Святые чревоугодники
Местные посоветовали Геннадию Иозефавичусу ездить в Страну Басков в ноябре, когда туристов уже нет. Ну а икра на гриле и иная мишленовская еда из ресторанов Сан-Себастьяна и Бильбао не исчезает круглый год
Есть такой термин — «эффект Гуггенхайма». Им урбанисты обозначают магическую роль какого-то объекта в судьбе города. Титановый музей в крупнейшем городе Страны Басков построили в 1997‑м по проекту Фрэнка Гери. До него в Бильбао практически не было туризма. Но появился музей — и понаехали гости, сотни тысяч, если не миллионы, со всего мира. Для них пришлось строить гостиницы, открывать рестораны, запускать на старые линии новые автобусы (в Бильбао они теперь двухэтажные). Это как принцип домино, только в обратную сторону: поставили одну костяшку, и вслед за ней стали подниматься остальные.
Впрочем, люди с селфи-палками, позирующие на фоне «Щенка» Джеффа Кунса (тринадцатиметровая собачка стоит перед зданием Гери), с теми, кто приехал путешествовать по Стране Басков, не перемешиваются. Первые, снявшись, залезают в автобус и едут дальше выбирать подходящий для инстаграма кадр. Вторые, выйдя из музея, торопятся в ресторан, забронированный за три месяца до поездки.
Страна Басков — место гастрономического паломничества, тут мишленовских звезд на душу населения больше, чем в центре Парижа или в Токио. Одних только трехзвездочных ресторанов четыре штуки. Хотя у самого труднодоступного, Asador Etxebarri, звезда всего одна. Для гида «Мишлен» деревенский ресторан недостаточно шикарен, в нем нет фрачных официантов, нет лиможского фарфора. Зато есть самая невероятная еда на свете — осетровая икра на гриле, к примеру.
Шеф Etxebarri Виктор Аргинсонис готовит только сам и исключительно на углях. Его небольшая кухня похожа на ад в его канонических описаниях: огонь, немыслимая жара, разве что чанов с расплавленной смолой не хватает. В двух печах с раннего утра готовятся угли — шефу для каждого из блюд требуется строго определенная температура, а потому на угли идут разные дрова. На гриле готовится все. И крохотный горох (за размер его тут называют «слезами» или «зеленой икрой»). И кокочас — деликатесная часть нижней челюсти хека или трески. И красные креветки, доставляемые из каталонского Паламоса. И та самая икра, которую до Виктора никто не пытался не только жарить на гриле, но и вообще подвергать термической обработке.