Рассказ Алексея Злобина

СНОБКультура

Доброе утро, папа

Алексей Злобин

Мне не раз это будет сниться: асфальтовая площадка перед универсамом, где после школы мальчишки гоняют на скейтах. А я никогда не умел и никогда не завидовал им, как и лыжникам, несущимся с горы, или гонщикам на автородео.

Но любил летящих со скалы в море.

На этой площадке перед универсамом, возле дома, где мы жили втроем на втором этаже – я, отец и мать, и было много цветов на окнах, и еще были кошки и собака. Собака всегда была: сперва два эрдельтерьера, потом – один, потом взяли пуделя; последним был бассет Бегги, думали, он обяжет папу гулять.

Так вот, в то утро я гулял с собакой. На этой площадке возле универсама, ранним утром какого-то почти девяностого года, они сошлись втроем от нечего делать. Под утро, от нечего делать. И пьяными не были, знакомыми даже не были, не виделись прежде никогда. Но, взглянув друг на друга, поняли, почему-то поняли, что могут сыграть в эту странную игру. Они повыхватывали из-за поясов пистолеты и стали друг в друга палить. И один упал, потому что пуля попала ему в голову. Тогда почти у всех было оружие. Этот мальчик остался лежать на ступеньках универсама, в руке его был зажат пистолет, а в голове – дырка от пули.

И я помню это, потому что, когда пришел домой, отец в кухне стоял и курил в окно, как всегда. Мы переглянулись и подумали об одном и том же.

Отец присел, раскинув руки,

а я бегу к нему, я тоже

раскинул руки; день разлуки

избыт, забыт и подытожен.

Закат в саду на Черной речке.

Отец присел, садится солнце,

и я бегу, а он смеется...

Бегу крестом на крест отцов,

в объятья, в неизбежность встречи.

И он возьмет меня на плечи –

и мы уйдем в конце концов.

Школа-окно

Перекаркиваются вороны. Это несколько отвлекает подростка за последней партой. Толстая тетрадь в клетку свежа и невинна, и рука не поднимается переносить на чистый лист нелепые уравнения с доски. Хочется написать роман, конечно, автобиографический. Биографии еще нет, но случился, пожалуй, первый факт – вот это желание написать роман. Подросток выводит на матерчатой обложке заглавие: «Псы и рыцари». С почерком проблемы, но тут подросток постарался, название вывелось красивым готическим шрифтом, и украшено соответствующими завитками и виньетками. Дальше – вопрос графомана: о чем писать? Манящий оксюморон «псы-рыцари», разбитый союзом «и», подталкивает к волнующей теме выбора – быть рыцарем или псом. Позже отношение к тому и другому менялось не раз: и рыцарство дискредитировалось, и псовость обретала достоинство, слова играли в сюжете жизни.

Но что-то важное, острое, запоминающееся тогда все же случилось. От этого окна с воронами и неприсутствия подростка в обрыдлой нудности урока зазвенел колокольчик первого образа, первого представления о себе в третьем лице. Подросток мысленно пишет не «я», а «он»: «Он смотрел из окна во двор. А по двору шел мальчик с ранцем за плечами – первоклассник. Мальчик поднял лицо и посмотрел в его окно. И он увидел, что этот мальчик – он сам».

Помыслив это, подросток за школьной партой на скучном уроке не понял, какой взрыв только что перетворил его реальность.

Думаю о смерти и совсем не понимаю, что она такое. Однажды на прогулке мой пес погнался за маленькой пуделихой. Она неслась вперед, он за ней, оба весело лаяли, впереди ревела и сигналила автомобильным потоком трасса. За двумя веселыми собаками бежал перепуганный я и орал:

– Ко мне! Стоять!

Пуделиха выскочила на шоссе, ее тут же раздавила машина, мой пес прыгнул за ней, завизжали тормоза, кто-то маневрировал, грозный поток с двух сторон объезжал живого пса и мертвую пуделиху. Я тоже выскочил на трассу. Мой пес с абсолютным безразличием смотрел на мертвый предмет, не видя в нем никакой связи с веселой подружкой. Я оттащил его с дороги, привязал к кусту, потом перенес под куст раздавленную, и мы ушли. Три дня над тем местом кружили вороны, а на четвертый я заглянул под куст – там ничего не было.

