Журналист Роман Супер — о том, как он снимал фильм-биографию Децла
7 октября, ровно за месяц до премьеры, журналист Роман Супер опубликовал трейлер своего документального фильма о Кирилле Толмацком, известном как рэпер Децл. Главный редактор «РБК Стиль» Евгений Тихонович поговорил с ним об этой биографии.
В феврале этого года Роман Супер написал у себя в Facebook, что планирует снять фильм об ушедшем в 35 лет из жизни музыканте Кирилле Толмацком. Чтобы найти деньги на картину, Супер запустил краудфандинговую кампанию на платформе Planeta.ru.
В конце сентября, примерно через 7 месяцев после этого, журналист сообщил, что кино готово, называется «С закрытыми окнами» и имеет подзаголовок «Честная биография Кирилла Толмацкого». Мы расспросили Романа о том, как шел съемочный процесс и почему он считает Децла «возможно, самым недооцененным артистом» в России.
— Правильно я понимаю, что идею фильма вы обсуждали с Александром Уржановым (генеральным директором компании «Амурские волны». — «РБК Стиль») уже 5 февраля, буквально через два дня после смерти Кирилла Толмацкого?
— Да, Саша был в Берлине, я ему позвонил и сказал: «Слушай, вот сколько ты знаешь хороших документальных фильмов про русских музыкантов? По-моему, их почти нет. Давай сделаем? Давай снимем большой красивый байопик про артиста, который много лет не вызывал ни у кого никаких откликов, а после смерти напомнил о том, что является существенной частью детства поколения тридцатилетних». Саша говорит: «Да, это крутая идея. Давай делать, только надо придумать, где денег взять».
Думать долго не пришлось, потому что вариантов было не так много. Первый — это позвонить папе {Кирилла}, известному богатому продюсеру, и сказать: «Папа, дайте денег, и мы снимем кино про вашего сына». Второй вариант — позвонить на какой-нибудь телеканал и сказать: «Телеканал, есть герой, который заслуживает документальной рефлексии». Ни то, ни другое делать не хотелось, потому что это загоняло бы нас в зависимость: эстетическую, идеологическую и производственную. Поэтому мы решили попробовать первый раз в жизни попросить денег у зрителя.
— Мне показалось, что решение снимать вы приняли так быстро, потому что потенциально были готовы выпустить и прижизненную биографию Кирилла.
— Нет, потенциально прижизненную биографию я не был готов выпустить. Я так же, как и все другие люди, живу в искаженной действительности, в которой для того, чтобы о тебе вспомнили, нужно умереть. Это ужасно, это отвратительно, но я — тоже часть этого мира и этого гребаного медиапространства.
— Почему Децл для вас так важен? Я посмотрел фильм, перечитал ваши посты в фейсбуке и мне показалось, что это не столько даже интерес режиссера-исследователя, сколько личная история. Скажем так, большая ваша симпатия к артисту.
— Я бы не сказал, что лично для меня Кирилл так важен как артист, как музыкант. Я не его душеприказчик. Не его друг. Я не самый большой поклонник рагамаффина и хип-хопа. Для меня Кирилл важен как слепок времени, как воспоминание, как разговор, в том числе с самим собой о начале нулевых годов, как разговор с поколением людей, для которых, например, появление русского MTV было важнейшим культурным событием. Это не столько разговор про музыку, сколько про свободу, — про свободу выбора, про появление чего-то нового, про, простите за пафос, революцию. Мы же ее реально пережили, не особо заметив, что произошло something completely different. Мне кажется, что история Кирилла — это прекрасный проводник в такую рефлексию.
— Вы брали у него интервью в 2016 году для «Радио Свобода», верно?
— Да.
— Он как-то отреагировал на это интервью потом, дал отклик?
— Да, мы после встречались.
— Что он говорил?
— Он вешал это интервью в своих соцсетях. Сказал, что крутое интервью. Сказал, что для него возможность публично говорить не только о музыке, но и политике в современной России — это редкость. Потом он предложил покурить.
— После этого еще встречались с ним?
— Нет, мы встречались только однажды после этого интервью. У нас были общие приятели и даже друзья всю жизнь. Через одно рукопожатие. Но близких отношений у нас с ним не было.
— У вас его музыка в плеере когда-нибудь звучала? Ранняя или поздняя.
— Я сейчас пытаюсь вспомнить, когда у меня первый плеер появился. Это был Sony Walkman, кассетный. Первое, что в нем начало звучать, это все-таки «Мумий Тролль» — «Морская». Потом «Икра» через год-два.
— Децла не было никогда в этом плеере?
— Нет. Децл был человеком из телевизора. Не из наушников. Децл был чуваком с MTV, только так. Да он и сам себя в тот момент чувствовал человеком из телевизора, а не музыкантом, о чем потом скажет много-много раз.
— Анонсируя свой фильм, вы назвали Децла «возможно, самым недооцененным артистом» в России. В чем мы, слушатели, его все-таки недооценили? Именно как артиста, как рэп-музыканта.
— Его недооценили в последние годы жизни. Поздний музыкальный материал не оценен вообще.
— В чем именно?
— В том, что он очень сильно старался делать самобытную, глубокую, как ему казалось, музыку с собственными текстами, с собственной болью и собственной кровью. Это не было ровным счетом интересно почти ни одному человеку. Конечно, это — недооцененность. Я не могу сказать, что огромное количество музыкантов, которые имеют гораздо большую аудиторию сегодня, талантливее и интереснее, чем последние пластинки Децла. Вот в этом и есть недооцененность.
— Честно говоря, я пытался найти в фильме объяснение этой недооцененности — думал, что с помощью него смогу рассмотреть талант и уникальность позднего Децла-музыканта. Но как зритель я прежде всего увидел трагическую историю Децла-человека, сына, мужа, отца. Наверное, в последнюю очередь рэпера.
— Вы знаете, просто так хреново сложились обстоятельства в его жизни, они не позволили ему раскрыться в полной мере как самостоятельному музыканту. Абсолютно несовместимый с жизнью успешного артиста характер — это первое. Второе — человек явно застрял в обидах и комплексах, которые были навязаны ему в первой части карьеры. Третья причина — он умер в 35 лет, в тот момент, когда, может быть, только начал нащупывать и свой звук, и свой стиль, и своего слушателя, нового теперь уже. Ему тупо не хватило времени на то, чтобы разобраться с первыми двумя причинами и пойти дальше вперед.
— С музыкальной точки зрения, по сути, у него все могло только начинаться, да?
— Именно так. Но ему очень не повезло. Кириллу просто не хватило времени. Есть и четвертая причина — он, как мне кажется, слишком близко принимал к сердцу то, на что, может быть, не нужно было вообще обращать внимания. Например, историю с Бастой можно было бы пережить гораздо меньшей кровью. Или историю с уходом папы из семьи тоже можно было не превращать в шекспировскую трагедию, которая отнимала у него очень много сил и времени долгие-долгие годы. Возможно, это время и силы стоило бы потратить на творчество.