Махореро
Звери с Ольгой Волковой
Вы же знаете, что Канарские острова названы вовсе не в честь канареек? Что они стали Канарскими еще в те времена, когда главным языком мировой цивилизации была латынь, и их название звучало как «Canariae Insulae», что в переводе означает «Собачьи острова»? И что еще древнеримский знаток всего на свете Плиний Старший отмечал, что Собачьими эти острова стали не в каком-то отрицательном смысле, а буквально из-за того, что приплывающих на берегу встречали толпы крупных и весьма серьезных псов? Каких таких псов? А вот, видимо, именно таких, как на фотографии.
Их историческое имя нам неизвестно — племена канарских аборигенов были либо уничтожены, либо ассимилировались до полной неузнаваемости. И остались от них одни только собаки, которых европейские завоеватели решили назвать махореро (а иногда маджореро) — в честь одного из народов острова Фуэртевентура.
Как правило, когда речь идет об очень старых и аборигенных породах, история их возникновения состоит из туманных предположений и интригующих загадок. Однако в случае с махореро все предельно ясно — этих собак древним канарцам подарили боги. Дело было так: когда на Фуэртевентуре появились первые люди, они, оглядевшись, сильно расстроились. Потому что вокруг были только камни, скалы и океан и было не очень понятно, как тут вообще можно жить. И люди, естественно, взмолились о помощи. Их молитва была услышана: к ним явился один из богов, сжимающий в объятиях вполне милого щеночка. «Вот вам помощник на все времена!» — молча намекнул бог молящимся и удалился. А они остались в компании сверхъестественной собачки, которая и правда помогала им до тех пор, пока все аборигены не перевелись. После чего стала помогать новому населению родных островов, что, собственно говоря, делает и до сего дня.
По прочим островам архипелага эти собаки распространились чуть позднее. На Тенерифе они обрели второе имя — вердинос, то есть «зеленоватые» (потому что их окрас действительно слегка отдает в зелень). А в Европу первые из них приплыли, видимо, в самом начале XV века, когда французский мореплаватель Жан де Бетанкур завоевал Канарские острова, но как бы не для себя лично, а для Кастильской короны. И, убывая домой, среди прочего прихватил с собой нескольких аборигенных собак, изображения которых поместил на своем фамильном гербе. Из чего можно сделать безошибочный вывод: канарские собаки де Бетанкуру очень понравились.
Через четыреста примерно лет пра-пра-пра… и еще много раз «пра» внук тех самых де Бетанкуров, некто Августин Хосе Педро дель Кармен Доминго де Канделария де Бетанкур-и-Молина, уроженец острова Тенерифе, прибыл в Россию, где из него мигом сделали просто Августина Августиновича. Этот наш отечественный Бетанкур был много кем: архитектором, строителем, инженером-механиком, специалистом по организации путей сообщения, изобретателем… Но главное, чем он интересен именно нам,— привез с собой большую и весьма сурового нрава собаку, то есть, судя по всему, именно махореро! Увы, Россия упустила шанс стать страной-распространительницей древней породы. Утешает только то, что не мы одни оказались столь недальновидны: махореро до сих пор почти неизвестны за пределами Канарских островов. И официальной породой они тоже почти никем не признаны — разумеется,