Юрий Сапрыкин совершает литературный каминг-аут и делится списком важных текстов

EsquireКультура

Журналист Юрий Сапрыкин — о поэзии и любимых книгах на «Полке»

Руководитель образовательного проекта «Полка» Юрий Сапрыкин вспоминает об учебе на философском факультете МГУ, выбирает между Сорокиным и Пелевиным, совершает литературный каминг-аут и делится списком самых важных для себя текстов.

 Игорь Кириенков

Фото: Саша Карелина

Первый читательский опыт

У меня есть воспоминания из какого-то совершенно немыслимого младенчества, и очень многие из них связаны с тем, что мне читают книги. Кажется даже, что я помню книгу про белочку — и как мне ужасно жаль, что у бабушки нет времени, и нужно дочитать ее самому. Читать я научился спонтанно в три года, и вот тут я уже не помню, как это произошло, но помню результат: я стал читать очень бегло и все подряд. В этом возрасте я, как гоголевский Петрушка (лакей Чичикова в «Мертвых душах». — Esquire), просто получал удовольствие от того, что буквы складываются в слова. В этом смысле белочка, взятая родителями в библиотеке книжка про сотрудников угрозыска или передовица газеты «Правда» — мне было все равно.

Книги, которые нравились в детстве

Я читал более-менее все, что считалось подростковой классикой — Жюля Верна, Вальтера Скотта, Фенимора Купера, — но, странным образом, меня это не очень увлекало. Самые дорогие и самые запомнившиеся мне авторы были несистемные, как оппозиция. Мне страшно нравился Виктор Голявкин: из всех окрестных библиотек я старался вынуть все, что он написал. Я очень любил Михаэля Энде — при том что, как выяснилось позже, не прочитал самую популярную его книгу «Бесконечная история» (хотя видел экранизацию). Вообще, главное впечатление моих 9-10 лет — книга Энде «Момо» про девочку, которая умеет слушать. Сейчас не очень прилично об этом говорить, но мне жутко нравился Толкин, причем я застал момент, когда уже вышел «Хоббит», и его нужно было просить у друзей — а они не всегда были готовы расстаться с книгой. И вот вышла первая часть «Властелина колец», которая в том переводе называлась «Хранители». Очень четко помню момент: 1984 год, идет Олимпиада в Сараево, умер Андропов, в школу ходить не надо, а я болею дома и под трансляцию конькобежного заезда и звуки симфонического оркестра по телевизору читаю «Хранителей». Так Толкин намертво связался у меня с ощущением горячечного бреда, в котором я тогда находился.

Встреча с русской классикой

У меня была прекрасная учительница по литературе, просто лучшая из всех. С ней все эти описания давно прошедшей, скучной и не имеющей к тебе отношения жизни вдруг превращались в текст, который тебя страшно трогает, и ты понимаешь, что он — про тебя.

В те годы я, как хорошо налаженная машина, прочитал четыре тома «Войны и мира» и не застрял даже на эпилоге — мне было ужасно интересно все понять про векторы движения народов. Я прочитал все, что было нужно, но, как стало понятно позже, ничего толком не понял, по-настоящему книги из школьного канона зацепили только много лет спустя, при перечитывании по второму-третьему кругу. В школе это все равно была обязательная литература, а ведь где-то была необязательная или даже запрещенная, настоящая. Более того, это было счастливое время, когда обязательное и настоящее существовали совсем рядом и обсуждались в одном и том же школьном кабинете. И тогда казалось, что «Преступление и наказание» — это важно и нужно, но вот «Архипелаг ГУЛАГ» или там «Котлован» — это интересно и то, чего хочется. Они печатались в «Новом мире» у меня на глазах, и, по счастью, мы про эти книги тут же, на уроках или после уроков, и разговаривали.

Как меняется отношение к книгам при перечитывании

Тогда все были без ума от обэриутов (ОБЭРИУ, или Объединение реального искусства, — творческое объединение писателей и поэтов, существовавшее в Ленинграде в 1930-х. — Esquire), но с течением времени немного по-другому оказались расставлены акценты, стало понятно, что Введенский важнее Хармса. Или что Олейников — это не просто ха-ха-хи-хи, а довольно удивительный поэт. До того как напечатали «Архипелаг ГУЛАГ», был момент, когда важными вещами казались «Дети Арбата» Анатолия Рыбакова, «Белые одежды» Владимира Дудинцева и повесть Даниила Гранина «Зубр». «Зубра» я не перечитывал, и вполне возможно, это хорошая книжка, а вот про остальные у меня сейчас такой уверенности нет.

Что читали на философском факультете в начале 1990-х

Ты много лет живешь дома с родителями, валяешься на диване и читаешь книжки, как вдруг попадаешь в московское общежитие в самое хардкорное время — в 1990 году. Тебе казалось, будто все уже напечатали, вся «возвращенная» литература уже вернулась — напечатали же Платонова, Шаламова и Солженицына. А потом на «сачке» (сленговое название гардеробов в МГУ. — Esquire) в первом гуманитарном корпусе понимаешь: это не то что не «все» — ничего еще даже не начало возвращаться. Начинают печататься тексты, которые создают совершенно другой горизонт, и философские, и художественные — грубо говоря, от Сартра до Хайдеггера, минуя русскую религиозную философию. А еще в университете водились люди, которые буквально жили внутри книжного шкафа и к 30 годам превратились, как в романе «451° по Фаренгейту», в ходячие книги. Как правило, в то время они еще книгами торговали. И то, что ты с таким человеком пьешь кофе в университетском предбаннике, производило иногда гораздо более сильное впечатление, чем занятия в поточной аудитории.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Достоевский как диагноз. Юрий Сапрыкин и Семен Трескунов говорят о главном русском писателе Достоевский как диагноз. Юрий Сапрыкин и Семен Трескунов говорят о главном русском писателе

