Максимализм минимализма
«Город Устинов»: в поисках благодарного зрителя
Ижевская микро-арт-группа «Город Устинов» работает в малых формах, ставя перед собой большие задачи: исследовать микротерритории, на которых все еще может случиться событие искусства.
Конструкции из сгоревших спичек — сгоревших полностью, до конца, чтобы обнажилась уязвимость и проявилась случайность формы. Серии фотографий с поплывшей архитектурой, сделанных мобильником в дрогнувшей руке и умещающихся в спичечном коробке. Скульптурки из стреляных гильз — воинственный металл прорастает крохотными тюльпанами, елочками и какими-то абстрактно-вегетативными организмами. Текст «Манифеста», набранный зернышками, былинками и ворсинками. Миниатюрное вязание, оплетающее, как мхи и лишайники, всевозможные мелочи, щепки, гальку, аптечный пузырек или ключик, найденный под ногами. Казалось бы, старомодное понятие «почерк художника» больше подходит тем, кто держит в руках карандаш или кисть, а не перебирает травинки и песчинки, но «Город Устинов» мгновенно узнается по почерку.
Исторический город Устинов просуществовал недолго, 900 дней: в конце 1984 года Ижевск, столицу Удмуртии, переименовали в память о только что умершем министре обороны СССР, члене политбюро ЦК КПСС товарище Устинове, но в перестроечном 1987-м городу вернули прежнее имя — из-за протестов ижевчан. Топоним Устинов, однако, сохранился в паспортах тех, кто родился в городе в этот краткий промежуток позднесоветского времени, в их числе были Наталья Передвигина и Кирилл Агафонов, представлявшиеся вначале как участники «микро-арт-группы», а потом как резиденты «микротерритории» под названием «Город Устинов». Художественный «Город Устинов» просуществовал 12 лет: возник в 2010-м, исчез в 2022-м, но не окончательно — ведь место, которое не существует, не может исчезнуть. Воспоминания о нем живут в форме «Посольства микротерриторий»: Наталья Передвигина и Кирилл Агафонов, отныне работающие в Швейцарии, предпочитают говорить, что их личные «микротерритории» отправились в дальние страны с дипломатическим визитом — какие-то артефакты из «Города Устинова» и правда поместились в стареньком дипломате, напоминающем Дюшанов «чемоданчик».
Впрочем, конкретные артефакты и произведения, как бы ни были хороши осколки разбитой тарелки, скрепленные текстильными лишайниками, или ювелирно-изящный верблюд, получившийся из гильзы, важны не сами по себе: это не цель, но средство. «Город Устинов» год от года совершенствуется в искусстве коммуникации, превращая вещное в процессуальное: мастерские для зрителя, вооружившегося пинцетом, чтобы выкладывать слова из песчинок и ниточек в ответ на «Манифест» художников,— лишь малая часть этого большого проекта по связыванию общественности в живые творческие сообщества. Неслучайно посланники «микротерритории» с дипломатической легкостью переходят на местные, почвенные наречия: собирают буквы грузинского алфавита из камушков и листочков, найденных в горах возле Гарикулы, где в бывшем Болгарском дворце помещается коммуна художников; выводят фразы на вымышленном темрюкском языке виноградной лозой, какой богата арт-резиденция возле станицы Голубицкая. Резиденции и самоорганизации, коммуны и квартирные галереи, фестивали и биеннале — выставочная жизнь «Города Устинова» протекает в таком институциональном формате, какой предполагает творческое общение и не предполагает товарно-денежного галерейного обмена. Хрупкость, эфемерность, уязвимость, флюидность, ускользание, исчезновение, случайность — вероятно, фестивальный успех отчасти объясняется тем, что об этом искусстве можно рассказывать при помощи самых модных в 2010-е слов.
Текстильные объекты, похожие разом на лишайники, водоросли, древесные грибы, амеб или друзы, связываются в серию «Острова». Метафора острова идеально описывает практику «Города Устинова» — открывать острова, что образуют зыбкий архипелаг художественных сообществ и индивидуальностей, возникающий в определенное время, но не привязанный к определенному месту. Первыми островами, с какими столкнулся будущий «Город Устинов», были такие культурные герои ижевской сцены, как художница Зоя Лебедева, изобретательница удмуртско-почвенного «флорТЕКСТиля» (по легенде, именно Лебедева, выросшая в селе Бураново, подсказала местному народному ансамблю, из которого впоследствии выйдут «Бурановские бабушки», что надо петь на удмуртском), и продюсер Александр Юминов, превративший Ижевск в российскую столицу электронной музыки. К концу 2010-х островная «микротерритория» охватывала Краснодар, Пермь, Нижний Новгород, Екатеринбург, Новосибирск, Красноярск — дисперсное объединение художников, работающих в разных концах страны, но настроенных на одну волну, было представлено на двух последних больших выставках «Города Устинова» в России: «Земля Музъем» в Музее современного искусства PERMM и «То, что еще не случилось» в Центре культуры ЦК19, проходившей в рамках фестиваля «48 часов Новосибирск».