В последний миг увидела меня
Андрей Лысенко о помощи на линии фронта
Андрей Лысенко, донецкий железнодорожник, как волонтер помогает людям, пострадавшим от войны, в «красной зоне» на линии разграничения. Андрей взял шефство над теми, о ком забыли фонды, организации, власть. Он занимается этим опасным для жизни делом в свободное от работы время, иногда привлекая к помощи друзей и семью. Откуда он берет силы и средства на благотворительность?
Почему вы стали заниматься благотворительностью?
В 2014 году в Донецке на Краснофлотской погибли две девочки, сестры. Целая семья погибла: с района аэропорта обстреляли Макаронку (район Донецкой макаронной фабрики. — «РР») и Молокозавод. И снаряд попал в дом. Отец, мать лежат убитые. Там этажи сложились — два или три. Девочку лет шести врачи понесли в скорую, а девочке лет двенадцати делают искусственное дыхание. Потом показывают — «все». Она на меня смотрит, и все, что она видит в последний миг, — это я. Обе девочки умерли. Та, что в скорой, тоже. Была семья — и не стало. А дедушка с бабушкой сидят на лавочке ошарашенные, не поймут ничего…
Можете представить, каково жить под обстрелами? Все тихо, спокойно. Обстрел начинается внезапно. Длиться может час-два, а может сутки. И 15 минут может быть, и пять. Бывает и так: приезжаешь — 10 минут такого обстрела, что не знаешь где спрятаться, а потом тишина, на два дня затихает все.
90% моих посещений — на линии фронта. Потому что многие организации отзывают людей с линии фронта. У них есть офис, они выдают одежду, питание, могут помочь деньгами, продуктами, а вот чтобы кто-то приехал непосредственно на линию фронта — таких единицы. Я занял такую позицию: ездить к людям. То есть индивидуальный подход к каждому человеку, каждой семье, каждой проблеме.
Может, вам просто не хватает адреналина?
Может быть… хотя, скорее всего, адреналин от другого: не от того, что ситуация страшная, а просто я езжу за улыбками детскими, за взглядом надежды, который старики мне дарят за заботу. Они готовы голодать, но если им не оказывать внимания, не проведывать — они без этого страдают. Когда с ними просто поговоришь, когда они тебя за руку подержат, ты видишь, что они светлее стали — ты привез им какую-то часть тепла. Они были холодные такие, замученные, а стали теплее, оттаяли. Вот это адреналин — от человеческих чувств.
На войне как на войне. Бывают обстрелы, все бывает. Иногда страшно, иногда не очень. Самое страшное было в 2017 году летом. Я с Лизой Резниковой (сайт «Антифашист») поехал в Зайцево к дяде Сене, который живет на последней улице (несколько сотен метров от украинских позиций). Мы часто туда ездили людей проведать. Начался бой. 15 минут идет, 15 минут — нет, идет — нет… Мы то прятались, то нет. Наконец затишье наступило — решили ехать. Дед нам пожелал счастливого пути, и мы отправились. А там, когда выезжаешь с улицы, очень сближаешься с линией фронта. И одна-единственная прямая дорога. И вот они (украинская сторона. — «РР») увидели мою машину — а они прекрасно знают, видели, что это мирная машина, и открыли шквальный огонь с утеса, с гранатомета, с БТР, снайперы — со всех видов оружия. Стреляли по моей машине, пытались в нее попасть. Вот это страшно: когда ты летишь, а в тебя пули летят бронебойно-зажигательные, их даже днем видно, когда они мимо пролетают. Когда щелчки слышишь со стороны снайперов. Когда летишь вовсю, а сзади тебя взрывается и горит дом — и знаешь, что это на тебя идет охота. Убить тебя хотят. Вот это страшно.
Как вы находите тех, кому помогать?
Я дружу с местной администрацией различных районов ДНР. Дружу с поселковыми советами, общественными организациями, территориальными общинами. Они мне подсказывают адреса. Также звонят соседи, знакомые. Они сами находят меня. Люди, которым нужна помощь, сами выходят на мою машину. Почему? Не могу сказать. Возьмем два случая. Мы едем по одному адресу, а людей не оказывается дома; выезжаем на следующую улицу — женщина падает в голодный обморок перед машиной. Мы ей передаем продуктовый набор, накормили ее, помогли… Едем дальше, стоит женщина, плачет. «Что вы плачете?» «Да вот уголь привезли, деньги заплачены, а закидать теперь некому — разворуют». Мы нашли ей людей, дали продукты. Она говорит: «Не помню, когда я последний раз мясо ела». Не знаю, кто выводит людей на мою машину, но как-то это получается.
Откуда берете деньги, чтобы помогать другим?
Я когда начинал, у меня были кое-какие сбережения. «Закрутку» свою (домашние консервы. — «РР») давал тем, кто обращался — «помогите, есть нечего». Ну как не помочь? Как банкой помидоров или огурцов не поделиться с человеком, который два дня ничего не ел? Ну и помогал… Потом я выложил в интернет свои репортажи о помощи людям, об обстрелах, с тех пор ко мне стали напрямую обращаться, тоже стали понемногу помогать. Кто-то с кем-то поделился информацией — так и разошлось.
