Доброта по-американски
Комедии Джона Хьюза и хорошее отношение к подросткам
1980-е во всем мире — время ожидания ядерного апокалипсиса или как минимум третьей мировой. С востока веет «Красной жарой», Джеймс Кэмерон грозит техноапокалипсисом в «Терминаторе». Но при всем при этом 80-е — и время возвращения к американской мечте (не случайно поднимается мода на 50-е, золотой век американского консюмеризма, вполне мирно соседствующая с декадансом постпанка). Рейганомика обещает изобилие, будущее есть — ведь Америка уже сейчас представляется лучшим местом для жизни. Базовое доверие к американскому миру идеально транслирует корпус зубастых молодежных комедий, снятых Джоном Хьюзом и его подражателями. Действие в них происходит как раз в пространстве американской мечты — малоэтажном пригороде, где растут розовощекие юноши и девушки с аккуратными стрижками. Хьюз, посмеиваясь, бережно проводит их через все кризисы взросления. Ничего, что родители забыли про твой день рождения, учителя оставили мариноваться после уроков, а одноклассники/цы смотрят сквозь тебя. Скорее надевай свои старые кеды и беги прогуливать школу, ведь эти дни — лучшие в твоей жизни.
Быть советским школьником в 80-е значило быть в 10 раз счастливее своих родителей. Я пошел в первый класс в 82-м, в год, когда началась гонка на лафетах. Помню, как учительница объявила о смерти Черненко,— класс, уже наученный скорбным опытом, вскочил с мест, не в силах сдержать радость по поводу грядущего внеочередного выходного. То, что казалось незыблемым, тяжелым, истинным — по сути, взрослым миром, оседало на глазах, открывая перспективу невиданного простора. В 86-м нашу школу посетила делегация датской молодежи. Молодежь была одета в черную кожу, у двоих на голове зеленели налаченные ирокезы. Веселый датский панк подошел к самому бойкому из класса и смеясь сделал ему на голове такой же хохол.
Стало как-то неприятно смотреть на пионерский галстук — его кумач казался гадким на фоне яркого флуоресцентного акрила, в который были одеты гости. Через год тетя прислала мне из Канады шапку такого же сияющего цвета — я смотрел на нее как на маячок, который поведет всех нас в чудесный мир джинсов, жвачек и белых кроссовок. Такие мы видели в фильмах про веселую жизнь американских школьников — на видеокассетах. Каждый день открывал в старом мире все новые изъяны и червоточины. Новый мир, который мы знали только по видео и телесюжетам, казался бесконечно удобным. Герои многих из этих фильмов, даже хулиганы, были куда приятней старшеклассников из нашего кино, непременно тронутых каким-то тайным, будто врожденным пороком.
На самом-то деле им тоже было несладко. В 80-е быть подростком в Америке означало жить в аду. Ну, если судить по массиву кино того времени. Ниша young adult-фильмов, так востребованных сейчас, особенно на стримингах, не то что не была заполнена, а еще просто не существовала. Зато шли многочисленные сальные комедии в духе National Lampoon и хорроры про злоключения старшеклассников, исход которых был предрешен. Лезвия Фредди Крюгера, нож миссис Вурхиз, механическая неотвратимость Терминатора, символизирующая тезис «Будущего нет», или спертый дух мужской раздевалки, в которой звучат тупые сексистские шуточки (как скажем, в секс-комедии Боба Кларка «Порки»),— вот Сцилла и Харибда, избежать которых не мог ни один американский тинейджер от 16 и старше. Добавим к этому полную нерелевантность всех тин-телешоу непосредственному опыту молодежной аудитории: начать с того, что подростков там играли актеры за тридцать, внешность которых не могла вызвать у публики никакой эмпатии, а только комплекс неполноценности по поводу собственных прыщей и нескладной фигуры.