Давайте по-честному
Россия пытается адаптировать налоговую систему к западным образцам — постепенно сместить баланс с прибылей бизнеса на сверхдоходы граждан
Формально три налоговые новации, о которых Владимир Путин объявил на минувшей неделе (повышение налога на доходы физлиц свыше пяти миллионов рублей в год, изменение налогообложения контролируемых иностранных компаний и маневр в ИТ), никак друг с другом не связаны. И тем не менее имеет смысл поговорить о них вместе — как о начале нового этапа в российской налоговой политике. Можно предположить, что на этом этапе ее новыми принципами станут бóльшая прозрачность не только доходов для налоговиков, но и последующего распределения налогов для граждан и бóльший акцент на обложение потребления в сравнении с бизнесом. В идеале мы можем получить более справедливую налоговую систему — нацеленную на стимулирование бизнеса и сокращение разрыва в доходах граждан. Правда, в объявленных мерах много нюансов, которые могут этому помешать.
Богатейшие поделятся
Повышение НДФЛ с 13 до 15% с доходов, превышающих планку пять миллионов рублей в год, вызвало массу обсуждений, хотя на самом деле это наименее важная из новаций, имеющая скорее имиджевый смысл. С 2021 года часть доходов физлиц, превышающая пять миллионов рублей в год, будет облагаться по ставке 15% вместо 13%. Бюджет получит дополнительно около 60 млрд рублей — их будут целенаправленно тратить на лечение, в том числе высокотехнологичное, и на обеспечение лекарствами детей с тяжелыми и редкими заболеваниями.
Это очередной шажок в сторону прогрессивной шкалы налогообложения и повышенных налогов на состоятельных людей — первым, напомним, было введение налога в 13% на процентный доход по крупным вкладам и облигационным портфелям. В 2022 году граждане будут платить НДФЛ за полученные в 2021 году проценты по депозитам и облигациям — за минусом необлагаемого процентного дохода (он рассчитывается как произведение 1 млн рублей и ключевой ставки Банка России, установленной на 1 января соответствующего года).
Как и те меры, нынешнее объявление всколыхнуло общественность, но, хотя к размеру минимальной суммы накоплений есть серьезные вопросы (все-таки миллион рублей — возможный размер накоплений среднего класса, а вовсе не сверхсостоятельных граждан), само направление движения абсолютно правильное. Разрыв в доходах в России давно пора хотя бы немного сократить — и обложение дополнительным налогом крупных частных капиталов и доходов как раз для того и нужно. К тому же налог будет целевым, что очень важно для восприятия такой меры как некоего восстановления справедливости.
Конечно, до действительно эффективной прогрессивной шкалы нам еще далеко — для этого дифференциация ставок должна учитывать состав семьи, число иждивенцев и т. д. (подробнее см. «Семью побольше — налог поменьше», «Эксперт» № 6 за 2017 год). Но и к этому мы постепенно придем — недаром ФНС России взялась за учет расходов граждан и домохозяйств.
По данным Агентства по страхованию вкладов, среди всех вкладов число счетов с остатками свыше миллиона рублей составляет лишь 5,9 млн, то есть 1%, — с них в основном и начнут взимать налог на процентный доход. Что же касается зарплат, то речь идет о людях, получающих больше 362,5 тыс. рублей в месяц: все, что ниже этой суммы, будет облагаться по ставке 13%, а то, что выше, — по ставке 15%. Таких людей в стране сотые доли процента — это в основном сотрудники госкорпораций, крупнейших сырьевых компаний, а также сектора ИТ. Для последних повышение НДФЛ — а платит его фактически компания — станет ложкой дегтя в бочке общих налоговых льгот.
Из Калифорнии в Москву
Незадолго до обращения президента в прессу попала информация о налоговых льготах для ИТ-сектора, получивших название налогового маневра в ИТ. О нем также рассказал Владимир Путин: ставка страховых взносов для таких компаний будет понижена с 14 до 7,6% от фонда оплаты труда, а ставка налога на прибыль — с 20 до 3%. «Что не только сравнимо, а даже лучше, чем в таких привлекательных сегодня для ИТ-бизнеса юрисдикциях, как индийская и ирландская. Фактически это будет одна из самых низких налоговых ставок в мире», — подчеркнул президент.
Кроме того, правительство разработало еще ряд поддерживающих мер: субсидии на 11,4 млрд рублей компаниям, чье ПО будет включено в реестр отечественного, создание экосистемы разработчиков на базе соглашений с правительством (они займутся искусственным интеллектом), гранты и субсидии.
