Выгода для всех: кто развивает инклюзивное образование в России
Как получилось, что в России пионерами лучших образовательных практик становятся учреждения для особенных детей
Директоры элитных школ и гимназий кладут жизнь на то, чтобы их ученики были чемпионами по ЕГЭ и побеждали в олимпиадах. «Медаль» педагогов в этой гонке — место в рейтинге лучших школ, которое в том числе рассчитывается по количеству выпускников, поступивших в топ-вузы. К сожалению, при таком раскладе разговоры о внедрении модели 4К (креативность, критическое мышление, кооперация, коммуникация), которой грезят все главные «образованцы» мира последние 10-15 лет, ведутся директорами школ-лидеров рейтингов скорее для красоты: как организовать малые группы для проектной работы, отказаться от классно-аудиторной системы или работать по индивидуальной траектории с учениками, если в школе 2000 человек? Никак.
Но за последние несколько лет в российском образовании случилось что-то вроде тихого чуда. Пионерами лучших мировых практик стали совсем другие школы — для детей-сирот, со сложными диагнозами, из этнических меньшинств, говорящих на другом языке. У этих детей особые образовательные потребности, и педагогам ничего не остается, кроме как мониторить, — а как обучают американского, китайского, австралийского ребенка с аналогичными проблемами? Это и 4К, и много что еще. И лучше, если такие дети не закрываются в закрытый коррекционный класс, а перемешиваются с обычными детьми, — это называется инклюзия. Нейротипичным («обычным») детям тоже полезно учиться в таких школах: по данным исследований, их социальные компетенции выше по сравнению со сверстниками, которые учатся в обычных школах.
Forbes Life поговорил с руководителями российских прогрессивных школ и проектов для особенных детей, как им удалось случайно опередить образовательных «мейджоров» — по уровню счастья учеников, а не по рейтингу.
Госпитальные школы и фуд-стартапы
Центр детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева не похож на больницу: яркие цвета, большая игровая, кафе, репродукции картин на стенах. Это флагманская площадка госпитальной школы проекта «Учим.Знаем» — это школы для длительно и тяжело больных детей, а также находящихся в паллиативном статусе, открытые в 45 регионах России от Калининграда до Владивостока. Первая школа открылась семь лет назад в Москве, в центре Рогачева на базе 109-й школы.
В холле ученики собираются перед большим экраном на просмотр Испанского танца из балета «Детское лебединое» (записывали специально для них), если пройти по коридору, можно попасть в настоящую телерадиостудию — здесь дети записывают аудиосказки и даже музыкальные альбомы, но главное — восстанавливают голос после тяжелого лечения химиотерапией и облучением.
Шли от потребностей и возможностей детей — классическая гонка за оценками для них не так актуальна
Проектная работа, акцент на развитии «мягких навыков» (soft skills), индивидуальный подход — кажется, будто система «Учим.Знаем» скопирована из западных образовательных практик. На самом деле к этой модели команда учителей пришла самостоятельно — шли от потребностей и возможностей детей: классическая гонка за оценками для них не так актуальна. Задача каждого педагога госпитальной школы — заинтересовать ребенка, помочь распознать свой талант и нащупать точку опоры.
«Госпитальная школа находится в системе государственного образования, это не благотворительный проект, не НКО, — рассказывает основатель «УчимЗнаем» Сергей Шариков. — У нас есть оценки, мы следуем школьной программе, но не обрушиваем ее на ребенка. У нас нет аудиторно-урочной системы. Гибкость программы обеспечивает понимание темпа каждого ребенка — прежде всего наши школы учитывают индивидуальные особенности детей, состояние их здоровья. И именно из-за этой эластичности в нашу школу в центре имени Дмитрия Рогачева поступают запросы и от родителей совершенно здоровых детей».
После трех обязательных уроков по школьной программе, каждый по 30 минут, дети могут присоединиться к любым дополнительным занятиям. Новая активность в программе, которая развивает гибкие навыки, — «ФудСовет», настольная игра, где детям нужно разработать новые продукты питания, примерив на себя все роли фуд-стартапера — маркетолога, дизайнера, бухгалтера. Несмотря на игровую механику, вокруг — целая инфраструктура, которая позволяет подготовить к запуску настоящий фуд-стартап. «Несколько раз мы пытались зайти через администрацию обычных школ, но тщетно. Возражают: «У нас дети математику не учат, а вы хотите ерунду какую-то подсунуть, да и Минобразованием программа не утверждена». — рассказывает основатель проекта «ФудСовет», предприниматель и венчурный инвестор Иван Сидорок.