Вороний грай за школьным окном, подросток смотрит в окно и мысленно про себя говорит «он». Какой-то чудак-профессор отмечал день рождения своего сына не по факту появления на свет, а когда тот спустя два с половиной года, в один прекрасный день сказал «я». До этого все было в третьем лице:

– Лёка пошел гулять, Лёка хочет кушать, Лёка любит маму, папу.

И вдруг этот непонятно кто говорит:

– Я пойду, я хочу, я люблю. Я – Лёка. Дальше он и будет Лёкой до конца, до момента, когда запись в паспорте выбьют на могильном камне – там Лёка. Но возникает вопрос: а где тот, кто до «Я – Лёка» говорил о себе в третьем лице?

Может, это и есть бессмертие? Ибо тот, о Лёке говорящий «он», мог бы так же спросить папу или маму:

– А Лёка умрет?

Что бы те ни ответили, он уже самим вопросом интуитивно знает ответ: конечно, Лёка умрет.

Но участь самого вопрошающего неведома, о ней ничего не сказано и даже не задано вопроса. Как память об этом зазоре нам присуще совершенное непонимание смерти, нам ее никак не ухватить, она – не наш опыт.

И вот подросток у школьного окна под столь внятный вороний грай расподобляет привычное «я», уходит в допамятное «он». И сразу реальность в ощущении более подлинная, чем любая другая, а тем более реальность школьного урока, захватывает его. И в этой реальности он видит себя сверстника стоящим у окна и видящим себя первоклашку, глянувшего в это окно снизу, из глубины двора.

Толстая тетрадь в клетку так и осталась чиста. В нее, видимо, записан главный, невысказанный роман о встрече, которая невозможна в биографии, не имеет словаря и называется самой жизнью, – о ней не напишешь ни в третьем лице, ни в первом. И этот роман, пожалуй, главное мое – нет, не произведение – узнавание.

Детство прошло в доме на Черной речке в Ленинграде. Потом переехали, а я еще долго ходил к тому дому смотреть в окна нашей квартиры в третьем этаже. Синдром собаки. А когда перестал ходить – детство кончилось.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Великий неудачник Великий неудачник

Черчилль терпел поражения чаще, чем одерживал победы

Дилетант
Униженные, оскорбленные и обиженные Униженные, оскорбленные и обиженные

Как писатели задевали близких своими произведениями

Weekend
Музыка против голода: как фестиваль Live Aid изменил благотворительность и культуру Музыка против голода: как фестиваль Live Aid изменил благотворительность и культуру

Как фестиваль Live Aid стал поворотной точкой для благотворительности в музыке

Forbes
Вторую межзвездную комету заподозрили в рекордной старости Вторую межзвездную комету заподозрили в рекордной старости

Какие свойства у открытого межзвездного объекта — кометы 3I/ATLAS

N+1
Антон Мегердичев: Хотите что-то изменить — так меняйте сейчас Антон Мегердичев: Хотите что-то изменить — так меняйте сейчас

Режиссер Антон Мегердичев — как кино может зомбировать зрителя

Ведомости
Блогер рассказал, как надо правильно вести себя в Японии, и развеял стереотип о запретах на открытую одежду в общественных местах Блогер рассказал, как надо правильно вести себя в Японии, и развеял стереотип о запретах на открытую одежду в общественных местах

Правила поведения в японском обществе, которые помогут путешественникам

Maxim
Объект, обнаруженный на краю Солнечной системы, бросает тень на существование Девятой планеты Объект, обнаруженный на краю Солнечной системы, бросает тень на существование Девятой планеты

Чем уникален седноид на краю Солнечной системы, получивший прозвище «Аммонит»

Inc.
«Медицина стала точной наукой» «Медицина стала точной наукой»

Революция в изучении человека и новые методы терапии рака: мнение профессора РАН

Монокль
Альберт Филозов: «Такого мужа, как я, своим девочкам не пожелал бы» Альберт Филозов: «Такого мужа, как я, своим девочкам не пожелал бы»

Альберт Филозов — о том, как любовь продлила ему жизнь

Коллекция. Караван историй
Без крыши дороже Без крыши дороже

Стоят ли кабриолеты своих денег

Деньги
Летают ли авиалайнеры над Северным полюсом: да, и это стоит сделать хотя бы раз в жизни Летают ли авиалайнеры над Северным полюсом: да, и это стоит сделать хотя бы раз в жизни

Почему летать через Северный полюс до сих пор рискованно

ТехИнсайдер
Пляжный гид Пляжный гид

Где и как можно загорать и купаться в городе

Лиза
Пластик, металл, стекло: какая посуда подходит для микроволновки Пластик, металл, стекло: какая посуда подходит для микроволновки

Какая посуда безопасна для микроволновки, а от какой лучше отказаться?

CHIP
Все, везде и сразу: почему после отпуска мы чувствуем себя еще более уставшими и что с этим делать Все, везде и сразу: почему после отпуска мы чувствуем себя еще более уставшими и что с этим делать

Как проявляется постотпускная усталость и что помогает вернуться в форму

Правила жизни
Оказалось, что большинство кошек предпочитают засыпать на левом боку — и ученые узнали, почему Оказалось, что большинство кошек предпочитают засыпать на левом боку — и ученые узнали, почему

Почему кошки перед сном чаще всего заваливаются на левый бок?

ТехИнсайдер
Техно реализм Техно реализм

К чему ведут нас гаджеты и как революция в коммуникациях влияет на творчество

Правила жизни
Наталья Павленкова: «Может, я артистка не самая лучшая, но так, как я, не сыграет никто» Наталья Павленкова: «Может, я артистка не самая лучшая, но так, как я, не сыграет никто»

Чтобы не отсвечивали рядом, лучше буду один в темном царстве? Не-е-ет!

Коллекция. Караван историй
Если кто-то подавился Если кто-то подавился

Как помочь человеку, если он подавился?

Здоровье
Польза печени трески: почему врачи рекомендуют есть этот деликатес зимой Польза печени трески: почему врачи рекомендуют есть этот деликатес зимой

Вкусная на бутерброде, источник незаменимых витаминов — все это печень трески

РБК
Здоровье как актив: зачем частным клиникам превентивная медицина Здоровье как актив: зачем частным клиникам превентивная медицина

Почему в частных клиниках развивается персонализированный подход

Forbes
Мировой экономике становится все хуже Мировой экономике становится все хуже

Почему мировая экономика продолжает замедляться

Монокль
На партийном вайбе На партийном вайбе

Оживлённые вожди и мемы: как партии завоёвывают молодёжь с помощью ИИ

Ведомости
Михаил Дегтярев: Фонд – это инструмент нашего президента Михаил Дегтярев: Фонд – это инструмент нашего президента

О создании Российского спортивного фонда и трудностях, которые он решит

Ведомости
Катапульта, побег в СССР и месть юнги: великая и странная история парохода Bremen Катапульта, побег в СССР и месть юнги: великая и странная история парохода Bremen

От металлургии до гидродинамики: история парохода Bremen

ТехИнсайдер
Твоя принцесса в другом замке: самые безумные фанатские теории о Супер Марио Твоя принцесса в другом замке: самые безумные фанатские теории о Супер Марио

Весь мир — театр, а Марио — коммунист: самые нелепые теории о мире Супер Марио

Правила жизни
Ошибка выжившего: как Москва искажает представление о счастье и бесконечно производит зависть Ошибка выжившего: как Москва искажает представление о счастье и бесконечно производит зависть

Как Москва сделала потребление культом и за сколько счастье можно купить

Правила жизни
Реки крови и гречишный шоколад: как выигрывать конкурентную борьбу на «алых» рынках Реки крови и гречишный шоколад: как выигрывать конкурентную борьбу на «алых» рынках

Как российская компания может добавить значимых отличий своему ассортименту

Forbes
До чего доводят технологии: 5 романов о вызовах цифровой реальности До чего доводят технологии: 5 романов о вызовах цифровой реальности

Подборка фантастических романов о последствиях технического прогресса

ТехИнсайдер
«Профессиональные бездельники»: кто такие NEET-сотрудники и как заставить их работать «Профессиональные бездельники»: кто такие NEET-сотрудники и как заставить их работать

Чем NEET-поведение опасно для бизнеса и как включить таких сотрудников в работу

Forbes
Сервис с самой низкой комиссией — это ловушка: 4 частые ошибки при выборе платежного агента Сервис с самой низкой комиссией — это ловушка: 4 частые ошибки при выборе платежного агента

Какие ошибки чаще всего допускает бизнес при выборе платежного агента

Inc.
Открыть в приложении