Илья Хржановский о сближениях и расхождениях человека с самим собой

WeekendЗнаменитости

«Отказываясь видеть самое страшное в себе и вокруг, мы генерируем насилие»

Илья Хржановский о сближениях и расхождениях человека с самим собой в экстремальных ситуациях

Интервью: Ольга Федянина

Фото: Phenomen Film

С сегодняшнего дня в сети доступны фильмы проекта DAU. Проект начинался в 2008 году как байопик великого советского физика Льва Ландау и постепенно превратился в эпическую антиутопию, моделирующую с реальными людьми жизнь закрытого сообщества — Института — в тоталитарном государстве. Фильмы разной продолжительности и разных жанров не подчиняются ни строгой хронологической, ни единой сюжетной логике, но в общей сложности охватывают около 40 лет жизни Института: с конца 1920-х до 1968 года. Для тех, кто хочет сориентироваться во вселенной DAU, Weekend еще полтора года назад, до начала публичной жизни проекта, составил своего рода комментированный путеводитель.

За время, прошедшее с публикации этого путеводителя, состоялся релиз DAU в Париже, продлившийся целый месяц, затем была мировая премьера двух фильмов проекта на Берлинале, где «Серебряного медведя» получил один из ключевых участников съемок — выдающийся оператор Юрген Юргес. Сегодня DAU по-прежнему остается самым неформатным художественным проектом ХХI века — и, вероятно, спровоцировавшим самые радикальные дискуссии и столкновения мнений и оценок: от восторга до категорической неприязни и ожесточенной критики со стороны людей как видевших отдельные его части, так и не видевших. Теперь кинопроект, посвященный жизни замкнутого сообщества, доступен зрителям — именно в тот момент, когда тема жизни в насильственной изоляции внезапно оказалась не узкоспециальной, а всемирной, невольным зеркалом актуальности.

В DAU люди существуют в сложном времени — там есть историческое время, есть реальное время жизни людей, в нем занятых, но вместе с тем есть еще какая-то временная дыра, которую вы там все вместе создали. Тебе не кажется, что в каком-то смысле сегодня в таком временном провале оказалось, в общем-то, все человечество? И что происходит с человеком вот в этом временном провале?

Мы поэтому и стали сейчас все выпускать. Сейчас все сидят в изоляции, а мы в DAU создали искусственные условия изоляции. Но тут важно, что DAU — это проект, с одной стороны, про советское сознание, а с другой — он, конечно, про современных людей. В нем участвуют современные люди, они просто искусственно, по договору, отчасти ограничены в лексике и в обстоятельствах, предлагаемых им. Но их отношения реальные, современные, они разговаривают на современном языке. Так вот, когда люди замыкаются в герметичном пространстве, с ними начинают автоматически происходить некие вещи. Потому что они сталкиваются там, конечно, прежде всего сами с собой и со всеми накопленными к этому моменту отношениями, проблемами, вопросами, и очевидно, что все отношения — семейные, например, — они тоже развиваются совершенно по-другому, чем в обычных обстоятельствах. В изоляции возникает сосредоточенность на себе и на своей жизни — она, разумеется, существует всегда, но обычно у нас есть возможность от нее отвлекаться.

Изоляция в DAU — это изоляция большой группы, а мы сейчас все более или менее поодиночке сидим в этих зумовских окошках. Это одно и то же или все-таки другой вид замкнутости, который вызывает каких-то других призраков?

Я думаю, важно, что как раз благодаря окошкам жизнь становится экстерриториальной, потому что сидим мы в этих окошках в Москве или в Нью-Йорке, Гонконге, Париже — это сейчас не имеет никакого значения, мы все как бы в одном помещении, оно просто стало более глобальным. И то, что ты все время на себя смотришь, в этом зуме, тоже очень странно, ты видишь себя отделенным от самого себя, ты оказываешься для себя персонажем. Это ощущение, что все являются в каком-то смысле актерами, пока невозможно отрефлексировать. Потому что оно непривычное.

Тогда поговорим о том, каково быть персонажем. Почти все участники DAU, за редким исключением, существуют в проекте под собственными именами и отчасти с собственными биографиями и родом занятий — но помещены в иные обстоятельства. Это уникальный опыт, потому что обычно актер входит в предлагаемые обстоятельства не самим собой, а заданным образом. Что происходит с человеком, который играет себя, но другого себя?

