Два рассказа о чертовой силе чтения

EsquireКультура

Два рассказа о чертовой силе чтения

Е. Бабушкин

Мы продолжаем путешествие по городам, где на самом деле – а вовсе не в Москве – расцветает новая русская литература. Сегодня города два: Тула и Пермь.

Александре Бруй 32 года, она копирайтер в Туле. Вроде буквы и там, и там, но из этой профессии почти невозможно вырваться в литературу. Александра вырвалась. И пишет плотно и прозрачно, сейчас так не умеют. Может, Добычин умел.

В ее рассказе, который можно и нужно спеть как песню, женщина становится ворожеей, чтобы спасти умирающую сельскую библиотеку.

Героиня другого рассказа спасает друга – и берет мясницкий нож.

Анне Сусловой 37 лет, у нее пятеро детей и свой ресторан. Большинство застряло бы навсегда в этом «жизнь удалась». А она пишет книгу о взрослении. как нормальные в общем люди превращаются в то, что мы видим в зеркале и в окне? В книге много внешнего подросткового драматизма – драки, любовь и смерть, – но главное, как и во взрослой жизни, случается в молчании. Я не знаю другого русского автора (может, Осокин?), кто так хорошо умел бы молчать. Рассказ перед вами – из этой пока не законченной книги.

Разные судьбы и города, и тексты с виду противоположны, но в главном одинаковы: они про чудовищные силы, которые нами управляют. и прежде всего про силу чтения. И еще одно странное совпадение (мы правда его не планировали): важную роль в обоих рассказах играет картонный Тургенев.

Библиотечное дело

Александра Бруй

По железной дороге трупы берез свозили за лес, еще живой и упертый. Хрупали под ногами жженые ветки с золой. Запах мазута, опилок и чуть-чуть спирта стоял в Леспромхозе. Здесь работала Лидка – охранником библиотеки, это – по правде, а в документах была методист.

Курчавые в проводах вышки раскачивались на ветру, скрипели деревья, поезда шептались вдали, Лидка в библиотеке коричневела от скуки. «Хоть бы дождь ливанул, – думала Лидка, – и загнал бы кого-нибудь. Нам Лай́ не нового привезли… – посмотрела на календарь, – в прошлом году».

Из-за леса бубнила диспетчер – объявляла про поезд. Дождь все не лил. Наконец, дверь кто-то дернул. Лидка, евшая под высоким столом жирные материны блины, встала и вытерла руки о бока шерстяного свитера, расправила на груди неясно вышитую сову.

– Сейчас встретила Танькину девку – приехала! В районе устроилась, в банке. Наверно, начальник.

– Я на работе, мам, – Лидка двинула миску с блинами ногой под столом.

– Ну холодными жрешь! Загнешься! В общем, платье на ней такое – с воротником, и пуговички: здесь, здесь и две по краям. И ободок так, как украшение. О! Как у этой, – мать тыкнула на плакат, – но лучше!

– Как у Данте?

– Ты поняла! – отмахнулась. – Ну, Лидун, может, я попрошу? Лидка спустила из носа воздух, зло посмотрела на мать. Та пожевала сиреневую губу и зашагала к двери.

– У всех дети как дети, а эта… «Просить за меня не нааадо!» Пока как березу не вывезут! – и шарахнув рыхлой дерматиновой дверью, ушла. Доедая блины, Лидка теперь заметила, что мать принесла газету. «Влюблю мужчину», – звучало первое объявление. Лидка схватила за край и швырнула газету в угол.

В обед приходил Пал Степаныч, похожий на мертвый ивняк директор библиотеки. И, щурясь в махровой от пыли подсобке, сверял: ровно ли стоит «Тургенев», вырезанный из картона, на деревянном кресте. Лидка, корчась от вдохновения, гудела:

– Ну, Пал Степаныч, ну краеведение! Ну полезно! Придут!