Кроме того, меня увидели на линии фронта корреспонденты различных изданий. Они мне тоже помогают, а заодно снимают свои материалы. Ко мне пошли новые обращения… В своих репортажах, видео я всегда говорю «мы». Кто «мы»? Это те люди, которые помогают, — и друзья, и те, которые очень далеко. У меня много людей в друзьях. Они разных вероисповеданий, с разными взглядами на жизнь, но их объединяют милосердие, доброта.
Мне постоянно кто-то чем-то помогает. Из всех стран мира перечисляют деньги, передают посылки. Раньше я в России получал, а сейчас у нас почта Донбасса заработала. У меня все просто: человек прислал 100 рублей — и видит на моей странице, куда они пошли. Так рождается доверие. Очень многие, больше 50%, помогают из России. Из дальнего зарубежья — существенно помогают Австралия, США; значительная помощь поступает из Израиля, Норвегии, Германии, Италии, Франции.
Я когда столкнулся с помощью, увидел, сколько людей хороших вокруг. Смотришь, а люди хорошие, они помогают, хотя у них взгляды самые разные. Из России передают деньги и те, кто любит Путина, и те, кто ненавидит, понимаете? Человечность вне зависимости от политических убеждений — вот это меня поражает! В разных странах такие же люди, как мы — так же думают, так же переживают, так же у них сердце болит. Репортаж мой смотрят, волнуются. Зачем, казалось бы, им нужен русский, украинец? А им небезразлично, что там дети страдают! «Этот мальчик не доел — передайте ему, пожалуйста, покушать».
Вы начали помогать, когда началась война в ДНР. Когда война закончится, продолжите?
Думаю, это уже где-то глубоко внутри, этого уже не вынуть. Я уже несколько раз пытался меньше помогать, больше внимания уделять своей семье… ничего не получается! Когда плачут в трубку и просят помощи, когда видишь страдания людей — нельзя не откликнуться. А потом видишь улыбки на лицах детей, их яркие глазки. Когда приезжаешь, во взглядах людей читаются отчаяние, боль — а когда помогаешь, у них в глазах появляется искра надежды. Ради таких искорок и стоит жить.
У меня немножко другое отношение к жизни и смерти, чем у некоторых. Душа, говорят, бессмертна. Но мы пришли на землю, и для того, чтобы нам пройти этот этап, нам нужна оболочка — наше тело. Вот мы прошли этап, состарились, умерли и пошли дальше. Смерть — это путь дальше. По-древнеславянски смерть означает, что ты смерился. Смерился здесь. Словно бы в компьютерной игре уровень прошел — и идешь дальше. Если ты не прошел этот уровень, не смирился — возвращаешься. Реинкарнация. Когда близкий человек умирает, больно нам, а не ему. Ты должен порадоваться за него — все, он уже смирился.
Многие ошибочно считают, что если волонтер, человек доброй воли, помогает людям, то он исключительно для них старается. Конечно, ему небезразличны люди, это правильно, но на первом месте все-таки совершенно другое. Ты это прежде всего делаешь для себя! Это твоей душе угодно, это тебе надо, а потом уже — людям. Раз ты этим занялся, значит, это нужно в большей степени тебе, а потом уже другим, конечно.
Сын меня спросил: «Папа, ты нашел смысл жизни?» Я говорю — нашел. Нашел то, что давно искал! Потому что все, что мы здесь делаем, не просто так. Я понимаю, что жить на Земле нужно в гармонии с природой. Природа — это все, что нас окружает; мы не просто разумные существа, мы часть природы. Мы должны делать что-то полезное в этом мире… Не знаю, как правильно это выразить.
А что мешает вашей благотворительной работе?
Ничего. Некоторые трудности, правда, связаны с тем, что я работаю и мало времени уделяю семье — хотелось бы больше уделять. Если бы я, к примеру, открыл фонд, получал заработную плату и каждый день ездил — вопросов нет.
Но у меня фонда не было никогда. Люди называют меня волонтером, но я себя таковым не считаю: волонтер — это человек, который работает от фонда, от какой-то организации. А я сам по себе. Благотворительностью занимаюсь в свободное от работы время. Я не получаю зарплату от фондов, не беру какие-то проценты на свое существование. В свободное от работы время иногда отпрашиваюсь у начальства и езжу помогать людям. У нас нет закона, чтобы фонд открыть. Документы я подавал в юстицию. Не принят у нас закон об общественных организациях! Пока невозможно это сделать. Думаю, в дальнейшем, когда все как-то стабилизируется, будет принят закон, какой-то порядок учета.
Есть что-то, что вам не нравится в ДНР?
«Свадебные генералы», много вранья о том, что у нас потерь нет, хотя каждый день я вижу, как хоронят людей — погиб человек в моем доме, в доме рядом погиб военнослужащий… Где-то идут бои. Я все это вижу, а в сводках — ноль! Вранье! У нас нет единого направления: то мы идем на Украину, согласно Минским соглашениям, то мы идем в Россию… Вы определитесь, куда вы хотите. В любой стране мира существует своя доктрина. Так определитесь с доктриной, кто вам враг, а кто друг!
