Будущее в один клик
Россия стремительно внедряет инструменты цифровой демократии, не успевая оценить риски. Эксперты, впрочем, уверяют, что стабильность системы онлайн-голосования растет. А у «дистанционки» много молодых поклонников
Технооптимизм приобрел сегодня черты религиозного фанатизма, от которого так и веет утопией. Цифровые технологии перелицовывают не только экономику, но и человека, его стиль мышления, а значит, и характер социальных контактов, создавая возможности для качественно нового политического действия — все это для адептов технорелигии догмат, аксиома. И весь ажиотаж вокруг электронного голосования, столь удобного, прозрачного, столь востребованного частью социальных страт, как правило выключенных из обычных электоральных процессов, — всего лишь часть этого мегатренда.
На переднем крае цифровых экспериментов почему-то и оказалась Россия. Власть навязывает самые передовые технологические услуги населению, объясняя свое рвение заботой о простом человеке, его удобстве, экономии времени и денег. И не в том дело, что подобные аргументы государства обычно настораживают и заставляют держать нос по ветру в ожидании дорогостоящего сюрприза. Нет, часто кажется, что проблемы, которые бросается решать власть с помощью цифры, надуманны и несущественны. С чего бы доверять каким-то серверам свой голос и лицо, если все так же удобно расплачиваться наличными или карточками? Зачем разрешать искусственному интеллекту разбирать вашу медицинскую карту, если те же деньги можно направить на подготовку живых специалистов, способных вас осмотреть и назначить диагноз?
Наконец, онлайн-голосование. Первый тест состоялся на столичных выборах в 2019 году. Невзирая на ошибки и претензии, в нынешнем году сотни тысяч россиян голосовали за поправки в Конституцию в сети уже не «понарошку». Есть предложения распространить этот эксперимент на Единый день голосования уже в сентябре, но если не в этом году, то уже точно в следующем. Конечно, голосовать в несколько кликов удобно — не надо выходить из дома и тащиться на участок для голосования. В перспективе это повышает явку, а также позволяет предсказать политические вкусы аудитории. Кампания Дональда Трампа в соцсетях доказала, что цифровыми алгоритмами можно воздействовать и на выбор электората. И уже не кажется фантастикой предложение внедрить инструменты электронной демократии повсеместно, ежедневно и по каждому важному вопросу.
Весь этот процесс цифровизации голосования кажется выгодным для государства. Но насколько техника и граждане к этому готовы?
Раскол напополам
С первого опыта российских выборов «по электронке» прошел почти год, а россияне так и не поняли, как работает отечественная система онлайн-голосования и зачем она нужна. Особенно сейчас, когда беспристрастность организаторов выборов постоянно ставится под сомнение, а главный запрос общества заключается не в новых технологиях, а в справедливости. Многие связали появление электронного волеизъявления с желанием властей поднять явку избирателей. Еще меньше у россиян понимания, к чему была такая спешка при легализации дистанционного формата выборов. Ведь если поначалу о системе онлайн-голосования говорили как о небольшом столичном эксперименте, то сейчас речь идет о распространении такой практики по всей стране. Причем как на местных выборах, так и на выборах федерального масштаба.
Отсюда и скептическое отношение к электоральной новации почти у половины россиян, участвовавших в опросах накануне голосования. По результатам исследования, проведенного Центром политической конъюнктуры (ЦПК) совместно с ВЦИОМ в мае 2020 года, 46% респондентов выразили нежелание голосовать дистанционно. Более того, порядка двух третей россиян (69%), выбирая между традиционной и электронной формами голосования на следующих выборах, предпочли привычное волеизъявление с помощью бумажных бюллетеней. Проголосовать онлайн согласились всего 23% респондентов (на 7% меньше, чем в прошлом году). В основном оптимизм по поводу волеизъявления в формате онлайн выражают респонденты в возрасте от 18 до 24 лет (71%).
