Как люди научились сотрудничать. Отрывок из книги «Неоконченная симфония Дарвина»
Профессор поведенческой и эволюционной биологии Сент-Эндрюсского университета Кевин Лейланд в новой книге «Неоконченная симфония Дарвина» рассуждает о том, как культура формировала человеческий разум. Автор исследует процессы биологической и культурной эволюции, выявляя их порой парадоксальные связи. С разрешения издательства «Альпина нон-фикшн» «Сноб» публикует отрывок.
Вы летите из Нью-Йорка в Лондон. Этому посодействовали тысячи, а может и миллионы, людей, включая пилота и бортпроводников, авиадиспетчеров, работников аэропорта, грузчиков, турагентов и банковских сотрудников. Никто не украл ваш багаж, никто не съел положенный вам в полете обед, никто не занял ваше кресло. Сотня или даже несколько сотен находящихся на борту людей, даром что в большинстве своем видят друг друга в первый раз, ведут себя на всем протяжении рейса цивилизованно и вежливо. Такого сотрудничества, которое демонстрирует все это множество не связанных между собой индивидов, выполняющих совершенно разные функции настолько слаженно и скоординированно, в дикой природе мы не увидим.
В предыдущей главе мы рассматривали становление сложного человеческого общества, однако, пожалуй, наиболее поразительным свойством первых земледельческих объединений было возникновение предприятий, требовавших самого настоящего крупномасштабного сотрудничества. Вырубать террасы в горном склоне, собирать богатый урожай, строить амбары и эффективно поддерживать существование города-государства удастся лишь при высочайшем уровне взаимодействия между представителями сообщества. Охотники-собиратели тоже координируют свои усилия при таких совместных мероприятиях, как охотничья вылазка или сбор плодов; сотрудничество выражается у них и в дележе еды, совместном труде и заботе о детях, а кроме того, они объединяются в случае вражды или разногласий с другими сообществами. Чем же обусловлено сотрудничество такого уровня?
Разумеется, некоторые стороны сотрудничества, наблюдаемого в человеческом обществе, можно объяснить родственным отбором, действующим, когда помощь оказывают близким по крови, однако списать на него крупномасштабное объединение усилий совершенно чужих друг другу или связанных весьма дальним родством людей не получится. Наши предки-гоминины, предположительно, сбивались в небольшие, зачастую кровнородственные общины. Современные же сообщества охотников-собирателей, даже насчитывающие не более нескольких сотен человек, предполагают активное взаимодействие не только с родными. Такое сотрудничество регулируется системой норм и институтов. В земледельческих обществах оно тоже требует согласования и договоренностей и охватывает тысячи зачастую чужих друг другу людей.
Безусловно, временами в ход шло принуждение, когда слабых заставляли трудиться на обладателей власти и силы. К 4000 г. до н. э. шумеры строили города с населением свыше 10 000 человек, используя рабский труд пленников, захваченных в горах, а в Ветхом Завете говорится, что «египтяне с жестокостью принуждали сынов Израилевых к работам». Однако это лишь часть картины. Чтобы обзавестись рабами, обществу необходимы масштабные акты группового сотрудничества, например, надо создать функционирующую армию, способную на слаженные организованные действия. Более того, как было установлено в ходе исторических исследований, не все крупные архитектурные проекты древности сопряжены с принудительным трудом. Так, пирамиды, как сейчас считается, строились наемными рабочими. Они были выходцами из бедных семей с севера и юга Египта, и труд их уважали настолько, что умершие во время строительства удостаивались чести быть погребенными в усыпальницах рядом со священными пирамидами своих фараонов. Древние общества, как и все современные, включая нынешних охотников-собирателей, зиждились на прочном каркасе сотрудничества, в котором большинство представителей конкретного социума участвовало совершенно добровольно. Как это было возможно? Традиционная теория генной эволюции не может объяснить все составляющие сотрудничества у человека. Ответ на заданный вопрос многоаспектен и основан на ряде неожиданных и редко принимаемых во внимание связей между сотрудничеством и социальным научением.