Цель понятна: способствовать развитию в стране ИТ-сектора, в том числе открытию здесь офисов и штаб-квартир интернациональных проектов и «переезду» в Россию отечественных компаний, зарегистрированных в других юрисдикциях. Напомним, наши ИТ-гиганты «Яндекс» и Mail.ru Group имеют соответственно нидерландскую и кипрскую «прописку», в этих странах они и платят основную часть налогов. Так, по итогам 2019 года Mail.ru Group Limited заплатила 3,42 млрд рублей налога на прибыль (15% прибыли до налогообложения, а Yandex N. V. — 11, 65 млрд (50% прибыли до налогообложения). Конечно, хотелось бы, чтобы эти налоги оседали в российском бюджете, тем более что бизнес ИТкомпаний быстро растет и выручка того же «Яндекса» ежегодно увеличивается примерно на 25–30%.
Сразу после заявления президента о налоговом маневре акции «Яндекса» подскочили почти на 6%, правда, потом скорректировались, но тем не менее инвесторам новость о резком снижении взносов и налогов понравилась.
Татьяна Гераскина, ведущий юрист группы «Градиент Альфа», напоминает, что для ИТ-компаний, которые занимаются разработкой, реализацией, адаптацией и модификацией программ для ЭВМ и баз данных, уже предусмотрен ряд налоговых льгот: они имеют право не начислять амортизацию на электронновычислительную технику, а учитывать расходы на ее приобретение единовременно, плюс страховые взносы для ИТкомпаний и так снижены до 14%. Для получения всех этих льгот требуется, чтобы доля дохода от ИТ была не менее 90% (что подтверждается отчетностью) и соблюдался ряд других условий — в их числе госаккредитация в Министерстве цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ.
Кроме того, ИТ-бизнес как высокотехнологичный мог становиться резидентом «Сколково» и уже в этом качестве получать освобождение от налога на прибыль, НДС и налога на имущество на десять лет.
И это дало определенные плоды. К примеру, валовая добавленная стоимость, которую производят компании с ОКВЭД 62 (разработка компьютерного программного обеспечения, консультационные услуги в данной области и другие сопутствующие услуги; деятельность в области информационных технологий), за пять лет, с 2014-го по 2018-й, выросла на 45%, тогда как валовая добавленная стоимость всех предприятий в стране в целом за тот же период увеличилась лишь на 3% (см. график). Отечественный рынок ПО по итогам 2019 года перевалил за триллион рублей, экспорт нашего софта достиг 10,5 млрд долларов по итогам 2018 года, утроившись по сравнению с 2010-м.
«Такое снижение страховых взносов и налога на прибыль в отрасли беспрецедентно для российского налогообложения, — говорит Надежда Орлова, партнер ФБК Legal. — Это создает заметные преимущества для размещения ИТ-компаний в России. За предыдущие годы много ИТ-разработчиков “утекло” в Калифорнию, Прибалтику и даже в Белоруссию, где созданы низконалоговые зоны. Похоже, Россия включилась в борьбу за разработчиков и их налоги. Надо понимать, стоит задача мотивировать отечественных разработчиков, чтобы обеспечить перевод российского бизнеса на отечественные разработки. Плюс такие ставки обеспечивают преференции для российского ИТ-сектора в сравнении не только с зарубежными юрисдикциями, но и с другими отраслями, что должно стимулировать интерес со стороны крупных инвесторов, в том числе государственных компаний». В результате такое снижение налогов, полагает эксперт, не уменьшит поступления в бюджет, а, напротив, позволит их увеличить за счет расширения налоговой базы.
«Снижение налоговой базы по страховым взносам и налогу на прибыль позволит компаниям выйти на качественно новый конкурентный уровень, встать в один ряд с ведущими мировыми разработчиками, — добавляет Галина Садовникова, заместитель гендиректора по экономическим вопросам развития бизнеса ИТ-компании КРОК. — Кроме того, отечественные компании смогут скорректировать ценовую политику и станут более привлекательными для потребителя».
Однако с корректировкой ценовой политики есть сложность — под названием НДС. Дело в том, что в том самом правительственном плане, где изначально содержался налоговый маневр в ИТ, была еще одна мера — отмена НДС для ПО и прочих товаров и услуг, произведенных сектором. Это должно дать бюджету 42,5 млрд рублей дополнительных доходов, что как раз перекрывает выпадающие доходы бюджета от снижения налога на прибыль и страховых взносов. Понятно, что отчасти НДС заплатит само государство, которое в ближайшие годы будет переходить на отечественное ПО, но тем не менее цены на разработки российских ИТ-компаний тоже вырастут. Видимо, поняв упущение, Министерство связи предложило в случае возвращения НДС на софт компенсировать потери его разработчикам — но это выглядит совсем уж странным нагромождением мер.
Налог на слишком умных
Интересно, что мы снижаем налоги на труд и прибыль для ИТ-сектора, в то время как остальной мир, напротив, постепенно приходит к идее усиления его налогообложения. В основе лежит простой аргумент: у технологических компаний, зарабатывающих по всему миру и несущих расходы лишь в виде зарплат и маркетинга, а также имеющих возможность регистрироваться в самых выгодных юрисдикциях, огромная рентабельность и им неплохо бы поделиться с остальной экономикой — и особенно с теми странами, где они зарабатывают.