Среди причин, по которым люди не стали бы голосовать на выборах через интернет, 14% респондентов указали, что просто не умеют пользоваться интернетом или электронными девайсами, а у 11% и вовсе нет такой возможности. Но и среди уверенных пользователей сети немало тех, кто не стал бы голосовать дистанционно. Основные опасения остаются традиционными: боязнь умышленной манипуляции или мошенничества (60%), отсутствие веры в технические возможности системы (28%) и в сохранение тайны голосования (21%).
Оппозиционеры убеждены, что электронное голосование открывает возможности для манипуляций голосами. На последних выборах случилось несколько историй, когда люди могли проголосовать дважды — в интернете и на участке, вживую. Это человеческий фактор. Но есть и технический. Одно из расследований показало, как с помощью «левой» сим-карты и вскрытой базы паспортных данных можно проголосовать за других людей.
Еще одно сомнение в том, что, если известно, проголосовал человек или нет, значит, вполне может быть известно, как он проголосовал. А это уже нарушение тайны голосования. Кроме того, система ДЭГ была настроена таким образом, что любой участник онлайн-голосования мог проверить, правильно ли учли его голос. И в теории этим мог воспользоваться и недобросовестный работодатель, принуждающий сотрудников голосовать определенным образом.
«Человек мог проверить свой голос, если он сохранил эти данные во время голосования. Конечно, можно было сделать так, чтобы пользователь не мог это сделать, но тогда он лишился бы возможности узнать, правильно ли его голос учтен в системе. С моей точки зрения, риск оказания давления со стороны работодателя увеличился незначительно. Пригон бюджетников обозначался как угроза честности выборов и до появления электронного голосования», — говорит «Эксперту» генеральный секретарь Партии прямой демократии, член территориальной избирательной комиссии дистанционного электронного голосования (ТИК ДЭГ) Вячеслав Макаров.
Эксперты из компании AnalogBytes Conference считают, что в такой ситуации может помочь возможность изменения голоса в течение всего хода голосования. Это позволит сотрудникам продемонстрировать начальнику «правильное» голосование, а затем отдать голос уже за желаемого кандидата.
Между тем эксперты уверяют: с технической составляющей ДЭГ уже все в порядке.
Как работает система ДЭГ
При традиционном волеизъявлении тайна голосования обеспечивается физическим разрывом между местом, где избиратель удостоверяет свое право голосовать (столик избирательной комиссии), и местом, где он непосредственно отдает голос (урна для голосования). В первом месте избиратель идентифицируется по паспорту и ему выдается анонимный бюллетень. Во втором сам факт наличия бюллетеня является подтверждением права человека на голосование. Его личность становится не важной.
Нынешняя система ДЭГ работает схожим образом. Аутентификация и голосование проходят на разных сервисах. Сервер аутентификации пользователей проверяет, может ли человек голосовать, и если ответ положительный, то он генерирует две половинки ключа. Одна половинка отправляется на сервер учета голосов, а вторая передается избирателю на устройство, с которого он и голосует. В момент волеизъявления голос подписывается ключом избирателя и отправляется на сервер голосования, который сверяет ключи и учитывает голос. При этом личность избирателя сервер учета голосов не знает.
Чтобы в базу голосов невозможно было внести изменения, используется технология блокчейн. Она подтверждает, что записи действительно происходили в определенное время и не было никаких сбоев. Это основная часть системы голосования, которая обеспечивает то, что голос избирателя не был изменен. Организаторы голосования получают второй секретный ключ, позволяющий расшифровать результаты голосования только после его окончания. При этом ключ формируется самой системой.
Уязвимость 51%
Во время электронного голосования на выборах в Мосгордуму в 2019 году технические проблемы были настолько вопиющими (система трижды давала сбой), что это вполне могло поставить крест на дальнейшем внедрении ДЭГ. Но этого не произошло. Департамент информационных технологий (ДИТ) Москвы, отвечающий за техническое качество электронного голосования, учел ошибки и скорректировал систему перед голосованием по поправкам к Конституции. В результате значительных сбоев удалось избежать. Был получасовой отказ «обложки» сайта голосования в первый день, но само голосование продолжало работать по прямой ссылке.
