200 лет на месте
Василий Степанов о «Грозе» Григория Константинопольского
На PREMIER.ONE выходит экранизация «Грозы» Александра Островского с блестящим актерским ансамблем: Виктория Толстоганова, Иван Макаревич, Любовь Аксенова, Алиса Хазанова, Мария Шалаева и другие. Григорий Константинопольский перенес действие пьесы на 200 лет вперед и слегка осовременил диалоги, но сохранил все известные каждому русскому школьнику конфликты — решение, которое можно понять, но гораздо труднее принять
Под колокольный звон с неба к залитой солнцем Волге слетает камера — то ли любуется превосходным ландшафтом с сияющими маковками собора, то ли бросает на родину прощальный взгляд — и упирается в три молодые мужские спины: богатыри разворачиваются и начинают неспешный разговор с двухлитровой бутылкой местного светлого «Калиновского». За жизнь, красоту и отечество. События встречают нас в вымышленном Калинове из пьесы Александра Николаевича Островского «Гроза», где раньше было «темное царство» Добролюбова и омут купеческой затхлой жизни, а теперь стоит традиционный для России знак верности пенатам — «Я люблю Калинов», блестят черной краской русские оградки и назидательно торчит памятник гражданскому лирику Некрасову. Перерисовали Калинов на современный лад в Ярославле, который постепенно становится важнейшей локацией российского кино: здесь Борис Хлебников снимал «Аритмию», а Анна Пармас — «Давай разведемся».
Что изменилось за 200 лет? Ну, пожалуй, Дикой Савел Прокофьич. Теперь он не просто делец и значительный человек, а прямо-таки мэр, государственного масштаба фигура. Кабаниха — рестораторша. Пятидесятилетнему — это у Островского — Кулигину теперь от силы тридцать, и не часовщик он вовсе, а протестный электорат, рэп-артист, чудак-человек. Да и еще: из Калинова за либерализмом и свежими идеями бегут в XXI веке не в Москву, а прямиком в Лондон.
Перекладывать классику в декорациях и костюмах дня сегодняшнего — идея, прямо скажем, не новая. Театр этим занимается регулярно, да и кинофильмов, которые осваивают драматические каноны в новейших обстоятельствах, не перечесть. Есть и российские примеры — вроде «Бориса Годунова» Владимира Мирзоева, где Годунов читает свои монологи, грея в ладони стакан виски. Случай с «Грозой» Григория Константинопольского в этом смысле менее радикален