Алексей Куделин. В волшебном мире Васи Ложкина
Мои картины - это прежде всего красивые образы. Когда я их рисую, представляю, как они будут висеть на стене. Зайдет человек в комнату - а там такая красота...
Далеко не все поклонники Васи Ложкина знают, что создателя всенародно любимых котиков на самом деле зовут Алексей Куделин. Когда вы взяли творческий псевдоним? И почему Вася Ложкин, а не, скажем, Ваня Пупкин?
— До появления соцсетей, если помните, все сидели на форумах под забавными никами. И я себе придумал такой — Вася Ложкин. Возможно, он был навеян каким-то анекдотом, уже не помню. Сначала я был Васей Ложкиным на нашем городском форуме в Солнечногорске, потом на музыкальном и в «Живом журнале». Так он ко мне и прилип. Кстати, реальных людей с такими именем и фамилией хватает. Одного я знаю лично. Мой «тезка» из Томска, сейчас живет в Москве. На родине у него было кафе «Вася Ложкин». Внешне мы не особенно похожи, но ровесники и одинаково смотрим на многие вещи.
— Наверное, вы уже слились со своим альтер эго? Откликаетесь на Васю?
— Да, к этому привык. Васей меня в основном называют те, кто не очень близко знает. Друзья и коллеги, конечно, зовут Алексеем.
— Васей Ложкиным вы стали уже в достаточно зрелом возрасте. А как протекала жизнь до этого? Где родились, выросли? Что у вас за семья?
— Семья самая обычная, рабочая, художников не было. Хотя отец неплохо рисовал и занимался чеканкой — когда-то это было модно. Мне, ребенку, его работы казались очень красивыми. Особенно женщины с кувшинами в восточном стиле.
Родился и вырос я в подмосковном Солнечногорске. Сейчас он ассоциируется с элитными дачными поселками, а раньше был довольно крупным промышленным центром. Потом большая часть предприятий закрылась.
— Рисовать любили с детства?
— Ну как рисовать? Что-то такое изображал, как все дети. В основном всяких рыцарей. В художественную школу не ходил, живописи не учился. Увлекался рок-музыкой.
— Кто же был вашими кумирами?
— Многие артисты и группы, популярные в конце восьмидесятых — начале девяностых, «Алиса», «Кино»... В 1987-м дядька мой пришел из армии, купил магнитофон и стал приносить разные записи. Я сделался фанатом рок-музыки и решил стать рок-звездой.
— Организовали группу, как водится?
— А как же! У меня их было много. И названия постоянно менялись, иногда от концерта к концерту — «Паника в лифте», «Инвалид в багажнике», «Мертвый товарищ», «Противотанковые ежи», «Несгораемые шкафы». Дольше всех продержалась «Медвежуть».
— В лихие девяностые, на которые пришлась ваша юность, в Солнечногорске было относительно спокойно? Или так же небезопасно, как в Москве и других больших городах?
— Солнечногорск не такой уж маленький — пятьдесят тысяч жителей. У нас случались те же эксцессы, что и в столице. Однажды я шел с друзьями с электрички и чуть не угодил под пули — рядом со станцией вспыхнула перестрелка. Мы попадали на землю и лежали, пока все не стихло. Были и другие неприятные моменты, но они воспринимались легко. Наверное потому, что я был молод. Сейчас бы, вероятно, пришел в ужас от того, что творилось вокруг. А тогда жил музыкой, концертами.
— В фигуральном смысле? Музыкой вряд ли можно было прокормиться.
— Конечно. Сначала я работал на свалке в пункте приема стеклопосуды. Не знаю, как сейчас все устроено на Солнечногорском полигоне, а тогда туда привозили самый разный мусор чуть ли не со всей Москвы и можно было много интересного найти. Собрать не одну коллекцию. Я в тот период прочитал очень много книг. Люди их тоннами выбрасывали.
После свалки работал в нашей местной газете «Сенеж» корреспондентом.
— У вас журналистское образование?
— Нет, я просто неплохо писал. Что касается образования, то после школы год проучился в Московском педуниверситете на геофаке. Сначала хотел было пойти в Тверской педагогический, но там требовалось химию сдавать, в которой я ни бум-бум. Здесь же — биологию, в ней я разбирался лучше. Поступить поступил, но быстро разочаровался в выбранном вузе.
В 2000 году пошел на юридический — исключительно для того, чтобы получить диплом о высшем образовании, с которым проще устроиться на хорошую работу. Пять лет спустя стал дипломированным юристом, но по специальности не работал ни дня.
В газету «Сенеж» попал буквально с улицы. В редакции работали настоящие профессионалы еще советской закалки, которые многому научили. По ходу дела, если можно так сказать. Сначала я писал про спорт, потом про сельское хозяйство. Ездил по пресс-конференциям, ходил на заседания областной думы. Закончил карьеру ответственным секретарем одной из еженедельных газет издательского дома «Экономика и жизнь». В 2007-м ушел оттуда и с тех пор рисую картинки.
Современные СМИ не очень люблю, особенно те, что работают онлайн. Для них главное — зафигачить информацию в новостную ленту под каким-нибудь броским заголовком, зачастую не имеющим отношения к произошедшему событию и не несущим никакого смысла. Когда я работал в газете «ЭЖ-Юрист», у нас все было иначе: факты тщательно проверялись, корректура все вычитывала. Интересно, существует ли редактура в современных СМИ? Такое впечатление, что ее нет.
Как меня учили старшие товарищи? Если пишешь о какой-то проблеме, ты должен использовать несколько разных источников, желательно не менее пяти. Я еще поражался: «Какие пять источников? Хорошо бы два найти». А сейчас лепят что попало. Главное — успеть раньше других, чтобы заметили и лайкнули.
— Работая в прессе, не пробовали себя в качестве художника-карикатуриста?
— Нет, мне казалось, что для этого требуется особый талант. Помню, в «ЭЖ-Юрист» у нас был художник — Чумачев, по-моему. Я поражался, как он справляется со своей работой, да еще в такие сжатые сроки. Бывало, придешь к нему:
— Слушай, срочно нужна картинка к статье председателя Верховного суда...
Сам думаешь: «Как к ней можно нарисовать карикатуру?» А он совершенно невозмутимо отвечает:
— Ладно, к вечеру сделаю.
Карикатуристы, как и настоящие журналисты, теперь «вымирающий вид». Раньше чуть ли не в каждом издании были свои художники, даже в газете «Сенеж» с тиражом десять тысяч экземпляров. Сейчас все берут картинки с каких-нибудь интернет-ресурсов вроде caricatura.ru либо тупо воруют из Сети. Этот вид изобразительного искусства постепенно уходит. А в нем надо постоянно практиковаться, чтобы оставаться на волне.