Байден в поисках друзей и уважения
Каким будет ближневосточное турне американского президента
В середине июля американский президент Джозеф Байден отправится в трехдневное турне на Ближний Восток; эта поездка ознаменует его первое появление в регионе в статусе лидера США. Белый дом делает на грядущее турне большую ставку и еще до его начала сулит миру большие перемены, а ближневосточным союзникам — укрепление дружественных отношений. Но так ли рады визиту высокого гостя ключевые ближневосточные союзники США и тем более их противники?
Маршрут построен
Согласно заявлениям пресс-секретаря Белого дома Карин Жан-Пьер, американскому лидеру предстоит хоть и короткая, но довольно насыщенная поездка. Байден посетит Израиль и Палестину, где проведет серию закрытых встреч, а после сразу отбудет в Саудовскую Аравию — там этого визита ждут уже давно и расценивают его как акт примирения. Кроме того, анонсировано участие американского президента в саммите Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), на который также приглашены высокие представители Египта, Ирака и Иордании, — многосторонняя встреча пройдет в столице саудовского королевства и станет завершающим этапом поездки.
В общей же сложности за время своего турне Байден планирует провести более десятка встреч с региональными лидерами и тем самым побить рекорд своего предшественника Дональда Трампа — тот обошелся лишь шестью раундами переговоров.
Впрочем, заявления администрации Белого дома ясно дают понять, что риторика Вашингтона в ходе поездки останется той же, что и при республиканцах: Байден будет призывать к формированию устойчивого антииранского фронта, к нормализации отношений арабских государств и Израиля, а также настаивать на сплочении вокруг США — последнее следует воспринимать главным образом в контексте конкуренции Вашингтона с Москвой и Пекином.
Как завоевывать друзей
Может показаться, что основная цель визита Байдена на Ближний Восток — продемонстрировать фундаментальное присутствие Вашингтона в регионе. Отчасти это действительно так: президент США намерен подтвердить гарантии безопасности ключевым союзникам и тем самым удержать их от дальнейшего сближения с Россией и Китаем.
Однако у американского лидера есть и другая задача — ускорить формирование нового ландшафта безопасности и распределить в нем центры силы таким образом, чтобы их расстановка максимально отвечала интересам Вашингтона. Правда, для этого необходимо еще решить ряд проблем, накопившихся в отношениях между союзными силами.
Не случайно первой остановкой на пути американского президента станет Израиль. Страна, ранее планировавшая взять на себя роль гаранта системы местной безопасности в случае ухода США из региона, сегодня сама испытывает серьезный внутренний кризис, обусловленный крахом коалиционного правительства. По мере приближения очередных выборов (они запланированы на 1 ноября 2022 года) партийные противоречия нарастают столь стремительно, что многие наблюдатели даже заговорили о возможности гражданской войны.
Одновременно растет и риск очередного обострения палестино-израильских отношений, тем более что ранее входивших в состав коалиции арабских политиков, разделяющих чаяния палестинцев, оттеснили от принятия решений либо дискредитировали.
Не добавляет стабильности и агрессивная внешняя политика Израиля: в последние месяцы активизировались израильские вооруженные силы и спецслужбы на ливанском, сирийском и иранском направлениях. Основная претензия Израиля к США на данный момент — непоследовательность и «излишняя мягкость» в противодействии ядерной программе Ирана. Израильские политики почти открытым текстом заявляют, что в случае отсутствия у США эффективных инструментов влияния на Иран они возьмут решение вопроса на себя.
Учитывая, что израильская стратегия реагирования на эту угрозу базируется в первую очередь на силовых методах (в их числе удары по объектам критической инфраструктуры, а также точечная ликвидация ответственных за ядерную программу лиц), высока вероятность стремительной эскалации ирано-израильского конфликта. Кроме того, в ответ на угрозу со стороны Иерусалима Тегеран вполне может задействовать скрытые рычаги влияния в Палестине и тем самым попытаться дестабилизировать израильское государство изнутри.
Принимая во внимание указанные риски, американские политики все больше склонны использовать методы «челночной дипломатии» и полноценно вводить в игру президента Палестины Махмуда Аббаса — дабы избежать повторения событий «майской грозы», столкновений 2021 года.
Президент Байден намерен вновь вывести на передний план концепцию мирного сосуществования двух государств — Израиля и Палестины. И тем самым вернуть американо-палестинские отношения на уровень 2016 года. Правда, это потребует от Вашингтона существенных уступок — например, восстановления работы консульства США в Иерусалиме, закрытого при Трампе, и исключения Организации освобождения Палестины (ООП) из списка террористических. Кроме того, Аббас с высокой долей вероятности будет настаивать на выделении Палестине пакета финансовой помощи под видом «компенсации морального ущерба», что затруднит достижение консенсуса не только с палестинцами, но и с израильтянами.
Можно также предположить, что тема «спасения» Израиля (как элемента реконструкции регионального ландшафта безопасности) будет обсуждаться и на полях визита Байдена в Саудовскую Аравию — по крайней мере, в рамках встреч с представителями правящей династии. Перезагрузка отношений между Эр-Риядом и Иерусалимом в текущих условиях, по замыслу Белого дома, могла бы стать стабилизирующим фактором и придать новый импульс процессу сближения Израиля и арабских государств.
Тем не менее Саудовская Аравия хоть и наращивает кулуарное сотрудничество с Израилем, всячески избегает перевода этих контактов в публичную плоскость. Эр-Рияд, претендующий на статус регионального центра силы, недоволен излишней ультимативностью требований Вашингтона, а также пренебрежительным отношением американского истеблишмента к монархиям Залива в целом — и критическая кампания в западных СМИ в адрес кронпринца Мухаммеда бин Салмана лишь подогрела негативные настроения. По этой причине грядущий диалог с саудовскими официальными лицами, скорее всего, будет для Байдена непростым.
Что до ОАЭ, другого важного регионального союзника США, то здесь разговор обещает быть чуть более открытым: новоизбранный президент Эмиратов Мохаммед бин Заид аль-Нахайян ведет осторожную политику и умело балансирует между интересами Вашингтона и Москвы, особенно когда дело касается вопросов безопасности.
С другой стороны, Абу-Даби открыто намекает Вашингтону, что в принятии решений руководствуется в первую очередь национальными интересами — последним подобным сигналом можно считать осуждение признания США Голанских высот территорией Израиля.
Помимо поддержания точечных контактов Байдену предстоит взаимодействовать с арабским миром в целом, добиваясь от него консолидации. В частности, важной задачей для американской администрации остается регулирование мирового рынка энергоносителей. Не исключено, что на грядущем саммите ССАГПЗ американский лидер будет убеждать аравийские монархии и Ирак форсированно нарастить поставки нефти на мировой рынок. Ведущие нефтедобывающие державы региона пока не готовы идти навстречу.
Переговоры наперегонки
На фоне грядущего визита Байдена на Ближний Восток в регионе наблюдается серьезная кулуарная работа, призванная улучшить переговорный климат к приезду высокого гостя. Например, в продолжение мартовского саммита в израильском кибуце Сде-Бокер в египетском Шарм-эль-Шейхе в начале июля состоялась многосторонняя закрытая встреча, на которой присутствовали представители командования вооруженных сил Иордании, Египта, Катара, Саудовской Аравии и Израиля.
Мероприятие прошло под негласным надзором Вашингтона, а его главной целью якобы являлось формирование коллективной стратегии реагирования на основные региональные угрозы. В ряде СМИ также появлялась информация, что на встрече в Шарм-эль-Шейхе обсуждались дальнейшие шаги по формированию Ближневосточного альянса противовоздушной обороны (MEAD), тоже создаваемого под патронатом США. Однако вскоре она была опровергнута египетскими властями.
В рамках подготовки ближневосточного турне увеличились частота телефонных переговоров между представителями Госдепа США и МИД стран, в которые планируется визит американского лидера, а также контакты по линии оборонных ведомств.
Показательно, что, едва Белый дом высказал намерение организовать поездку на Ближний Восток, наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бин Салман отправился в вояж, посетив Турцию, Иорданию и Египет. Весьма вероятно, Эр-Рияд стремится показать, что способен самостоятельно формировать тактические альянсы и заключать региональные договоренности, не оглядываясь на Вашингтон и его мнение.
Встреча бин Салмана с гостями грядущего Эр-Риядского саммита, перемежавшаяся серией телефонных разговоров с лидерами стран ССАГПЗ, также нацелена на координацию политических позиций по ключевым региональным вопросам — и, как следствие, на смягчение возможного давления на аравийские монархии со стороны Вашингтона и Иерусалима.
Не стоит сбрасывать со счетов Анкару, которая на фоне недавнего конфликта интересов внутри НАТО осталась за бортом ближневосточного турне Байдена. Хотя Турция сегодня и воспринимается многими региональными игроками как держава, ведущая экспансионистскую политику и тем самым дестабилизирующая Ближний Восток, ее позиции можно охарактеризовать как устойчивые. В частности, в последнее время Анкаре удалось добиться заметного прогресса в диалоге с ОАЭ и Саудовской Аравией, укрепить альянс с Катаром, еще больше нарастить политическое присутствие в Ливии и Ливане, а также сохранить относительно нейтральные отношения с Ираном, несмотря на рост взаимных претензий. Одновременно уменьшилось число эффективных рычагов влияния на политический курс Турции извне, ввиду чего сдерживать амбиции президента Реджепа Эрдогана Вашингтону стало сложнее.
