«Шелковая нить» для Персидского залива
Что сулит Ближнему Востоку ирано-саудовское примирение и при чем тут Китай
Иран и Саудовская Аравия после нескольких лет напряженного противостояния объявили о восстановлении дипломатических отношений и анонсировали скорое возвращение дипломатических миссий в столицы. Более того, саудовцы объявили о перспективе инвестиций в экономику Ирана и интенсификации сотрудничества в целом.
Эхо от сделки быстро докатилось и до Йемена: официальные представители хуситов, местных союзников Ирана, заявили, что многолетняя война в стране близка к завершению и коалиция интервентов под руководством Саудовской Аравии готова окончательно свернуть боевые действия и продлить режим прекращения огня.
Все эти события произвели фурор — в том числе потому, что за шиитским Тегераном и суннитским Эр-Риядом прочно закрепилась репутация «непримиримых противников», а градус накала их борьбы местами был сопоставим с противостоянием СССР и США. Вялотекущий процесс «двусторонних консультаций» шел все последние годы, но в реальный прогресс мало кто верил.
Определяющую роль в «разрядке» сыграл Пекин — он не был единственным посредником в сложном переговорном процессе, но в итоге оказал сильное влияние на путь к компромиссу.
Конечно, перемирию двух старых региональных соперников обрадовались далеко не все. Одни увидели в нем угрозу своим интересам, другие — собственной безопасности. А иные задались вопросом: зачем вдруг Пекин взялся решать чужие проблемы «на дальних рубежах»?
Малая холодная война
Отношения двух религиозных антагонистов никогда не были гладкими. После Исламской революции в Иране в 1979 году громкие конфликты следовали за периодами оттепели, государства дважды разрывали дипломатические связи, многие годы шел спор об обстоятельствах хаджа иранских паломников в принадлежащие Саудовской Аравии Мекку и Медину.
Очередной этап похолодания начался после «арабской весны» и антиправительственных беспорядков местных шиитов в саудовских городах в 2012 году. Тогда были задержаны десятки человек, а также шиитский священнослужитель и проповедник Нимр Ан-Нимр.
В 2015 году под руководством Саудовской Аравии началась операции «Буря решимости» на территории Йемена. Учитывая, что в качестве основной цели арабской коалиции был назван разгром проиранского движения «Ансар Аллах» (хуситов), Иран воспринял этот выпад как вторжение в свою зону влияния.
Окончательный и публичный разрыв случился в 2016 году, когда Нимр Ан-Нимр с соратниками был казнен, а протестующие в Иране в отместку напали на посольство Королевства. Эр-Рияд, со своей стороны, посчитал, что атака была скоординированной, и Иран, поставив под угрозу безопасность саудовских дипломатов, пересек «красную линию». О сохранении контактов не могло идти и речи.
С этого момента Тегеран и Эр-Рияд вступили в открытую конфронтацию, которую внешние наблюдатели поэтично окрестили «малой холодной войной». Стороны форсировали работу по разграничению зон влияния на Ближнем Востоке, увеличили финансирование оппозиционных сил в стане противника, приоритеты национальной оборонной политики формулировались в первую очередь с оглядкой на исходящую от него «скрытую угрозу». Постепенно разыгралась и гонка вооружений, а кулуарная борьба охватила все доступные сферы, включая киберпространство. Из «подозрительных соседей» Тегеран и Эр-Рияд в одночасье превратились в «заклятых врагов».
Через тернии — к примирению
«Оттепель» в отношениях между Тегераном и Эр-Риядом началась в 2021 году — с заявлений о готовности начать работу над гарантиями безопасности с целью снижения уровня региональной напряженности. В общей сложности было проведено пять раундов двусторонних консультаций — площадку для встреч правительственных делегаций в разное время предоставляли Ирак и Оман. Активное дипломатическое содействие процессу также оказывал Катар.
Переговоры шли с большим трудом: стороны то делали взаимные «многообещающие реверансы», то отзывали представителей, ставя переговоры на грань провала, — и Эр-Рияд, и Тегеран ждали подвоха от оппонента.
«Хиджабная революция» в Иране осенью 2022 года едва не привела к аннулированию взаимных гарантий: спецслужбы Исламской Республики настойчиво продвигали версию о наличии «иностранного следа» в протестах — и, в частности, об активной работе саудовских агентов влияния. А из уст иранского руководства прозвучали угрозы «ответить соответствующим образом». Однако по мере затухания протестов позиция иранского руководства постепенно сменилась на более открытую, и стороны вновь вернулись к диалогу.