Природа
Семейный визит на Борнео
В доме-лодке по джунглям
Деревья качаются, сучья трещат — и человек внезапно оказывается лицом к лицу со своим дальним-дальним родственником. В тропических лесах Индонезии орангутаны все еще живут в дикой природе. Команда GEO наблюдала за ними в Национальном парке «Танджунг Путинг»
Если родственники приходят с визитом, то обычно они появляются через дверь. Но не сейчас. Мы, беззаботные, сидим на верхней палубе, лодка пришвартована к речному берегу. И вдруг дерево рядом начинает раскачиваться. Трещат сучья, летят листья — и сверху спускается мохнатое существо. У него рыжевато-коричневая шерсть и черное лицо почти без растительности. Лесной человек, по-малайски — «оранг-утан». Вот он уже хватается за поручни — узкая кисть так похожа на человеческую, что, кажется, пора обменяться рукопожатием. В конце концов, гость, хоть и непрошеный, принадлежит к нашему семейству. Ведь он гоминид — человекообразный.
Но я не спешу знакомиться, стараясь унять сердцебиение. Самка орангутана в четыре раза сильнее меня, самец — в восемь. А это как раз самец. У него высокий лоб, выпяченный рот, борода — и мне пока не ясно, как он настроен. Но его узко посаженные глазки выдают цель визита: взгляд сфокусирован на бананах, лежащих на столе. Родич явился к обеду. Что делать?
Вместе с фотографом-натуралистом Майклом Ноланом мы преодолели полмира, чтобы приблизиться к последним большим человекообразным обезьянам Азии. В дикой природе орангутанов можно встретить только на Суматре и Борнео. Говорят, что самое удобное место встречи — Национальный парк «Танджунг Путинг» на южном борнейском побережье. Здесь среди тропического леса и обширных болот обитают около пяти тысяч орангутанов, от пяти до десяти процентов всей популяции. А на Суматре живет другой вид.
В это влажное царство не ведут дороги — только реки. Поэтому в ближайшем портовом городе Кумай мы зафрахтовали клоток. Таких домов-лодок в разгар сезона здесь около восьмидесяти, большинство восьмиместные. Под стук дизельного мотора мы уже пять дней движемся по реке Секоньер, ограничивающей Национальный парк с севера. 60 километров пути — а миновали лишь одно селение на деревянных сваях, одну хижину да несколько станций рейнджеров.
Река и лес — одно целое. Поначалу вдоль берега плотной стеной тянутся мангровые пальмы — они хорошо растут только в речной воде с примесью морской. Затем появляются панданусы с мечевидными листьями и колючими плодами, за ними — множество деревьев с высокими корнями.
Совсем рядом взлетают птицы-носороги, скользят вараны. Вверху в кронах гигантских деревьев, обвитых фикусами и лианами, нам удается разглядеть большие гнезда из сухих веток. Это спальные места «лесных людей». Мы словно играем в Тома Сойера и Гекльберри Финна: спим на палубе под москитными сетками, моемся речной водой. Но, в отличие от них, окружены заботой четырех человек — это капитан, матрос, повариха и наш гид Дени Прийатна. Дени, худощавый молодой человек 23 лет, обычно сидит на носу лодки и внимательно оглядывает окрестности. Он узнает почти все 230 видов птиц, обитающих в парке, а орангутанов называет по именам. «Римба, уходи!» — кричит он нашему гостю, убирая бананы подальше. Тогда орангутан перебирается на этаж выше — ко входу на камбуз. Там его уже поджидает матрос, широко расставив ноги. Недовольный Римба хватается за швартовый кранец и дергает его до тех пор, пока повариха не бросает в реку банановую кожуру. Кормить обезьян в заповеднике запрещено, а кидать в реку биоотходы можно — хотя, строго говоря, это равносильно кормлению крокодилов.
Девяностокилограммовый самец, усевшись на берегу, жует и почесывает голову. Нет, так голод не утолишь. Дени оправдывается перед нами за поведение гостя: Римба — сирота, вырос на станции временного содержания животных. Потом его вернули на волю в Национальный парк «Танджунг Путинг», как и двести его сородичей. Многие из них не научились самостоятельно находить в лесу плоды и растения. Поэтому вдоль реки есть три прикормочных места. Но Римба оказался не на том берегу. «Возможно, случайно перебрался вброд в узком месте», — предполагает Дени.