Прежде всего этот человек освобождается. Потому что это он и не он. Вся эта детальность, которой мы там мучили людей — переоденьте нижнее белье, вот такие-то предметы у вас лежат в сумочке, биографию перепишите от руки на столько-то лет назад, войдите на территорию, дайте подписку о неразглашении, — весь этот способ перехода с родной стороны на чужую, он абсолютно игровой, потому что все равно есть гримеры, костюмеры, это все пока игра. А дальше, по мере того как ты входишь, все вдруг становится более и более реальным. Насколько далеко ты зайдешь, зависит от тебя, но ты успеешь — все успевали — схватить вот что: с тебя снимается социальная ответственность. Раз это как бы не ты — ты можешь совершать шаги, которых в реальной жизни бы делать не стал. Побоялся бы или постеснялся. Плюс ты вступаешь в пространство, наполненное живыми людьми, у которых есть их собственные обстоятельства, и они подтверждают реальность того, в чем ты находишься, но это реальность, так сказать, отмеренного срока — того, который ты в ней проводишь. И ты начинаешь жить по другим правилам, не по своим. Но живешь все равно, конечно же, ты. Выходя оттуда, ты возвращаешься к своей жизни — и ничего другого у тебя нет, и никакого сложного перехода здесь быть не может. Но ты выходишь с неким опытом. А какой это будет опыт, зависит от тебя.

Вот к нам приехал один замечательный ученый, который у нас пробыл пару дней, он даже не снимался, и первое, что он сделал, — написал донос. Понимаешь, его же никто не заставлял писать донос. Он даже не встретился с чекистом. Он просто написал, попросил, чтобы передали «в органы», и ушел. Это был полушуточный жест, но тем не менее. А еще у нас был выдающийся человек, раввин Адин Штейнзальц. Ну он и был собой, мы ему только очки поменяли. То есть он собой вошел и собой вышел. Потому что те пространства, на которых расположено было его сознание, его жизнь, не требовали никакой адаптации — и тематической адаптации в том числе.

Есть степени, уровни перемещения. Раввину и священнику это легче всего сделать. Математику — следующий уровень — чуть-чуть труднее. Художнику тоже довольно легко, особенно если он художник-реалист. Фотографу, например, как это было с Борисом Михайловым, тоже легко. Все они оставались в периметре своей жизни. Вот для людей социальных профессий — общественных деятелей, журналистов, то есть тех, кто скрепляет и активирует общество, — это было более сложным процессом. Или чекисты, например, им тоже было сложно. Они оказались в ситуации, когда их активность, провокационная направленность действий, объем полномочий были большими, чем в современной жизни. По крайней мере, в Украине, где мы это снимали. А вот для тех, от кого зависело практическое обеспечение жизнедеятельности Института, мало что менялось. Скажем, уборщица в Институте — она и в жизни была уборщицей, только в другом учреждении. И кроме того, что здесь у нее были старые моющие средства, пол она мыла так же. В этом смысле ее адаптивность и скорость адаптации были такими же, как у духовных наставников.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Россия в фарфоре Россия в фарфоре

Истории страны в коллекциях ИФЗ

Weekend
Застенчивость в раннем детстве повысила риск тревожных расстройств у взрослых Застенчивость в раннем детстве повысила риск тревожных расстройств у взрослых

У подростков из группы риска высока чувствительность к ошибкам

N+1
Блестящая партия Блестящая партия

Тина Канделаки — об интеллектуальных шоу и зрителях всех поколений

OK!
«Такого никогда не было»: что означает отрицательная цена на американскую нефть «Такого никогда не было»: что означает отрицательная цена на американскую нефть

Впервые в истории цены на нефть марки WTI стали отрицательными

Forbes
Тайны фиванских гробниц Тайны фиванских гробниц

Что изображено на стенах египетских гробниц и как «читать» основные сюжеты

Вокруг света
Управляемые молекулы помогут излечить инсульт Управляемые молекулы помогут излечить инсульт

Ученые разработали терапевтический комплекс на основе наночастиц

Популярная механика
Александр Малой: «Даже если я не буду получать за это деньги, я буду выступать — и, может, даже умру на сцене» Александр Малой: «Даже если я не буду получать за это деньги, я буду выступать — и, может, даже умру на сцене»

Александр Малой о том, с какой стати считает стендаперов лучшими людьми на земле

Esquire
Карантин мозга: что чувствуют те, кто лишен чувств Карантин мозга: что чувствуют те, кто лишен чувств

Когда юные озорники подпаливают коту усы, мы называем это гадкой шалостью

Популярная механика
Как получить чек от миллиардера? Стартапы, в которые вложились участники списка Forbes Как получить чек от миллиардера? Стартапы, в которые вложились участники списка Forbes