«В прошлом году мы наблюдали большие проблемы со стабильной работой системы в целом. Достаточно большой объем падений и сбоев. В этом году система отработала почти безукоризненно. Была проблема на старте из-за перегрузки, но это была проблема, не затрагивающая саму систему голосования. То есть в целом качество системы электронного голосования значительно выросло», — говорит Вячеслав Макаров.
В 2019 году разработчиком платформы, которая использовалась на выборах в Мосгордуму, был стартап «Лаборатории Касперского» Polys. Технология позволяла провести любое защищенное анонимное онлайн-голосование на блокчейне Ethereum. Первыми клиентами проекта в основном стали университеты. Например, Высшая школа экономики проводила на Polys голосование в студсоветы, а в мае 2018 года блокчейнстартап послужил на выборах в саратовский молодежный парламент.
Большая политика в жизни маленького стартапа появилась в 2019 году. Технологию Polys было решено использовать на выборах в Мосгордуму. После завершения голосования почти сразу стало понятно, что блокчейн не справился с нагрузкой: были сбои.
В итоге ДИТ Москвы решил не использовать решение Polys для голосования по поправкам к Конституции. Проект поменял блокчейн, сменив его на Exonum от компании Bitfury. И несмотря на стократный рост нагрузки по сравнению с голосованием прошлого года, система ДЭГ ее выдержала. В этот раз в основном наблюдались нестыковки в работе с обычными участковыми избирательными комиссиями (УИК). Так из-за 1,6 млн открепительных удостоверений в одной только Москве (из которых 1,1 млн были по ДЭГ) в некоторых УИК не успели учесть все открепительные. В результате в некоторых из них были ложно учтенные избиратели. Отсюда и возможность проголосовать дважды. Такие случаи наблюдатели объясняют резко возросшей нагрузкой на членов избирательных комиссий.
С технической точки зрения голосование прошло успешно. Существенных отказов самой электоральной системы не зафиксировано. Мониторинг работы блокчейна также не выявил сбоев. Эксперты из ТИК ДЭГ признаются, что были приятно удивлены таким результатом. Это позволило уйти от обсуждения того, сколько бюллетеней «пожевал и выплюнул» блокчейн, и сфокусироваться на более широком круге задач, связанных с дальнейшим развитием системы.
Эксперты уже высказали ряд предложений по улучшению системы. Например, ввести возможность голосования только через верифицированный аккаунт «Госуслуг», чтобы устранить возможность подставных голосований в будущем. Это могло бы уберечь от повторения историй со скупкой сим-карт и баз данных. Члены ТИК ДЭГ также предлагают расположить систему в специально выделенных центрах обработки данных (ЦОД), для которых предусмотрен режим доступа наблюдателей и меры по контролю неизменности выполняемого на серверах кода. Сейчас система работает на обычных ЦОД, куда допуск наблюдателей не регламентирован.
Российская система электронного голосования совершенствуется. ДИТ Москвы прикладывает к этому максимум усилий, но вместе с тем он же подвергает систему такому явлению, как «уязвимость 51%». Этот феномен хорошо известен всем, кто знаком с блокчейн-системами. Его суть заключается в следующем: когда в одних руках сосредоточено управление более чем 50% узлов формирования блоков, система становится зависимой от честности такого монополиста. Полный контроль над системой одного оператора потенциально может привести к злоупотреблению своим положением для компрометации системы. Поэтому в будущем систему электронного голосования следует вывести на федеральный уровень и распределить между несколькими игроками, а не оставлять под полным контролем одного столичного органа исполнительной власти, считают эксперты.
