Засланный казачок
Для атрибуции портрета важное значение имеют сведения о его авторе, если, конечно, он известен. Ведь для появления картины художник и его персонаж должны встретиться. И вот тут как раз данные о том, где жил и работал мастер, могут помочь определить личность того, кого он изобразил.
В Новосибирском государственном художественном музее хранится замечательный портрет неизвестного офицера, выполненный в 1852 году великим Василием Андреевичем Тропининым. Картина был приобретена для музея в 1958 году Министерством культуры РСФСР как «Мужской портрет (Раевский)». Вероятно, фамилия персонажа появилась из-за внешнего сходства офицера с Владимиром Артемьевичем Раевским на тропининском портрете 1846 года. Но в 1980-х годах старший научный сотрудник новосибирского музея Ольга Черепенина опровергла версию о Раевском, поскольку на портрете изображён казачий полковник. Раевский же служил в конной гвардии и вышел в отставку ещё 5 декабря 1834 года поручиком. В результате имя персонажа оставалось неизвестным.
На овальном портрете изображён видавший виды казачий офицер в тёмно-синем чекмене с серебряными полковничьими эполетами. К сожалению, трудно понять, является ли воротник чекменя просто тёмно-синим или на нём есть голубая выпушка. Зато хорошо виден голубой подбой эполет и воротника шинели. Такую форму в 1852 году носили офицеры лейб-гвардии Уральского казачьего дивизиона, Атаманского Его Императорского Высочества наследника цесаревича полка, а также Дунайского и Уральского казачьих войск.
На шее полковника выделяется орден Святой Анны 2-й степени с императорской короной. К сожалению, трудно судить о других наградах офицера. Поскольку чекмень не был парадной формой, а заменял у казаков сюртук, то при нём надевали не все знаки отличия, а только старший шейный орден. Кроме него, георгиевские кавалеры обязательно носили ещё свой белый крест, выполняя завет основательницы ордена Святого Георгия Екатерины Великой: «Сей орден никогда не снимать, ибо заслугами оный приобретается». Такое же правило ввёл Александр I и для офицеров, получивших в начале службы солдатский знак отличия военного ордена Святого Георгия. В результате, глядя на портрет, можно лишь утверждать, что в 1852 году данный полковник не имел Георгиевских крестов, а также более высоких орденов, чем «Анна на шее».