Так, Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) фиксирует эрозию внутренней налоговой базы и смещение прибыли (Base Erosion and Profit Shifting, BEPS) из-за транснациональных предприятий, эксплуатирующих несоответствия между налоговыми системами различных стран. Больше других от этого страдают развивающиеся страны. BEPS ежегодно обходится миру в 100–240 млрд долларов упущенной выгоды, что эквивалентно 4–10% общемировых доходов от корпоративного подоходного налога: получается, именно столько экономят такие гиганты, как Alphabet (Google), Facebook (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) и другие «техи». В ОЭСР полагают, что правительства должны действовать сообща для решения проблемы BEPS и восстановления доверия к внутренним и международным налоговым системам. Но пока ОЭСР вырабатывает совместный подход к единому налогообложению прибыли транснациональных корпораций (ТНК), отдельные страны начали просто облагать дополнительным сбором выручку ТНК, которую тем приносят отдельные местные рынки. Это уже сделали в 2019 году Франция, Италия, Великобритания, Индия и Венгрия. Цифровой налог (2–3%) взимается с валового дохода, который ТНК получают от оказания услуг онлайн-рекламы, предоставления доступа к маркетплейсам и продажи данных, сгенерированных пользователями цифровых платформ, в случае если все эти услуги предоставлены резидентам конкретной страны. Цифровой налог не подпадает под действие соглашений о двойном налогообложении.
В России в настоящее время взимается НДС с оказываемых иностранными организациями электронных услуг, если местом их реализации признается территория России. Этот НДС распространяется на услуги онлайн-рекламы, услуги маркетплейсов и услуги по предоставлению баз данных о пользователях цифровых платформ, оказываемые иностранными организациями. В целом подобный подход совпадает с логикой, используемой в европейских цифровых налогах, но все же НДС не может заменить специальный цифровой налог, подчеркивают в исследовании «Цифровой налог в России: перспективы введения» аналитики Центра стратегических разработок.
В принципе, введение большинством стран цифрового налога может усилить эффект от российских налоговых льгот для ИT. «По задумке, цифровой налог будет взиматься в странах, где фактически зарабатывается прибыль, а не в юрисдикции дислокации ИТ-компаний, — рассуждает Надежда Орлова из ФБК Legal. — Если не будут подписаны международные соглашения, выравнивающие налогообложение по такому налогу, у разработчиков возникнет перспектива двойного налогообложения: по ставкам налога на прибыль в стране дислокации и цифрового налога по ставкам стран, где расположены их клиенты. Снижение ставки налога на прибыль позволит разработчикам по крайней мере уменьшить совокупную налоговую нагрузку. Если в России будет введен цифровой налог, это, надо полагать, коснется в первую очередь зарубежных разработчиков, работающих с российскими клиентами, в том числе эмигрировавшего в другие юрисдикции российского бизнеса, который продолжает обслуживать заказчиков в Российской Федерации. В настоящее время уже есть НДС-регистрация для провайдеров электронных услуг; может быть использован аналогичный механизм и здесь, если цифровой налог будет введен с оборота, то есть с полной суммы дохода».
Галина Садовникова подчеркивает: в России ИТ-отрасль не относится к сверхвысокомаржинальным сферам экономики, так что в этих условиях снижение налоговой базы позволит компаниям повысить оплату труда ценным кадрам и тем самым снизить отток высококвалифицированных профессионалов ИТсферы в США и прочие страны, предлагающие нашим разработчикам более высокий уровень доходов.
Однако, к примеру, рентабельность «Яндекса» по чистой прибыли в 2019 году — 13,4%, а рентабельность по EBITDA — 29%, даже при не самых низких голландских налогах и при том, что у компании 88 млрд рублей кеша на счетах. Рентабельность по EBITDA Mail.ru Group по итогам 2019 года — 29%, по чистой прибыли — 18,6%. Для сравнения: рентабельность Google по EBITDA около 32%, по чистой прибыли — 21%, что вполне сопоставимо с нашими игроками. А если вспомнить про экосистемы на основе соглашений с правительством и поддержку крупных разработчиков, то возникает вопрос: почему серьезную поддержку мы оказываем крупным компаниям, бенефициары которых — офшоры и западные инвесторы или, к примеру, госбанки (не секрет, что среди «дочек» Сбербанка уже много ИТ-разработчиков)? Их ИТбизнесы уже прекрасные машины для зарабатывания денег, которые и без государственной поддержки будут радовать своих акционеров. Возможно, более правильным было бы сочетание цифрового налога и льгот с тем, чтобы стимулировать российские ИT-компании с зарубежной пропиской возвращаться сюда, а поддержку оказывать небольшим ИT-разработчикам. Кроме того, дело не только в налогах: тот же «Яндекс» выбрал иностранную юрисдикцию, чтобы было проще привлекать капитал на западных рынках.
Пять миллионов за офшор
Наконец, еще одна налоговая новация касается контролируемых иностранных компаний (КИК), а проще говоря, иностранных организаций, в том числе без образования юрлица, принадлежащих российским резидентам. Понятие КИК появилось в Налоговом кодексе РФ в 2015 году, чтобы облагать налогом нераспределенную прибыль иностранных организаций, принадлежащих российским налогоплательщикам и управляемых ими.
«У нас много предпринимателей, которые развивают свой бизнес не только внутри страны, но и за рубежом. И у них должна быть возможность удобно, цивилизованно платить налоги дома, в России, — сказал по этому поводу президент. — Сейчас российские налоговые резиденты — владельцы зарубежных активов платят налог на полученный доход от деятельности так называемых контролируемых иностранных компаний по достаточно сложной, громоздкой и, можно сказать, запутанной схеме. Предлагаю ее кардинально упростить, предоставить право уплачивать фиксированную налоговую сумму — пять миллионов рублей в год — без дополнительной отчетности. Таким образом мы дадим стимул к развитию современного, ответственного бизнеса, причем именно в российской юрисдикции».
Тут надо напомнить: 1 марта 2020 года завершился третий, последний, этап амнистии капиталов, и уже можно говорить, что все бизнесмены, которые хотели перевести бизнес в Россию из-за рубежа, сделали это (в ходе третьего этапа надо было перерегистрировать КИК в российских офшорах: на островах Русский или Октябрьский — либо перевести все деньги с зарубежных счетов и вкладов в российские банки; его итоги пока не объявлены). Теперь же для оставшихся в офшорах сделан еще один шаг — правда, он скорее упростит им жизнь, чем заставит вернуться в Россию.
«Владелец зарубежных компаний должен иметь возможность выбрать, что для него выгоднее — заплатить пять миллионов рублей или представить соответствующую отчетность, подтверждающую полученную прибыль, и уплатить налог в меньшем размере, — комментирует управляющий партнер юридической группы Novator Вячеслав Косаков. — С одной стороны, такие послабления могут быть связаны с тем, что в некоторых случаях налоговые органы просто не имеют возможности проконтролировать размер полученной прибыли КИК, и такой подход упростит им работу, а с другой — это даст налогоплательщику возможность проще и прозрачнее взаимодействовать с налоговой системой. Для тех, кто владеет бизнесом в России через офшорные компании, думаю, такое нововведение не сыграет большой роли, а вот для тех, кто владеет работающим бизнесом за рубежом, находясь здесь, — вполне».
«Судить о том, насколько выгодным получится для бизнеса предложение президента, можно только после того, как станет понятен механизм его применения, — говорит Сергей Демченко, партнер адвокатского бюро Asterisk. — Цель предлагаемых мер — обеспечить уплату налогов с иностранных доходов в России и увеличить поступления в бюджет, поскольку действующие правила налогообложения прибыли КИК оказались недостаточно эффективными. Многие состоятельные люди отказались от налогового резидентства в России, чтобы избежать уплаты налогов на прибыль КИК. Упрощение порядка налогообложения прибыли КИК выгодно для крупного бизнеса: это позволит сократить административные издержки, связанные с подачей отчетности в России, оптимизировать налоговую нагрузку, и у бенефициаров такого бизнеса появится стимул вернуться в Россию. Однако для этого необходимо, чтобы указанные меры применялись довольно долго, ведь на то, чтобы сменить налоговое резидентство на российское, потребуется длительное время». А вот тем, кто преимущественно использует иностранные компании для личных инвестиций и получает относительно небольшой доход (не более 40 млн рублей), предлагаемые изменения жизнь не упростят, продолжает юрист: сумма налога в пять миллионов рублей для них будет слишком высока.
Наконец, возможно, новым способом уплаты налогов по КИК воспользуются те, кто хотел бы сохранить информацию о своих зарубежных офшорах в тайне. «Пока нет текста законодательных изменений, поэтому сейчас сложно оценить, в каком объеме останется обязанность представлять отчетность по КИК в налоговые органы. Представляется, что уведомления о наличии долей или акций в иностранных компаниях, так же как и о наличии КИК, в любом случае останется. А вот данные о результатах деятельности КИК за тот период, по которому российский собственник вместо расчета реальной прибыли решит заплатить пять миллионов налога на вмененный доход, видимо, нет. Тем самым факт наличия КИК будет раскрываться, а его финансовое положение, данные об операциях, а главное, реальные доходы бенефициаров — нет», — предполагает Надежда Орлова.
Иллюстрация: Игорь Шапошников
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl