«Это позиция триумфального поражения»
Александр Горбачев о месте, времени и наследии Егора Летова
На онлайн-платформах вышел подкаст журналиста Александра Горбачева «Он увидел солнце» — семисерийная аудиобиография лидера группы «Гражданская оборона» Егора Летова. При всем многообразии сказанного и написанного о Летове это, пожалуй, наиболее полный и последовательный рассказ о его жизни — и одновременно попытка объяснить особенности его поэтики, мировоззрения и политических взглядов. Юрий Сапрыкин поговорил с Александром Горбачевым о мире, который сформировал Летова, о противоречиях, из которых он состоит, и о том, как можно рассказать что-то новое о человеке, о котором все известно.
Притом что последние 35 лет я читаю и перечитываю примерно все, что доступно на тему «Гражданской обороны», я с удивлением обнаружил в подкасте вещи, о которых совершенно не знал,— историю матери Летова, например. А что вы сами в процессе работы узнали нового? Или что поняли про Летова?
Из того, что складывается в общий сюжет,— страсть Летова к собиранию самых разных вещей. Наверное, подкаст мог бы называться «Коллекционер». Меня поразила такая деталь: в одном из интервью после смерти Летова его отец рассказывал, как в детстве Егор увидел у кого-то на балконе кактусы и сразу после этого начал собирать комнатные растения. Когда я писал сценарий, следуя за героем в его биографии, получалось, что на каждом этапе герой что-то коллекционирует: то чужую музыку, то соратников и их записи, то нанизывает какие-то образы в своих текстах. И эта цепочка потянулась из мелкой детали про кактусы.
Коллекционирование — одно из характерных позднесоветских явлений, все бесконечно что-то собирают: марки, значки, пластинки, те же кактусы. Наверное, это связано с тотальным дефицитом и при этом избытком свободного времени. Мы много знаем о том, что в Летове уникального, а что было в нем типичным для того времени? Как можно определить социальный слой, который его сформировал?
Мне кажется, тут пересечение нескольких факторов. С одной стороны, достаточно обычная советская семья. Папа военный, мама врач. Живут в хрущевке, на первом этаже, в рабочем районе. Когда Летов рождается, это еще не воспринимается как что-то мрачное и застойное — у семьи есть своя квартира, это здорово, новый быт. А с другой стороны, его брат учится в Новосибирске в физмат-школе. А в физмат-школах, как мы знаем, возникает некое движение за независимость мысли. Характерно, что Сергей Летов был отчислен из школы за торговлю пластинками, Led Zeppelin и The Who. Значит, эти пластинки были в школе кому-то нужны. И вокруг еще обитатели Академгородка, сами по себе причудливые и яркие, которые потом как раз не поняли первый концерт «Гражданской обороны», когда Летов туда приехал с акустикой в 1987 году. По всей видимости, для них это было что-то слишком сермяжное.
То есть вот эти два фактора: некий оазис свободы — и рутинная советская действительность со всеми ее приметами: музыкой, фильмами, подписными изданиями. Когда книг мало и каждая воспринимается как драгоценность. Наташа Чумакова (жена Летова, бас-гитаристка «Гражданской обороны».— Weekend) рассказывает в подкасте, как она опубликовала в фейсбуке (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) раннее стихотворение Летова, там эпиграф из Макса Фриша — и в комментариях начали удивляться: как, в таком возрасте он уже читал Макса Фриша? Но тогда это было естественно. На фотографиях из его студии видно, как на книжных полках расставлена подряд советская «Библиотека всемирной литературы», понятно, что это ровно оттуда растет.
Про феномен сибирского панка часто кажется, что вот, появился Летов — и за ним хвостом потянулись все остальные. Удивительно, что на самом деле — и подкаст об этом напоминает — когда Летов знакомится с Янкой, Романом Неумоевым, Черным Лукичом, они все уже самостоятельные творческие единицы. В чем-то очень похожие, при этом вполне сформировавшиеся. Как вам кажется, почему все эти люди появляются одновременно именно в Сибири?
Мне кажется, году к 1985–1986-му какие-то очаги местной культуры были уже более или менее везде. Смешно сейчас об этом думать, но к моменту первых концертов «Гражданской обороны» у «Мумий Тролля» во Владивостоке уже записано два магнитоальбома. Тут скорее интересно, почему все сибирские музыканты оказываются настолько близки по духу. Нельзя сказать, например, что Омск и Тюмень — это соседние города. За счет чего возникает специфический звук, общий принцип подхода к слову? Трудно объяснить это чем-то, кроме метафизики территории и времени. Но даже если Летов не был первоисточником, он точно был важнейшим катализатором. У него явно была очень увлекающая энергетика. Для меня в юности, конечно, записи «Гражданской обороны» конца 1980-х были прежде всего выражением ярости, боли, какого-то переживания экзистенции. А сейчас, когда я в это чуть погрузился, я начал слышать больше «стремительного кайфа», о котором сам Летов писал. Когда ты слышишь, как Летов, Янка и Манагер просто хохочут пять минут, пытаясь зачитать по ролям пьесу «Красноармеец, тракторист и кузнец», ты понимаешь, что в этом много чистого удовольствия, людей дичайше прет. Все