– Придут! Полтора человека. И опять бумаги. Этого вот – не выноси! Обляпают.

– Тогда и двери заколотить?

– Людмила!

– Я Лида.

– Тем более! Людмила работала тридцать лет, и тишина стояла! Сложи вон пасьянс, там в ящике карты.

Людмилин портрет, висевший здесь на стене, был довольно согласен. Косая черная лента в углу убеждала: «Степаныч прав!».

– Ну и загнемся! И не придут! И Лайне не прочитают… – но только Людмила слышала крик. Пыль на ее портрете не шелохнулась. В газетно-выцветшей мгле смиренно стоял «Тургенев», Лидка кинулась на него и за крест потянула на свет. Поставила в центре зала. Отплюнула прядку со лба. Отошла, посмотрела: красиво. Злая вернулась за стол.

Спустя неделю она открыла свой кабинет – только для леспромхозцев. Люди из других ПГТ приходить не могли. Своим же запрещалось рассказывать, что говорят на сеансе, но люди, конечно, шептались и даже записывали за Лидкой, чтобы другим показать. Помещение, где она принимала, было заброшенной прачечной или баней, чем-то таким общественным, но точно никто не знал. Лидку прозвали Прачкой.

Сначала шли падкие на все темное бабки: горбатая тетя Шура из красного дома, горластая Рогузина с той стороны улицы и ее сестра. Потом народ осмелел и разобрался в правилах, перестал носить спеленутый в кубиках сахар и старые душные вещи, как труп в пакете. Нужно было просто заманить человека в библиотеку и дать ему полистать книги. Запомнить, что выбрал, и точно пересказать Прачке. Та работала с информацией, поэтому на сеансе видела будущее и даже немножко угадывала мысли.

Заговор на любовь требовал больше усилий – «ей и ему» нужно было уже вместе читать. Потом обсуждать, а когда человек спит, открывать книгу на последней странице и, стоя над ним, шептать: «Вместе с тобой читаю, тебя в правленье забираю». Чем больше книг, тем больше привязанность.

А все начиналось так:

– Приведете с утра, – бормотала Прачка в желтом кружке от настольной лампы, – на свежую голову... – и запрокидывала глаза. – Библиотека находится у рогузинского ларька. Да, там за ним еще дом. Есть-есть! Подойдете, спросите, что интересного. Я покажу и расскажу. И так несколько раз, – сова на свитере Прачки слепила золотой ниткой. – Не спешите! Никакого насилия! Не говорите, что были тут! – и поправляла пахучий на голове венок, склеенный из лаврушки.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Биг Бен Биг Бен

Бенедикт Камбербэтч — о перевоплощении, удовольствиях и трудностях профессии

Esquire
Долгие проводы: как личные фонды помогут регулировать вопросы с наследниками при жизни основателя бизнеса Долгие проводы: как личные фонды помогут регулировать вопросы с наследниками при жизни основателя бизнеса

В России разрешили создавать личные фонды

Forbes
Настя Ивлеева Настя Ивлеева

Настя Ивлеева: «Цифровая реальность – это в высшей степени сексуально!»

Playboy
Елизавета Туктамышева Елизавета Туктамышева

Елизавета Туктамышева готовится к главному событию — зимним Олимпийским играм

Собака.ru
Прощай, оружие Прощай, оружие

История Виктора Бута, возможно, самого известного торговца оружием

Esquire
Забыть нельзя повторить: адские ногти знаменитостей Забыть нельзя повторить: адские ногти знаменитостей

Звезды не были бы звездами, если бы им хватало стандартных методов самовыражения

Cosmopolitan
7 фактов, которые мужчины должны знать о женщинах 7 фактов, которые мужчины должны знать о женщинах

Что женщины считают важным донести до мужчин

Men’s Health
«Потому что мы пилоты!»  Nissan запустил на российские дороги кроссовер второго уровня автономности «Потому что мы пилоты!»  Nissan запустил на российские дороги кроссовер второго уровня автономности

Модельная линейка Nissan переживает смену поколений

Maxim
Астральное дело Астральное дело

4 самые фантасмагорические народные теории о Юрии Гагарине

Esquire
Почему доверие — ключ к здоровым отношениям Почему доверие — ключ к здоровым отношениям

Как научиться доверять партнеру, если вас много раз предавали?