Людям на линии фронта уже не нравится ни Украина, ни Россия, ни ДНР. Они хотят мира. Им уже все надоело. Пять лет линия фронта на одном месте! Люди устали от постоянных обстрелов, бомбежек. Мы как индейцы в резервации. Экономически мы задавлены, не можем в полном объеме торговать продукцией предприятий. Предприятиям требуется ремонт, обслуживание… Определитесь. Если Минские соглашения — тогда доведите их до конца. Или зачем было начинать это все? Только больше страданий. Нужно решать этот вопрос, потому что у людей уходит надежда. Все меньше и меньше они верят ДНР, верят России. На линии фронта люди устали от обстрелов. Они пойдут за любым руководителем, который окончит эту войну.
Как изменились люди во время войны?
Война многих изменила. Я когда приезжал, у меня было два продуктовых набора и четыре семьи. Говорил: приеду через день, через два — сейчас у меня денег нет, потом вам привезу. «Та не волнуйтесь, — отвечают, — сейчас пополам разделим». То есть люди объединяются. Вот это очень хорошо! Как-то приезжал к бабушке-пенсионерке, которой требуется помощь. Привожу продукты, она мне: «А вы этой женщине поможете?» Отвечаю: «Может, завтра приеду». Тогда бабушка говорит: «Вы ей отдайте продукты — она больше нуждается, у нее двое детей, а я перетерплю как-нибудь». Понимаете? И таких моментов много. Глядя мое видео, люди не видят другой стороны. Не видят, когда мне руки целуют, на колени падают.
Государство должно помогать благотворителям?
Да. Если существует проблема, государство должно эту проблему решать, реагировать. Когда волонтеры обращаются по поводу выделения помощи, надо им содействовать! Пришел, например, волонтер, человек доброй воли, и говорит: у меня куча заявок, многие просят о помощи, нужно столько-то средств, у меня их нет — давайте вот этому поможем, проанализируем ситуацию… Ну а так единственная помощь — не мешать. Не мешать помогать.
Я, по крайней мере, побаивался, как отреагирует государство на мою активность. Потому что отреагировать можно по-разному. Может быть такая логика: раз ты помогаешь нам, делаешь то, чего не можем сделать мы, — значит, ты и нам помог. Но есть и другая точка зрения: ты всем помогаешь — и тем самым показываешь, что мы ничего не делаем!
К счастью, моя помощь только приветствовалась. Не могу сказать, что у меня возникали проблемы. В начале войны — да, были ситуации, меня задерживали. И сейчас, когда, допустим, случается обстрел, а я тут с фотоаппаратом лажу — естественно, проверяют. Но меня уже знают. Я фотографирую людей, которым помогаю, иногда разрушенные здания. А если попал под обстрел, разумеется, тоже снимаю, что происходит.
К вам подходят военные, служба безопасности?
Иногда военные… Никаких арестов — просто сопровождают для выяснения ситуации. Ходят слухи, что если ты попался с кинокамерой, тебя сразу ведут в подвал, избивают — нет такого! Я сколько раз оказывался в такой ситуации. Выясняли, почему я нахожусь здесь, по какой причине, проверяли; многие знают меня, прекрасно видят, что я каждый день по линии фронта езжу, снимаю обстрелы, чтобы показать, что обстрел идет, причем мы не нарушаем перемирия, а кто-то другой нарушает… Проверят, спросят, что снимаю — «Да не вопрос, проезжайте». Я не являюсь журналистом, блогером — обычное частное лицо, веду частную съемку, готовлю материалы о помощи людям, вот и все. Никакой привязки к местности и прочее.
Что бы вы еще хотели сказать от себя?
Первое — всем политикам различных взглядов: все вместе соберитесь и прекратите войну! Чем больше она продолжается, тем больше страдает людей, и тем больше в них недоверия. Какой бы ни пришел политик, люди уже никому не доверяют. Вера, надежда — все уходит.
Второе. Я езжу каждый день и помогаю людям. Вижу, как помогают люди из разных стран. Присоединяйтесь. У меня бывали ситуации, когда, к примеру, женщина просит несколько раз помочь, а у меня нет денег, нет пожертвований. Думаю, что ж делать, она ведь так просит! Ну да ладно, пусть подождет немножечко… Потом зарплату получил — помогаю. И как только помог — тут же приходят значительные пожертвования от людей. Хоп, как будто мне премия перепала! Все возвращается. Если мы помогли человеку, доброта возвращается многократно. И самое главное, друзья, относитесь к людям точно так же, как вы бы хотели, чтобы относились к вам. Тогда будет просто идиллия.
Как помочь делам Андрея Лысенко:
Сбербанк России № карты 5469520012973731
Переводы: «Золотая Корона», «Колибри», MoneyGram
Страна: Россия
Имя получателя: Lysenko Andrey
Отчеты и видео на ФБ Андрея Лысенко: www.facebook.com/lisenkos
Фотографии: Виктор Антонюк
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl