Время звенеть бокалами
Праздничное застолье – это не только вкусная еда, но и изысканная посуда. Из шкафов извлекаются бокалы, фужеры, рюмки на любой вкус, и не так-то легко сообразить, что и как из них пьют.
В глубокой древности люди не позволяли себе пить хмельные напитки что называется «из горла» – во всех культурах, культах и вероисповеданиях им придавалось сакральное, мистическое значение. Так что «бокалы» в том или ином виде издавна существовали у всех народов. Мирные племена вырезали их из дерева, лепили из глины, воинственные чаще использовали рога животных и черепа врагов. Имел значение и напиток. Древние египтяне, например, долгое время тянули пиво через тростинку из кувшинов. Древние греки, предпочитавшие вино, были изобретательнее: у них были и громадный кратер, в котором вино для всей компании смешивали с водой, и маленькие киафы, стаканы для питья, и плоские килики с ручками, и ритоны в форме рога, и канфары в виде кубка. Мастос, что переводится как «грудь», имел соответствующую округлую форму, поэтому его нельзя было поставить на стол, не допив до дна. Римляне, любители роскоши, делали сосуды для вина не только из глины, но и из стекла и металла, украшенного драгоценными камнями. Часто на них писали краткие изречения-тосты наподобие vale (будь здоров) или da bibere (давай выпьем).
В Средние века бедняки по-прежнему довольствовались деревянными и глиняными чашками. Богачам на пирах требовалась посуда попрочнее, которую можно спьяну уронить на пол или швырнуть в непонятливого слугу. В моду вошли металлические кубки, у королей – из золота и серебра, у бедных рыцарей – из меди или олова. Их по-прежнему украшали самоцветами, жемчугом, слоновой костью, не забывая и про средства от яда – аметист, гагат и рог единорога (на самом деле арктического нарвала). На Руси дорогую серебряную посуду даже в боярских хоромах по будням заменяла деревянная. Вино или пиво черпали, как и греки, из общей чаши – ендовы – личными ковшиками.
На пирах пускали по кругу братину, большой двуручный ковш из дерева или металла. Отпивая глоток, пирующие передавали посудину дальше в знак доверия: считалось, что пьющий следом может узнать мысли своего предшественника. С появлением водки и других крепких напитков место чаш и ковшей заняли маленькие чарки – так называлась не только посуда, но и мера объема жидкости, составлявшая сотую часть ведра, два шкалика или половину чекушки, а по-современному – 0,123 литра. Но не всем удавалось выпить так мало: на ассамблеях Петра I опоздавших или провинившихся заставляли осушить залпом серебряный Кубок Большого орла объемом полтора литра!
К тому времени в Европе уже наступил век стекла. Прежде стеклянная посуда была редкой и дорогой, ее передавали по наследству как драгоценность. В XVII веке печи для изготовления стекла стали топить не дровами, а углем, что сделало стекло более прочным, долговечным, но при этом мутным и некрасивым. Немногие могли похвастаться кубками из горного хрусталя – природного кварца, прозрачного как слеза. Но уже в 1674 году англичанин Джордж Рейвенскрофт догадался добавить в стекло окись свинца, что придало ему прозрачность и блеск, позволило лучше переносить резьбу и огранку. Вскоре химики научились придавать хрусталю синий цвет добавлением кобальта, красный – кремния, зеленый – окиси меди. В Европе начался настоящий бум хрусталя, идущий рука об руку с распространением вина – французского шампанского, немецкого рейнвейна, испанского хереса. Понятно, что из хрусталя стали делать в основном винные бокалы, центрами изготовления которых стали Венеция и Прага.
Хрусталь ценился не только за блеск, но и за звон, ставший скоро непременным признаком веселья. «Время звенеть бокалами!» – восклицал Тиль Уленшпигель в известном романе, хотя хрустальный звон начал раздаваться в европейских городах лет через двести после описанных там событий. В самых торжественных случаях посуду еще и били – до сих пор на свадьбах перед началом застолья жених и невеста часто разбивают бокалы «на счастье». Эта традиция заимствована у евреев, которым разбитый бокал напоминал о разрушенном Иерусалимском храме – а еще о том, что счастье всегда может смениться горем. А вот традиция чокаться известна в Европе давно: говорят, когда-то это делалось, чтобы капли вина из одного бокала попали в другой и можно было убедиться, что оно не отравлено. Со временем это приобрело новый смысл: звон хрусталя не хуже колокольного отгонял злых духов и всяческие несчастья. «Подымем стаканы, содвинем их разом!» – призывал Пушкин в «Вакхической песне». Там же упоминается другая традиция – «в густое вино заветные кольца бросайте».