Каждый начинающий предприниматель мечтает получить бизнесмена в наставники

Forbes
Техника для гипноза, галлюцинаций и сна: что такое Техника для гипноза, галлюцинаций и сна: что такое

Для чего нужны мозговые машины и опасны ли они

Популярная механика
7 сериалов, которые можно посмотреть после финала «Игры престолов» 7 сериалов, которые можно посмотреть после финала «Игры престолов»

Для тех, кто соскучился по харизматичным антигероям, экшену и интригам

Esquire
Ранние зародыши мыши не смогли полноценно развиться в космосе Ранние зародыши мыши не смогли полноценно развиться в космосе

Кажется, в этом виновата в большей степени радиация, чем невесомость

N+1
«В ваши-то годы!»: почему пора объявить войну эйджизму «В ваши-то годы!»: почему пора объявить войну эйджизму

Призываем сопротивляться эйджизму

Psychologies
Стендап и свобода слова: что происходит с юмором в эпоху политкорректности и где проходит граница допустимого Стендап и свобода слова: что происходит с юмором в эпоху политкорректности и где проходит граница допустимого

«Долг любого комика — найти границу и перейти ее», — говорил Джордж Карлин

Esquire
Все они одинаковые Все они одинаковые

Раз за разом ты создаешь отношения, которые обречены на провал

Cosmopolitan
Страна сказок Страна сказок

Где и как творилось волшебство советских мультфильмов

Караван историй
Дальнозоркость и близорукость: отличие двух проблем со зрением простыми словами Дальнозоркость и близорукость: отличие двух проблем со зрением простыми словами

Чем отличается близорукость от дальнозоркости?

Playboy
Эпидемиологическая модель предсказала появление автомобильных пробок Эпидемиологическая модель предсказала появление автомобильных пробок

Симуляция движения показала хорошее совпадение с реальными данными

N+1
Экзамен по жизни Экзамен по жизни

Став взрослыми, мы то и дело сталкиваемся с различными испытаниями

Psychologies
Какие автомобильные стекла ждут нас в будущем? Какие автомобильные стекла ждут нас в будущем?

Пользователи смогут изменять параметры стекол с помощью сенсорного управления

Популярная механика
Бесполезные машины механика Ника Ремеджа: торжество абсурда Бесполезные машины механика Ника Ремеджа: торжество абсурда

Ржавые колеса, полиэтиленовые пакеты, стоптанная обувь – в дело идет все

Популярная механика
Валентина Панина. На чемоданах Валентина Панина. На чемоданах

Валентина Панина на подмостках уже пятьдесят два года

Караван историй
8 ранних симптомов рака груди, которым часто не придают значения 8 ранних симптомов рака груди, которым часто не придают значения

Эти симптомы важно знать каждой, чтобы вовремя обнаружить рак молочной железы

Cosmopolitan
«Уже ничто не поможет»: почему во время пандемии менеджеры стали работать с 8 утра до 12 ночи «Уже ничто не поможет»: почему во время пандемии менеджеры стали работать с 8 утра до 12 ночи

В ситуации мировой пандемии особенно сильное давление испытывают менеджеры

Forbes
Дмитрий Прохоров: Пивоварение как искусство: между техрегламентом и творчеством Дмитрий Прохоров: Пивоварение как искусство: между техрегламентом и творчеством

Крафтовая революция раскрыла творческий потенциал пивоваров

СНОБ
Как помочь близкому человеку, который теряет слух Как помочь близкому человеку, который теряет слух

Проблемы со слухом снижают качество жизни наших любимых, как им правильно помочь

Psychologies
Десять детей и вечные скандалы: история бурных отношений Эдди Мерфи с женщинами Десять детей и вечные скандалы: история бурных отношений Эдди Мерфи с женщинами

Личная жизнь Эдди Мерфи была не менее бурной, чем в кино

Cosmopolitan
Элитная брага: война с крахмалом и сладкие отходы Элитная брага: война с крахмалом и сладкие отходы

Из чего же гонят в наши дни некоторые популярные в мире типы крепких напитков

Популярная механика
Не тяни резину: только самые интересные факты о презервативе Не тяни резину: только самые интересные факты о презервативе

Самые интересные факты об этом средстве контрацепции

Популярная механика
Разделяй и худей? Разделяй и худей?

Раздельное питание – что с ним не так?

Худеем правильно
Открыть в приложении