Это Katarsis
Бюро Katarsis за последние несколько лет оказалось одной из самых заметных молодых архитектурных команд во всей России: с помощью одних только (временных!) деревянных конструкций преобразовали пространство «Никольских рядов», создали лучшую инсталляцию «Ночи света» в Гатчине «Занавес. Фонарь. Колодец» и выиграли неправдоподобное количество архитектурных конкурсов в разных городах. В этом году Katarsis станут первой молодой командой, которая сделает главную инсталляцию для фестиваля «Архстояние», до сих пор эту задачу доверяли только состоявшимся архитекторам.
Архитектурный критик Мария Элькина испытала Katarsis: основатели бюро Петр Советников и Вера Степанская рассказали, как временные конструкции могли бы помочь спасти яхт-клуб на Петровском острове, зачем Петербургу деревянная смотровая башня и в чем состоит гражданский долг архитектора.
Главная инсталляция на «Архстоянии» и особняк на Сахалине
Архитектурное бюро Katarsis впервые стало известно в профессиональной среде после того, как в 2018 году выиграло конкурс на образцовые петербургские фасады. Тогда Петр Советников и Вера Степанская фантазировали о том, какой могла бы быть типовая застройка города, и нашли в качестве решения идеальный баланс между насыщенностью и благородством. С тех пор успехи Katarsis идут по нарастающей. В 2019-м они выиграли конкурс инсталляций для «Ночи света» в Гатчине с проектом «Занавес. Фонарь. Колодец». Накануне пандемии сделали на главной экспериментальной архитектурной площадке России в Никола-Ленивце проект «Сжигая мосты», который, как быстро выяснилось, оказался провидческим. В 2022-м стали первым бюро из Петербурга, выигравшим главный российский смотр талантов — Молодежную архитектурную биеннале в Казани. Их проект «Сады, три площади, фонтан» предлагал не просто застройку Cтаро-Татарской слободы по всем правилам современного урбанизма, но еще и возрождение национальных традиций — создание общественного банного комплекса под центральной площадью.
Вы выиграли неправдоподобное количество конкурсов и премий. В чем секрет?
Это все равно немножко чудо каждый раз, так что трудно было бы рассказать детально. История нашего бюро довольно специфическая: мы учились в Академии художеств, поработали месяц в петербургских бюро, поняли, что нам это не совсем интересно, и начали самостоятельную творческую деятельность. Только выпустившись из института, ты не понимаешь профессионального ландшафта, правил игры. Все, что ты можешь — просто взяться за конкурс, закрыться в комнате и работать, не вылезая из нее. Мы участвовали где только было интересно. С первым успехом пришел азарт. Стало понятно, что наши мысли и видение имеют ценность для внешнего мира, — появилось доверие к себе.
Как и чему вы учились? В Академии художеств довольно консервативное образование, а из ваших работ складывается ощущение, что вы хорошо понимаете глобальные тренды: например, как архитектура может создавать впечатления и пространство для взаимодействия.
Мы ведь живем не в вакууме, мы следили за тем, что происходит и в Петербурге, и в мире. В то же время мы бы сказали, что в Академии художеств учат пониманию ценности эстетики и к тому же формируют структуру и порядок в голове, на который потом можно нанизывать все что угодно. Это выдающаяся школа, значение которой, как нам представляется, пока недооценено.
У вашего бюро говорящее название — Katarsis. Получается ли в архитектуре работать ради вдохновения?
Архитектура — совершенно не то искусство, которое можно делать только ради вдохновения. Оно сложное и предполагает взаимодействие с людьми, в том числе заказчиками. В то же время, наверное, у каждого архитектора есть ощущение, что архитектура — его собственность. Неизбежное вмешательство со стороны кажется посягательством на нее. Мы предпочитаем просто не работать с заказчиками, с которыми не находим общий язык.
Мы и правда интроверты, думаем скорее исходя из себя, чем из внешних обстоятельств. Наши детские впечатления, взаимодействие с другими сторонами жизни очень глубоко проникают в то, что мы делаем. В результате, да — доля авторского присутствия в наших работах выше нормы.
Чем вы занимаетесь прямо сейчас?
У нас есть несколько проектов, над которыми мы работаем одновременно. Один из интересных — на Сахалине. Там есть здание еще японского периода, резиденция командующего охранными войсками префектуры Карафуто. Этакий японский особнячок, который очень похож на русскую эклектику XIX века. Заказчик хочет его отреставрировать, рядом построить еще несколько корпусов и все вместе превратить в общественное пространство с коворкингами, шоурумами местных брендов, кафе, городскими садиками, зоной созерцания сакуры. Этим летом мы будем делать большую инсталляцию для фестиваля «Архстояние». Это будет, с одной стороны, дом, в котором можно поселиться, с другой — метафора нашего сегодняшнего восприятия окружающего мира, своего рода манифест.