Psychologies
Серж Танкян Серж Танкян

Правила жизни музыканта Сержа Танкяна

Esquire
9 популярных цветов, которые смертельно опасны для котов 9 популярных цветов, которые смертельно опасны для котов

Не только коты опасны для цветов, но и наоборот

Maxim
Дмитрий Губерниев Дмитрий Губерниев

Правила жизни телеведущего Дмитрия Губерниева

Esquire
Родина русского стиля. Музеи и мастерские Иваново и Палеха Родина русского стиля. Музеи и мастерские Иваново и Палеха

Резные ставни, яркий ситец и интерьеры «итальянского палаццо» в Иваново

Seasons of life
Пятиминутный путеводитель по... странному спорту Пятиминутный путеводитель по... странному спорту

Странные виды спорта, странные чемпионы и странные спортивные снаряды

Esquire
Вся правда о кетодиете Вся правда о кетодиете

Что такое кетодиета, почему она так популярна и кому действительно показана?

Лиза
Самый быстрый Килиан Самый быстрый Килиан

Килиан Мбаппе – один из самых многообещающих игроков в современном футболе

Esquire
Личная жизнь звезд комедии «8 первых свиданий»: Акиньшиной, Варнавы и других Личная жизнь звезд комедии «8 первых свиданий»: Акиньшиной, Варнавы и других

В жизни звезд комедии «8 первых свиданий» произошли большие перемены

Cosmopolitan
Спорт хозяйствующих субъектов Спорт хозяйствующих субъектов

НБА – это индустрия развлечений; такой же феномен поп-культуры, как Marvel

Esquire
«Свой фильм я делаю ради финала» «Свой фильм я делаю ради финала»

Большой разговор с Александром Сокуровым

Weekend
Криштиану торжествует Криштиану торжествует

Роналду-человек и Роналду-миф. Биография непревзойденного футболиста

Esquire
Как выглядят российские звездные сестры-близняшки: Арнтгольц, Толмачёвы и другие Как выглядят российские звездные сестры-близняшки: Арнтгольц, Толмачёвы и другие

Известные сестры-близняшки: они неразлучны с детства

Cosmopolitan
Сама себе режиссер Сама себе режиссер

Актриса Ирина Горбачева рассказала о любви к абсурду и реакции на злые слова

Cosmopolitan
Сверхзвуковые флейты Гефеста Сверхзвуковые флейты Гефеста

Чем вулканы похожи на реактивные двигатели

Наука
Прожектор перестройки Прожектор перестройки

Что мешает российской экономике расти?

Forbes
Как Трэвис Скотт стал самой продающей звездой пандемической эпохи Как Трэвис Скотт стал самой продающей звездой пандемической эпохи

Творческий путь Трэвиса Скотта, неразрывно связанный с маркетинговой силой

РБК
Как протеин, только лучше Как протеин, только лучше

Три фермера, которые предлагают качественные продукты

Men’s Health
Как выбрать очки Как выбрать очки

Кто придумал главный летний аксессуар, какие бывают модели и как выбрать очки

Maxim
Человек и салат: 9 мифов о Юлии Цезаре Человек и салат: 9 мифов о Юлии Цезаре

Правда и мифы о Юлии Цезаре

Вокруг света
Стена и голос: как и почему модные бренды социально высказываются через уличное искусство Стена и голос: как и почему модные бренды социально высказываются через уличное искусство

Зачем модным брендам уличное искусство?

Esquire
Открыть в приложении