Жизнь
Остров невезения
История острова Пасхи — это череда природных и социальных катаклизмов, грозивших исчезновением культуре аборигенов. Уцелеет ли она сейчас, когда остров стал аттракционом для туристов?
Море было их космосом, а ближайшая земля — далекой, как небеса. 3500 километров до Южной Америки, 3700 — до Галапагосов, 5000 — до Антарктиды. На острове площадью всего 163 квадратных километра они были одни во Вселенной целых 500 лет. Пока в апреле 1722 года на горизонте не появились три парусника с европейцами— моряками из команды голландского капитана Якоба Роггевена. Один из офицеров приказал открыть огонь по толпе на берегу. Не меньше десяти аборигенов были убиты. В честь того кровавого пасхального воскресенья остров получил второе название. Но для них он был и остается Рапануи.
Через 288 лет, летом 2010 года, 36 коренных кланов острова Пасхи захватывают несколько административных зданий и десятки домов, принадлежавших их предкам. И требуют от правительства Чили вернуть их землю. В декабре на местном аэродроме садится самолет с карабинерами на борту. Вместо ответа — резиновые пули и слезоточивый газ. Два десятка протестующих — в больнице.
Эхо тех событий слышно до сих пор. Самодельная табличка у выезда с парковки аэропорта Матавери требует компенсацию за землю, на которой проложена взлетно-посадочная полоса. На стене дома по пути к вулкану Рано-Рараку — граффити с требованием «деколонизации». А плакат «Территориальной ассамблеи» на центральной улице единственного города Анга-Роа напоминает: старейшины местных племен не подписывали договор 1888 года об отказе от государственного суверенитета в пользу Чили.
Затерянный остров Пасхи — в прошлом. Родина 887 загадочных статуй моаи вернулась из параллельной реальности. Еще в 1993 году в Анга-Роа жили 2770 человек. Перепись населения 2012 года насчитала уже 5800 жителей. Сейчас наберутся все шесть тысяч. В 1990-х по краснозему ездили 324 машины, длина асфальтированной трассы не превышала 25 метров. В 2016-м машин уже 1346, а на 100-километровом участке асфальтированной дороги есть даже разделительная полоса. Там, где недавно не было ни одного дома выше бананового куста, высится двухэтажный торговый центр. Авиакомпания LanChile, открывшая в 1967-м воздушное сообщение с островом, увеличила количество регулярных рейсов с двух до одиннадцати в неделю.
Современная больница на 25 коек. Два зубных врача. Три детских сада. Спортивная площадка с освещением, на которой играют местные футбольные команды, в том числе четыре женские. Первое мусорохранилище, откуда после полугодового карантина отходы возвращаются на материк. Солнечные панели на крышах. Кому все это принадлежит?
Губернатором острова с 1984 года назначается этнический рапануец. Мэра столицы тоже избирают из коренных жителей. Но кого считать коренными? Минимум у 40 рапануйцев отцы американцы: в 1960-х инженеры из США проложили первую взлетнопосадочную полосу аэропорта Матавери. Тут осели путешественники из Франции, дауншифтеры со всего мира, студенты из Венесуэлы.
Обособленный образ жизни дается все труднее. Рапануйцы не жалуют чилийцев с материка, привлеченных зарплатой выше среднего и налоговыми льготами. Снедоверием относятся к иностранцам из бунгало, выстроенных к полному солнечному затмению 2010 года. Недолюбливают приезжих бизнесменов. Хотя в том, что тем принадлежит уже более сотни отелей, виноваты и сами рапануйцы. По закону большая часть территории острова находится в ведении Национальной лесной корпорации и Национального парка. А остальными 43 процентами могут владеть только коренные жители. Выбирая между рыбалкой на утлых лодках, работой на собственной плантации сладкого картофеля, ананасов, папайи, маниока — или легкими деньгами, многие сдают землю в аренду. И на острове растут люксовые отели. К строительству одного из них — «Эксплора», с номерами почти по 1000 долларов за ночь — причастен мэр Педро Эдмундс Паоа.
Когда-то на остров приезжало по 20 тысяч туристов в год. Сейчас их 125 тысяч. В 1980-х в бухту Анга-Роа заходило два лайнера в год. Сейчас — около десяти. Могло бы больше, но порт не предназначен для крупнотоннажных кораблей. Даже транспорты, которые раза три в месяц завозят все необходимое, могут неделями дрейфовать у берегов в ожидании подходящих условий. А иногда возвращаются с полными трюмами на материк. Тогда в отелях заканчивается газ, а супермаркеты пустеют.
С появлением круизного лайнера туристический бизнес оживает. Днем и вечером пассажиров на берегу ожидают колонны микроавтобусов. Национальный парк Рапануи, вошедший в декабре 1995-го в Список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО, едва вмещает посетителей, желающих сделать селфи на фоне памятников.
Не о таких гостях мечтают служащие местного туристического центра Маева Атама и Себастьян Паоа. Но что будет, если продажи билетов в Национальный парк сократятся? Местная экономика зависит от туристов почти на 80 процентов. Для них в Анга-Роа открыты пункты проката машин, интернет-кафе, школы дайвинга, турагентства, тату-салоны, две дискотеки и ночной клуб с караоке, первые суши-бары. Да, многие приезжают сюда на день, чтобы просто «поставить галочку». Большинству безразлична судьба острова и его обитателей. На Рапануи все громче звучит требование: меньше туристов, больше долговременных туров. Но мусора от этого не убавится, считает Конни Мартин, экскурсовод, одна из нескольких местных немок, вышедших замуж за рапануйцев. И страх перед чужаками не пройдет. Слишком долгая у него предыстория.