Дискуссия о месте Достоевского в российской культуре

СНОБ
Расти без старости. Как людям оставаться молодыми до смерти Расти без старости. Как людям оставаться молодыми до смерти

Лекарство, которое будет убивать увядающие клетки человеческого организма

Forbes
12 эфирных масел: от хронических болезней, депрессии и тревожности 12 эфирных масел: от хронических болезней, депрессии и тревожности

Эфирные масла — это уникальные природные лекарства

Psychologies
Вместе весело играть Вместе весело играть

Твой малыш пошел в детский сад – и теперь каждое утро начинается с рева

Лиза
3 типа коллег: как выстроить границы 3 типа коллег: как выстроить границы

Решения, которые помогут выстроить взаимодействие в рабочем коллективе

Psychologies
Обида – взрослое чувство Обида – взрослое чувство

Разные стороны такого сложного переживания, как обида

Psychologies
Чистый тяжелый металл Чистый тяжелый металл

Как производят слитки драгоценных металлов

Популярная механика
Елена Летучая запускает новую версию «Ревизорро» в YouTube и Елена Летучая запускает новую версию «Ревизорро» в YouTube и

Елена Летучая: “Я решила остаться “Ревизорро”, но уже в Интернете

Cosmopolitan
Туман-убийца: как лондонский смог погубил 12 тысяч человек Туман-убийца: как лондонский смог погубил 12 тысяч человек

4 декабря 1952 года. Лондон. Безветрие. Город медленно погружается во тьму

Cosmopolitan
Дмитрий Волков Дмитрий Волков

Boss года. Дмитрий Волков: — философ, зарабатывающий миллионы

GQ
Азбука для венчура. Как правильно выбирать стартапы для инвестиций Азбука для венчура. Как правильно выбирать стартапы для инвестиций

Как распознать в стартапе удачный проект и научиться инвестировать правильно?

Forbes
Первые откровенные съемки юной Кейт Мосс, Анджелины Джоли и других звезд Первые откровенные съемки юной Кейт Мосс, Анджелины Джоли и других звезд

Раритетные съемки наших любимых знаменитостей

Cosmopolitan
Новый разворот. Принцип стартаперов, который поможет построить карьеру Новый разворот. Принцип стартаперов, который поможет построить карьеру

Идея «планомерного построения карьеры» в наше время устаревает

Forbes
Тише едешь. Для чего в городах запрещают водителям разгоняться Тише едешь. Для чего в городах запрещают водителям разгоняться

Страны мира озаботились проблемой смертей на дорогах и пытаются ее решить

Forbes
Традиционное китайское платье: кто и когда начал носить ципао Традиционное китайское платье: кто и когда начал носить ципао

Один из самых востребованных силуэтов, которые пришли к нам из Китая

Cosmopolitan
Золотые руки Золотые руки

Декоратор Анн-Софи Пайере и заказчица обожают золото и блеск

AD
Невеста без места Невеста без места

С претендентов на руку и сердце Ольги Бузовой сорваны маски

StarHit
Влад Соколовский сообщил, что пошел на все условия Риты Дакоты после развода Влад Соколовский сообщил, что пошел на все условия Риты Дакоты после развода

Выпускники «Фабрики звезд-7» Рита Дакота и Влад Соколовский развелись

Cosmopolitan
Почему автор «русского South Park» превратился в стримера Почему автор «русского South Park» превратился в стримера

Дмитрий Меньшиков вспоминает прославивший его проект, мультсериал School13

РБК
Опасность для рубля. Иностранцы предпочли деривативы российскому госдолгу Опасность для рубля. Иностранцы предпочли деривативы российскому госдолгу

Инвестиции в госбумаги России становятся невыгодными для глобальных инвесторов

Forbes
5 книг о деструктивной любви: современный взгляд 5 книг о деструктивной любви: современный взгляд

Книги современных писателей о токсичных отношениях

Psychologies
Два рояля Два рояля

Екатерина Сканави и Саша Стычкина — о том, как уживаются в доме две пианистки

Vogue
Как бороться с искушениями: 5 приемов Как бороться с искушениями: 5 приемов

Сдержать слово, данное самому себе, мало кому удается

Psychologies
Молочные продукты: что можно и нельзя? Молочные продукты: что можно и нельзя?

Какие молочные продукты подходят для питания кормящей мамы

9 месяцев
Мир стереотипов. Что мешает женскому предпринимательству Мир стереотипов. Что мешает женскому предпринимательству

Банки не желают инвестировать в женские стартапы

Forbes
Суп, Монро, коробки: что и зачем рисовал Энди Уорхол Суп, Монро, коробки: что и зачем рисовал Энди Уорхол

Поп-арт — на примере работ Энди Уорхола

Cosmopolitan
Оракул из Омахи. История успеха Уоррена Баффета Оракул из Омахи. История успеха Уоррена Баффета

Правила самого знаменитого инвестора современности Уоррен Баффет

Forbes
Когда пора? Доходчивый и не слишком заумный гид по зимним шинам Когда пора? Доходчивый и не слишком заумный гид по зимним шинам

Все, что нужно знать о резине, и ничего лишнего

Maxim
Драку заказывали? Драку заказывали?

Убойная сила. Хабиб против Конора

GQ
По всем фронтам. Как остаться профессионалом во время декрета По всем фронтам. Как остаться профессионалом во время декрета

После декретного отпуска женщина оказывается между двух огней

Forbes
Открыть в приложении