«Щедрая двойка» и «скупая четверка» Европы
Страны Евросоюза предприняли попытку совместными усилиями найти выход из экономического кризиса, но спровоцировали кризис политический, который ставит под вопрос саму перспективу дальнейшего существования ЕС в прежнем формате
Европейскому союзу в последнее время явно не везет: кризисы, подобно океаническим волнам, один за другим накрывают организацию, разламывая ее на куски. Выход Великобритании из ЕС стал не только моральным ударом для союза, куда, как принято было считать, стремятся все страны континента, но и материальным: Лондон был самым крупным после Берлина донором Брюсселя. А коронавирус и вызванный им карантин нанесли сильный удар по европейской экономике и сокрушительный — по политической структуре ЕС. Единой европейской политики борьбы с вирусом не наблюдалось, все страны ЕС мгновенно разбежались по своим национальным квартирам. После того как первый испуг, вызванный пандемией, прошел, европейцы опомнились и принялись реанимировать институты Евросоюза, дабы показать их эффективность в деле восстановления экономики. Однако судорожная попытка проявить единство и солидарность внесла еще более серьезный раскол и сумятицу в организацию.
Торг здесь уместен
Саммит лидеров ЕС, на котором должны были принять бюджет союза на ближайшие семь лет и утвердить план финансовой помощи наиболее пострадавшим от коронавируса странам, предполагалось провести за два дня. Помощь нуждающимся (прежде всего Италии и Испании) в 750 млрд евро должны были занять на финансовом рынке от имени ЕС, и все страны должны были нести коллективную ответственность по займу. Но не тутто было: блок стран, получивших уничижительное прозвище «скупая четверка» и состоящий, как это ни странно, из пяти государств: Дании, Нидерландов, Швеции, Австрии и Финляндии, отказался визировать заранее подготовленный документ. Эти страны потребовали, чтобы предоставление помощи было увязано с экономическими реформами. Страны «скупой четверки» считают, что Испания, Италия и Франция, мягко выражаясь, не полностью используют все имеющиеся ресурсы.
Например, в Испании уровень безработицы в первом квартале 2020 года превысил 14%, а среди молодежи достиг 33%. Тем не менее страна в промышленных масштабах привлекает рабочую силу из Восточной Европы и Северной Африки, в то время как «безработные» испанцы предпочитают сидеть на пособиях. Италия не так давно снизила пенсионный возраст с 67 до 62 лет, а Франция отложила повышение пенсионного возраста из-за массовых протестов населения, в то время как в большинстве «жадных» стран граждане трудятся до 67 лет.
«Щедрая двойка» — Франция и Германия, которые предпочитают решать в Евросоюзе все вопросы самостоятельно, такого поворота событий ожидали, поскольку «скупая четверка» обозначила свою позицию по этому вопросу еще в апреле на саммите министров финансов стран ЕС. Тем не менее возмущению президента Франции Эммануэля Макрона не было предела: по неофициальной информации, он даже стучал кулаком по столу и грозил покинуть переговоры. Учитывая, что в итоге Франция в качестве страны, особо пострадавшей от коронавируса, получит 40 млрд евро, поведение Макрона выглядит не только слегка истеричным, но и немного патриотичным.
Еще одним камнем преткновения стала проблема восточноевропейских Венгрии, Польши, Чехии и Словакии — так называемой Вишеградской группы. Эти страны охотно получают субсидии из Брюсселя, но не желают участвовать в общеевропейских программах приема беженцев. А Польша и Венгрия, по мнению всех западноевропейских стран, к тому же нарушают общеевропейские нормы в области верховенства права, свободы СМИ и общественных организаций. В ответ на нападки в свой адрес премьер-министр Венгрии Виктор Орбан пригрозил наложить вето на любое решение саммита.
В результате пятидневной дискуссии лидеров стран ЕС удалось достичь своеобразного компромисса. Был согласован бюджет ЕС на 2021–2027 годы в сумме 1,08 трлн евро и программа помощи на 750 млрд евро. Уступкой странам «скупой четверки» стало то, что вместо 500 млрд евро безвозмездной помощи особо пострадавшим странам будет предоставлено 390 млрд, а 360 млрд — в виде кредитов со сроком погашения до 2058 года. Кроме того, получение помощи связали с необходимостью создания механизма контроля за расходами: национальным правительствам придется согласовывать свои траты со всеми странами ЕС. Были также сокращены общеевропейские расходы на медицину, науку, субсидии фермерам и «зеленую» энергетику. Такого же рода компромисс был достигнут и с Вышеградской группой — им посоветовали придерживаться общеевропейских норм и пригрозили возможными санкциями за их дальнейшее нарушение.
«Есть сделка!» — радостно сообщил председатель Европейского совета Шарль Мишель. «Мы сделали шаг, который останется в анналах истории ЕС», — заверяла председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. «Это исторический день!» — соглашался с ними Эммануэль Макрон. Но радость была недолгой — до того момента, пока соглашение не попало на утверждение в Европарламент.
Европарламент Председатель Европарламента Давид Сассоли еще до обсуждения соглашения потребовал улучшения сделки и «уважения к парламенту», восприняв недостаточное финансирование ЕС как личное оскорбление. Степень раздражения Сассоли выразилась даже в нежелании сделать совместную фотографию перед началом работы Европарламента с Шарлем Мишелем и Урсулой фон дер Ляйен. Стоящий посередине тройки руководителей ЕС Шарль Мишель предложил своим соседям позировать фотографам, соприкоснувшись локтями, что в наше непростое с точки зрения эпидемиологии время заменяет собой рукопожатие. Сассоли, едва коснувшись локтем своего коллеги, резко, словно ударенный током, убежал в президиум Европарламента, где произнес гневную речь. Он сообщил, что европейская экономика находится в глубоком кризисе и ее ожидает падение на девять процентов в текущем году, и приравнял способность переломить экономическую ситуацию к жизнеспособности Евросоюза как политического проекта. Председатель Европарламента говорил по-итальянски, и сложилось впечатление, что и спич его был от имени Италии, которая ожидала большей помощи от ЕС.
Защищавшие достигнутое соглашение председатель Европейского совета и председатель Еврокомиссии были пафосны и местами даже поэтичны. Шарль Мишель заявил, что соглашение стало краеугольным камнем в новейшей истории ЕС и нужна солидарность, а эгоизм и политические амбиции, напротив, не нужны. «Италия получит 209 миллиардов, Франция — 40 миллиардов евро», — напомнил он спикеру, намекая, что не так уж и мало достанется милой его сердцу родине. В конце своей речи глава Европейского совета назвал себя идеалистом и романтиком, а заключенное соглашение охарактеризовал как сигнал миру, что ЕС существует. Пытаясь приукрасить ситуацию, Мишель невольно сказал правду: заключенное соглашение не принципиально с точки зрения экономики, а важно как символ. Высокий кредитный рейтинг ЕС, вероятнее всего, позволит осуществить первый в его истории заем под отрицательный процент, что давно могут себе позволить Германия, Австрия или Бельгия. Но даже такие проблемные страны, как Италия и Испания, тоже имеют возможность занимать деньги под отрицательный процент на небольшой срок — до трех и семи лет соответственно. Более длинные бумаги, например десятилетние, обойдутся Италии в один процент годовых, а для Испании будут стоить всего 0,3% дополнительных расходов в год.
Урсула фон дер Ляйен, в свою очередь, заявила евродепутатам, что победила вера в будущее. «У нас должна быть цифровая экономика, “зеленая” экономика, но при этом конкурентоспособная — это вызов на следующие семь лет», — сказала она.
Большинство депутатов Европарламента разделяли позицию своего спикера, раскритиковав бюджет за недостаток средств на защиту климата, медицину, науку, внешнюю политику, беженцев и программу обмена студентами. В итоге Европарламент 465 голосами «за» при 150 «против» и 67 воздержавшихся принял резолюцию с требованием начать новые переговоры об увеличении финансирования. Соглашение, которому так радовались лидеры ЕС, на деле оказалось компромиссом между желанием объехать столб слева или справа — в итоге решили ехать прямо и неожиданно натолкнулись на непреодолимое препятствие.
Alter ego
Европейский союз, который задумывался как альтернатива мировому гегемону — США, явно не справляется с поставленной задачей. Достаточно сравнить весь бюджет ЕС на семь лет в триллион евро (142 млрд евро в год) и лишь военный бюджет США на один год — 640 млрд евро. Понятно, что за такую сумму ничего грандиозного построить невозможно. Более того, интеграционные процессы внутри ЕС, призванные сделать все страны одинаково экономически мощными, подобно Германии, явно пробуксовывают и встречают возражения со стороны Швеции и Нидерландов, не желающих становиться нищими, подобно Румынии или югу Италии. ЕС так и не стал единым образованием, а остался клубом государств, где каждый пытается решить свои проблемы за счет соседей. Германия и Франция нуждаются в общем рынке и единой валюте, ради которых готовы идти на определенные издержки. Восточноевропейские и южные страны ЕС хотят получать субсидии и иметь беспрепятственный доступ на богатые рынки западноевропейских стран, но не желают делиться своим суверенитетом. В силу правила, согласно которому решения в Евросоюзе принимаются после одобрения всеми странами, главным рычагом, позволяющим добиться своей цели, вполне закономерно стал шантаж. В результате ни одну страну в Евросоюзе невозможно призвать к порядку: в случае санкций «пострадавшая» страна грозит воспользоваться правом вето и заблокировать работу союза.
Что касается внешней политики, то, например, Польша и страны Прибалтики во всех вопросах демонстративно ориентируются на США. Но не лучшим образом зарекомендовала себя и брюссельская дипломатия. Лакмусовой бумажкой, показавшей неспособность ЕС к каким-то внешнеполитическим действиям, стал выход США из ядерной сделки с Ираном. Тогда Евросоюз устами руководителя своего внешнеполитического ведомства Федерики Могерини заявил, что Иран выполняет условия сделки; ЕС пообещал не только не присоединяться к американским санкциям в отношении Тегерана, но и противодействовать им. Однако громкие заявления остались лишь пустыми словами — на деле ЕС не решился перечить Вашингтону и соблюдает американские санкции в отношении Ирана. В таких условиях сложно требовать от восточноевропейских стран, чтобы они следовали во внешнеполитическом фарватере ЕС, хотя бы по той причине, что этого фарватера не существует. Следующим логичным шагом стало введение американских санкций в отношении газопровода «Северный поток-2» и, фактически, в отношении «тяжеловеса» ЕС — Германии. Евросоюз снова не нашелся что ответить, а восточный фланг ЕС в лице Польши и Прибалтики обеими руками поддержал американские санкции, не забывая при этом получать субсидии от Берлина.
Вне зависимости от того, будет ли преодолен нынешний кризис в ЕС, очевидно, что в таком виде его существование лишено всякого смысла. Для богатых стран дело даже не в деньгах, хотя в период кризиса особенно жалко и их, а в бессмысленности и даже вредности этих затрат. Совершенно точно можно сказать, что без членства в Евросоюзе Варшава вряд ли рискнула бы так сильно перечить Берлину, опасаясь испортить отношения с основным торговым партнером. Идея о необходимости сохранения ЕС любой ценой перестает быть фетишем, и с уходом Ангелы Меркель с поста канцлера ФРГ Германия тоже рискует присоединиться к клубу «скупой четверки». Ведь в соответствии с известной поговоркой, приписываемой североамериканским индейцам, любому наезднику рано или поздно надоедает скакать на мертвой лошади.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl