, как с такими ролями справляться. Оказалось, в этом действительно интересно существовать.
У меня когда-то был проект «Любит не любит». Снимали сцену, как героини дерутся подушками. Ко мне постоянно подходил режиссер и говорил: «Понимаю, что в плюсе ты чувствуешь себя некомфортно, но нужно ярче играть». И вот всю жизнь было внутреннее ощущение, что яркая форма не для меня. А ситком — это всегда суперъяркая форма, и здесь важно не бояться, в том числе нелепого поведения своей героини.
Уже вышел второй сезон, я успела провести работу над ошибками и сейчас понимаю, что начала чувствовать себя гармоничнее в комедии, и моя героиня стала гораздо ярче. Да и сам процесс съемок незабываемый: даже актерские вагончики у нас были смешными, в одном почему-то пахло ладаном, и мы называли его «церковным».
На проекте пришлось освоить новые навыки, например разучиться водить автомобиль. Моя Верба единственная из девчонок катастрофически плохо ездит, а на самом деле из всех актрис сериала только я вожу машину. Ко второму сезону приручила электросамокат — после нескольких тренировок в парке.
Перед съемками, конечно, готовилась к роли, даже подписалась на рассылки МВД, чтобы быть в курсе, как у них в ведомстве все устроено, но в нашей истории это не пригодилось: мы все-таки недополицейские, которые постоянно ошибаются. Даже если чудом раскрываем преступление, то не потому что отработали правильную версию, просто удачно сложились обстоятельства. Ну или Макаров дело раскрыл, а наша глупость ему на руку сыграла. Моя Верба в некоторых расследованиях и вовсе появляется только к развязке.
— Лена, у вас же нетворческая семья, что вас привело на сцену и в кино?
— Родители никак не связаны с актерской профессией, они строители по образованию, в девяностых переквалифицировались в предпринимателей.
Вообще, я с детства занималась танцами. Мама советовала идти на бальные, потому что это эстетично. Но я уперлась: «Вот хочешь, сама и танцуй, а я пойду на хип-хоп».
В выборе будущей профессии не последнюю роль сыграла учительница русского языка и литературы. Иногда вместо стандартного урока мы ставили сценки из литературных произведений. Однажды играла в гоголевском «Ревизоре» и ощутила такой драйв! Дома заявила родителям: хочу в театральную студию. Мама нашла одну при институте культуры. Там все было очень серьезно, иногда даже ночами репетировали, ездили на фестивали. Причем мы не только ставили спектакли, нам преподавали актерское мастерство, сценическую речь, вокал и зачем-то резьбу по дереву... То есть для сцены готовили всесторонне развитых актеров.
В девятом классе я сообщила маме, что намерена поступать в театральный столичный вуз, а готовиться и пробовать буду заранее, после окончания десятого. Но к сдаче экзаменов не успела, так что решила для начала поступить на подготовительные курсы при институте.
Родители поняли, что спорить бесполезно, и отвезли меня в Москву. Сначала мы отправились во ВГИК, я прошла прослушивание. Оказалось, что занятия три раза в неделю, но школу ведь никто не отменял. Расстроилась, расплакалась и вернулась в Белгород. Хотя уже то, что не провалилась на прослушивании, было маленькой победой. Нашла такие же курсы при МХАТе, где преподают по субботам и воскресеньям. Мы с родителями снова поехали в Москву.
Педагоги поинтересовались:
— Пройти ты прошла, но как собираешься заниматься?
Я раскрыла свой план:
— В пятницу вечером выезжаю из Белгорода, занимаюсь в выходные. В воскресенье вечером сажусь в поезд и утром в понедельник уже в школе.
Первые пару месяцев меня сопровождала мама, потом уже ездила одна.
В Москве я увидела совсем другую жизнь. Честно говоря, первое время очень стеснялась. Ребята приезжали на курсы на скейтах, в модных кроссовках. Я тогда об этом ничего не знала и в фирменных вещах не разбиралась. Не могу сказать, что меня угнетала собственная провинциальность, но я понимала: те, кто вырос в Москве, сильно отличаются от сверстников из регионов. Помню, как заходила в большие магазины и ужасно зажималась. Казалось, что в такие центры можно пойти только в дорогих вещах, на каблуках и с макияжем. Но это ощущение быстро улетучилось. Я поняла, что здесь всем все неважно.
Жила у родных и у маминых друзей, за что им всем огромное спасибо. С одной стороны, это был плодотворный год, но к поступлению я оказалась абсолютно вымотана. Еще ведь и школу окончила с золотой медалью!
Пробовалась во все театральные институты, но слетала на разных этапах. Когда ты целый год готовишься, тебя поддерживают родные, а потом вдруг проваливаешься, выходишь и говоришь: «Я бездарность и никогда не смогу поступить!» — это прежде всего травма для родителей. Они не знают, что сказать, как утешить своего ребенка. А ты просто выплеснула эмоции...
У меня была готовая программа, но театральный вуз — это не только про «хорошо прочитать», это про энергию. Идеальная программа не важна, напротив, необходимо, чтобы она была живой, с шероховатостями. Помню, поступала в Школу-студию МХАТ, прослушивал Виктор Рыжаков. Сижу и понимаю, что не хочу читать свою программу, в ней все мертвое. В итоге в последний момент вышла со стихотворением Есенина «Я усталым таким еще не был».
Актуальным, если иметь в виду мое состояние в тот момент. Приняли, более того, пропустили сразу на третий тур. И несмотря на то, что в финале я все-таки слетела, поняла: не нужно бояться рисковать, в этом и есть жизнь!
— При этом вы же поступили на журфак в Белгороде. Почему не пошли в институт культуры?
— Там не было актерского факультета, только режиссура массовых мероприятий, а журналистика была мне интересна. Я выбрала ее, потому что боялась, что в театральный могу так и не поступить. Решила, что если в ближайшие пару лет не получится, у меня по крайней мере будет профессия. Я с удовольствием писала курсовые работы, проводила исследования, проходила практику на радио. И даже поступив в театральный, не бросила обучение, просто перевелась на заочное отделение.
В ГИТИСе оказалась со второй попытки. Кстати, когда туда поступала, случилась жуткая история, причем не только для меня.