Иностранный опыт
Оптимизм в отношении использования электронного голосования мог бы вселить зарубежный опыт. Но успешно развивают систему онлайн-голосования сегодня единицы. Большинство развитых стран либо отказались от ее внедрения, либо перенесли запуск на более позднее время. Например, Германия решением суда запретила использование электронного голосования, а Франция отказалась от него до 2022 года, объяснив свое решение «крайне высоким риском кибератак, которые могут помешать проведению выборов». Еще раньше от онлайн-голосования отказались в Норвегии, испугавшись нарушения принципа конфиденциальности. К числу «отказников» также относятся Нидерланды и Португалия.
В качестве успешного примера перехода на онлайн-системы обычно приводят Эстонию. С 2002 года в стране действуют ID-карты, позволяющие принять участие в онлайн-голосовании. А в 2005 году маленькая прибалтийская республика стала первой страной в мире, на практике испытавшей общенациональное голосование через интернет. Из примерно полумиллиона избирателей, отдавших свой голос на выборах в местные органы власти, почти 10 тыс. человек сделали это онлайн. С тех пор интернет-голосование завоевало в стране большую популярность. Так, на парламентских выборах 2019 года через интернет проголосовали уже 247 тыс. эстонцев (более 43% избирателей).
В других странах опыт использования электронного голосования не был столь успешным. В Швейцарии первая попытка внедрить онлайн-голосование на практике состоялась в 2003 году. На тот момент отдать свои голоса через сеть могли жители кантона Женева. Еще несколько лет стране потребовалось для тестирования различных электронных систем. В итоге у кантонов появился выбор между двумя системами: управляемой Женевским кантоном и разработанной почтой страны Swiss Post в сотрудничестве с испанской компанией Scytl.
Идею онлайн-голосования активно поддержали и сами швейцарцы. По данным отчета Центра исследований демократии, опубликованного в 2016 году, подавляющее большинство респондентов, в том числе старшего возраста, выступали в поддержку онлайнголосования. Хотя многие и опасались возможности ее взлома или подтасовки результатов. Но чем дальше Швейцария шла по пути развития онлайнголосования, тем больше вопросов оно вызывало. Система, которую поддерживал Женевский кантон, оказалась слишком дорогой, и в 2018 году власти отказались от ее содержания. Безопасность системы SwissVote, поддерживаемой Swiss Post, к тому времени стали вызывать сомнения.
В 2019 году сильный удар по репутации системы нанесли исследования независимых экспертов из университетов Канады, Бельгии и Австралии. Они обнаружили сразу две уязвимости — в системе шифрования и перетасовки голосов. Они позволяли организаторам голосования или тем, кто заблаговременно выявил уязвимость, незаметно подменить голоса избирателей. Исследователи, сделавшие такое открытие, исключали возможность умышленного внесения уязвимостей в код, объясняя их «наивным подходом» создателей к криптографическим системам.
В других странах, пытавшихся внедрить онлайн-голосование, власти также регулярно сталкиваются с критикой со стороны экспертов в сфере безопасности и проблемами, схожими с теми, которые возникли у Швейцарии. В 2020 году компания Scytl, которая была близка к тому, чтобы стать одним из крупнейших игроков в этой сфере, разорилась и была объявлена банкротом, а ее активы ушли с молотка.
В чем же секрет успеха Эстонии? Эта страна с начала 2000-х стала витриной цифровизации — и не зря именно в этой маленькой стране родился такой гигант, как Skype. К переходу на онлайнголосование там уже была отлаженная система электронных ID-карт, которые значительно упрощали проблему аутентификации пользователя. Но и тут не обошлось без проблем.
В 2017 году перед муниципальными выборами международная группа ученых проинформировала Государственной департамент инфосистем Эстонии об обнаружении потенциальной уязвимости в 750 тыс. ID-карт — и это при населении в 1,3 млн человек. Власти Эстонии отреагировали на это сообщение нетривиально — они создали хранилище резервных копий всех карт в Люксембурге.
Преимущество Эстонии еще и в том, что это небольшая страна, где проще охватить электронной системой голосования значительную часть населения. Но и там за 15–20 лет внедрения идеи она не стала заменой обычному голосованию. Кроме того, онлайн-голосование стало здесь результатом долгого перевода значительной сферы госуслуг на «цифру» и появления электронных ID-карт. В России был схожий проект — Универсальная электронная карта (УЭК). Но с 2013 года было выпущено всего 700 тыс. карт, и в 2017 году проект закрыли под предлогом перехода на электронные паспорта. Но в итоге и эта идея, как и сами паспорта, осталась лишь на бумаге.
Зарубежный опыт показывает, что дистанционное голосование действительно востребовано в некоторых ситуациях, например при голосовании находящихся за рубежом граждан. Не зря главным лоббистом SwissVote стала ассоциация швейцарских эмигрантов. Но угроза подтасовки голосов остается столь же реальной, как и в традиционном голосовании, дешевизна процесса голосования нивелируется необходимостью предварительной цифровизации инфраструктуры, а значит, и уделом онлайн-голосования остается достаточно узкая специализация в тех случаях, когда оно охватывает лишь часть населения.
Цифровая индифферентность
Лучшим проявлением веры в технологии, не знающей мук сомнения, стала книга британского журналиста Пола Мейсона «Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему». Главный тезис амбициозен: интернет и роботы убьют капитализм и построят на его месте цифровой социализм. Защищает автор книги этот тезис не только при помощи въедливой, растянутой на многие страницы реконструкции экономической истории последних столетий, но и при помощи обращения к истории современности. Ведь сегодня именно интернет поставил под вопрос саму идею авторского права, а информационные технологии изменили характер трудовых отношений и механизмы рыночного ценообразования. И с этим трудно поспорить.
Однако предел интеллектуальных мечтаний Мейсона не сводится к констатации скорой гибели капитализма (а ведь сколько уже было таких пророков!). Его проект радикальнее: новое цифровое поколение, которое уже не может представить себя без смартфона в кармане, по мнению Мейсона, есть аналог рабочего класса по Марксу, и его представители наладят между собой такой уровень коммутации, что появится целая сеть, которая будет низвергать узурпаторов и распознавать самые интимные замыслы элит без особых усилий.
«Сетевые движения доказывают, что появился новый исторический субъект», — пишет автор книги. В этой логике цифровые технологии просто разрушают старый мир иерархии, регламентов и силового контроля, распространяя со скоростью передачи данных в Сети информацию и призывы к скоординированному политическому действию. Не этот ли искус так массово пленил сегодня адептов электронного голосования?
Однако в своей рецензии на книгу Мейсона Стас Наранович, завотделом философии издания «Горький», в связи с этим замечает: «Для политической идентичности большинства цифровых граждан давно придуман термин “слактивизм”, обозначающий солидарность, которую выражают, не поднимаясь с офисного кресла: подписи в онлайнпетициях, репост статусов с просьбой о помощи, треды в протестных пабликах и прочие атрибуты “активистского” солюционизма, подменившего традиционные формы политической самоорганизации».
То же и с электронным голосованием. Оно дает иллюзию выбора, причем выбора облегченного, не обремененного даже физическими усилиями, полностью изолируя человека от других, пришедших вместе с ним на участок. Как заметил в беседе с «Экспертом» Артемий Магун, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, «проблематична сама идея голосования по принципу “да — нет” и фикция индивидуального решения там, где речь идет о социальном действии больших групп людей. На мой взгляд, новые электронные возможности лучше использовать для изменения самого института выборов — с его искусственной атомизацией, навязыванием альтернатив, преобладанием волевого принципа над интеллектуальным. Например, компьютерные технологии могут помочь организовать обязательные дискуссии, предваряющие голосование, дополнить прямые выборы многоступенчатыми, что тоже облегчило бы процесс делиберации, а также увеличило бы вес каждого голоса».
Фото: Валерий Шарифулин/ИТАР-ТАСС; Владимир Гердо/ТАСС; Laurent Gillieron/EPA; Вячеслав Прокофьев/ТАСС
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl