Все бодры, растеряны и несчастливы по-своему
«Великая ирония»: пятидесятый фильм Вуди Аллена
«Великая ирония», снятая во Франции, на французском языке, на французские деньги, с франкоязычными звездами, рассказывает о том же, о чем все 49 предыдущих фильмов Вуди Аллена: о любви, преступлениях, наказаниях, о судьбе и о чувстве юмора, с которым Вселенная расправляется с нами, людишками. И это прекрасное кино.
Очаровательная Фанни сталкивается на улице с бывшим одноклассником Аленом, который в школе был в нее тайно влюблен. Он, неуклюжий красавчик, оказывается, пишет роман о джазе, живет в мансарде и, главное, все еще не может ее забыть. Как это мило! Но Фанни счастлива в браке — ее муж Жан богат, обаятелен, обожает жену, охоту и рыбалку и очень не любит тех, кто ему мешает. Его бывший бизнес-партнер, говорят, когда-то бесследно исчез. Мама Фанни, ценительница фуа-гра и детективов, считает, что дочери очень повезло в жизни.
Легкая — летящая — и горькая пародия не на ромком и не на триллер (хотя и того и другого в «Великой иронии» предостаточно), а на жизнь. Вуди Аллен год за годом выпускает фильмы, в которых говорит о странностях любви, о мечтах и реальности, о планах и случайностях, издевающихся над нами. О растерянности, с которой мы принимаем все, что валится и валится на наши головы. О городах и людях, о книгах и джазе, о реках и листьях.
Вот и опять.
Его глупо обвинять в самоповторах: он не повторяет себя, а остается собой. С фирменной алленовской ироничной покорностью он смотрит на то, как люди разрушают собственные жизни, а жизни все никак не разрушаются.
«Великая ирония» впрямую наследует великим алленовским растерянным триллерам — «Матч-Пойнту» и «Преступлениям и проступкам». Можно воспринимать «Великую иронию» как еще одно упражнение на ту же тему, еще один роман только что приехавшего в Париж графомана, в котором речь идет «судьбою, о судьбе».
Но что-то есть в этом фильме, что не дает от него отвернуться. Не только легкость, с которой 87-летний Аллен гонит сюжет к жестокому, ясному и очевидному финалу, не только «Cantaloupe Island» Херби Хэнкока, под которого и любовь не страшна, не только обаятельнейшие персонажи — честное слово, они все милейшие люди, как это обычно и бывает у Аллена,— не только работа великого оператора Витторио Стораро («Последнее танго в Париже», «Конформист», «Апокалипсис сегодня»). Бесконечная парижская осень, сияющая осень предместий превращается в живые картины, полные света, цвета и послушных человеческих фигурок.