В Белом доме понимают, что, консолидировав свои позиции, Турция и Саудовская Аравия могут стать довольно сильным региональным противовесом влиянию США и Байдену необходимо учитывать этот тренд при выстраивании диалога в ходе грядущей поездки.
Дружбой на дружбу
Разумеется, предпринимаемые Вашингтоном шаги по изменению расстановки сил на Ближнем Востоке не остались без внимания его главных оппонентов — Москвы, Пекина и Тегерана. И если Китай на данный момент занял выжидательную позицию, предпочтя сосредоточиться на постепенном размывании экономического присутствия США на Ближнем Востоке и мягком вытеснении их с региональных рынков, то Россия и Иран приступили к более конкретным действиям.
Так, Москва активизировала взаимодействие с ближневосточными государствами по широкому кругу вопросов — включая обеспечение продовольственной безопасности густонаселенных арабских стран. Кроме того, Россия продолжает придерживаться принципа равного диалога при развитии взаимодействия с державами Персидского залива: Кремль, в частности, неоднократно подчеркивал, что тяга аравийских монархий к самостоятельному внешнеполитическому планированию — это позитивная тенденция, а любые попытки ей противодействовать — проявление колониальных замашек.
В настоящий момент Москва стремится к поиску баланса между устремлениями ключевых региональных игроков, но при этом подчеркивает готовность отстаивать свои интересы, о чем свидетельствует, например, наращивание российских сил в зоне проведения турецкой специальной операции в Сирии. Впрочем, силовое воздействие все же рассматривается как крайняя мера — в приоритете остаются инструменты мягкого воздействия.
Что до Ирана, то его стратегия в большей степени базируется на силовых методах, и обусловлено это в том числе спецификой противостояния с Вашингтоном. По мере затягивания переговорного процесса Тегеран сокращает свои обязательства по ядерной сделке, одновременно наращивая поддержку прокси-группировок, которые действуют в «подбрюшье» аравийских монархий и Израиля. Тем самым Иран дает понять своим оппонентам, что угроза применения военной силы, на которую так уповает Вашингтон, для него не сдерживающий, а консолидирующий фактор и лишь повышает градус напряженности.
Ищет Иран и другие способы упрочить свое положение в регионе и в мире — за счет сближения с Россией и Китаем. В частности, Тегеран подал заявку на вступление в БРИКС, инициировал сопряжение национальной платежной системы Shetab с российской СПФС, выступил с предложением создать на пространстве ШОС общую валюту, увеличил поставки продукции на китайский и российский рынки.
Кроме того, в последнее время Иран мягко прощупывает региональную обстановку на предмет сближения с соседями. Позитивная динамика наблюдается в отношениях с Катаром, Ираком и Оманом, есть некоторые подвижки в диалоге с Турцией. В свою очередь, подобный расклад несколько усложняет формирование единого «антииранского фронта», в котором столь заинтересован Израиль, а частично и Вашингтон.
Клуб противоречий
Уже сейчас видно, что интересы ближневосточных лидеров, с которыми планирует встретиться Байден, довольно противоречивы и с трудом укладываются в модель «правильной» региональной политики, которой привыкли придерживаться американцы, — особенно остро это ощущается в условиях, когда геополитическое доминирование Вашингтона ставится под сомнение.
Разность взглядов проявляется практически во всех вопросах, которые вынесены на повестку дня. В то время как «моторы» ССАГПЗ, Саудовская Аравия и ОАЭ, согласны ужесточить риторику в отношении Ирана и категорически не готовы пересматривать свою политику в других частях Ближнего Востока (например, в Йемене), другие члены Совета (Катар, Оман) не хотят приносить в жертву наработанные связи с Тегераном, но более сдержанно реагируют на позицию США по Йемену и Ливии. В то время как Израиль заявляет о готовности «реинтегрироваться» в регион, его власти не желают в текущих условиях развивать стратегический диалог с Кувейтом (среди стран ССАГПЗ это один из наиболее ярых противников нормализации израильско-арабских отношений) и Ираком, где на законодательном уровне закреплена уголовная ответственность за связи с Израилем, а также ограничиваться полумерами в отношении Ирана. И так далее.
Список взаимных претензий можно продолжать очень долго. В любом случае очевидно: чтобы реанимировать ближневосточное направление американской политики, президенту Байдену предстоит попытаться найти точку опоры, которая устроила бы всех ключевых игроков. И едва ли таковой сможет в полной мере стать концепт иранской угрозы, который многие справедливо подвергают сомнению.
* Политический консультант, эксперт Российского совета по международным делам, председатель попечительского совета Уральской ассоциации молодых ближневосточников.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl