«Я никогда не стремился быть богатым»
Герой первого номера российского Forbes Алексей Мордашов вспоминает вместе с нами прошедшие пятнадцать лет.
В апреле 2004 года вышел первый номер Forbes с вами на обложке. Вы помните свои эмоции?
Эмоции? Да нет, много лет прошло. Наверное, были какие-то эмоции. Все-таки Forbes — известный журнал...
Интервью у вас брал наш первый редактор — Пол Хлебников.
Он был очень энергичным, заинтересованным — задавал много вопросов, ему было интересно разобраться в том, что происходило.
А почему он выбрал именно вас героем первого номера?
Очень хороший вопрос. Самого Пола уже теперь не спросишь. Мне кажется, он хотел найти бизнесмена, который имел бы достаточно приличную биографию и какой-то потенциал в развитии, надежду стать кем-то значимым для общества, не знаю, как точнее сформулировать. Кроме того, приватизация «Северстали» не была связана с корпоративными конфликтами в отличие от ряда других предприятий в России. Он тогда написал, насколько я помню: «Это один из тех предпринимателей, в отношении которого мы все должны определиться: мы его любим или ненавидим, будем поддерживать или будем сдерживать». В нашей стране тогда не было консенсуса по поводу капитализма. Возможно, и до сих пор его нет.
Вы могли бы сравнить себя в 1990-е, когда вы создавали «Северсталь», в нулевые и сегодня?
Вы знаете, что-то поменялось, что-то осталось неизменным. Например, какие-то фундаментальные вещи: внимание к людям, понимание того, что именно люди — ключ к успеху и надо выращивать культуру в компании, чтобы бизнес был успешным, — это не изменилось. С годами пришла эмоциональная зрелость, я стал старше, больше стало понимания процессов, профессионализма, спокойствия, но и усталости больше.
Усталости больше?
Конечно… Я постоянно обсуждаю, каким меня видят мои коллеги-подчиненные, у нас есть специальная система оценки «360 градусов». Не знаю, есть ли такая практика в редакции Forbes. Это классическая западная система. Кстати, мы все эти годы пытались применять доказавшие свою эффективность западные инструменты управления предприятиями. Внимание к людям — их ключевой принцип. Все эти годы я задавал себе вопрос: кто я, насколько я эффективен, в чем мои сильные и слабые стороны? Как раз эта оценка, когда они оценивают меня, а я их, позволяет поддерживать форму и развиваться.
У нас же Византия, вам льстят наверняка безбожно?
Лесть я не люблю, к тому же она сразу заметна. Я все время спрашиваю своих коллег: изменился ли я? И мне все говорят, что изменился. Я надеюсь, что стал больше обращать внимания на чувства людей, стал более спокойным.
Вы упомянули свои слабые стороны.
Американцы называют их areas of improvement. У меня это управление временем, долгие совещания, чрезмерное внимание к деталям. Коллеги обращают внимание на то, что я иногда трачу свое время на неважное.
В смысле излишне контролируете?
На совещаниях я слишком сильно вникаю в детали.
А если говорить про бизнес, экономику, страну в целом. Как вы оцениваете изменения?
Мы точно прошли большой путь за эти 15–20 лет. Несомненно, самым ярким и главным достижением я считаю рост уровня жизни людей. Вспомним 1990-е, мы вошли в эти годы с ужасающей статистикой уровня жизни людей: за чертой бедности было более 30%. Я закончил институт в 1988 году, в 1991-м был замначальника планового отдела комбината, в 1992-м стал финансовым директором. Достаточно хорошо помню эти годы: ужас какой-то, тотальный дефицит, все сферы нашей жизни — культура, здравоохранение — почти полностью развалены. Сегодняшняя ситуация радикально отличается от той, нулевые принесли нам колоссальный импульс развития. Что еще важно? Был остановлен вектор на саморазрушение и дальнейшую дезинтеграцию страны, проявившийся в позднем СССР и сохранявшийся в 1990-е.
А чего не удалось сделать?
Наша экономическая система остается достаточно непростой для ведения бизнеса, особенно для малого и среднего. Не получилось добиться консенсуса по некоторым важным вопросам нашей жизни, таким как частная собственность, капитализм. Если вы сейчас выйдете на улицу и спросите 100 человек о том, хорошо это или плохо иметь частную собственность на средства производства, то услышите очень разные ответы.
Кто виноват? Может, у бизнеса плохая репутация?
Знаете, я бы не сказал, что у бизнеса плохая репутация. Один раз я участвовал в разговоре с несколькими десятками людей бизнеса, это было лет двадцать назад, и разговор был о том, почему у российского бизнеса такая плохая репутация за рубежом и что нужно сделать, чтобы ее улучшить. Один крупный чиновник сказал: «У нас вообще у всех репутация сходная, плохая: у бизнеса плохая, у народа плохая, у правительства плохая, — у нас у всех репутация вызывает вопросы». Поэтому я думаю, что мы все виноваты, не нашли достаточно энергии, ума, чтобы лучше относиться друг к другу. Помните великую поэму Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»? Всем нехорошо.
А вам хорошо?
Да. Хотя и непросто — очень много вызовов, очень много сложностей, как у всех, наверное. Но это же от нас зависит, хорошо нам или нет. Этот простой факт еще пока не стал понятным для всех. Ведь это мы все, россияне, живем в этой стране. Это не враг к нам прокрался, мы вместе ведем себя, как ведем, выбираем правительство, которое заслуживаем. За эти годы многое получилось, но при этом мы почему-то все больше и больше романтизируем советское прошлое. Несомненно, там было много хорошего, но и много плохого. Я вспоминаю слова, которые написал Юлиус Фучик незадолго до смерти в концлагере: «Народ, забывающий свое прошлое, обречен пережить его вновь. Люди, я любил вас. Будьте бдительны». Мне кажется, очень важно помнить эту правду о прошлом. Какие-то ролики гуляют по интернету. Например, священник моего возраста вещает о том, что Cоветский Cоюз был высокоморальной страной. Или врач рассуждает о преимуществах советской медицины. Или говорят, что тогда все были равны, забывая о привилегиях номенклатуры и кумовстве. Отдыхал я однажды в Ялте, и мы отправились на экскурсию в Массандровский дворец. Нам рассказывают, что дворец этот строился для Александра III, а после революции его выделили Бухарину, последним его обитателем был председатель Верховного Совета СССР Лукьянов. Я подумал, как это интересно: революционер Бухарин, сторонник диктатуры пролетариата, не мог обходиться без императорского дворца. Я хорошо помню советское время, я в детстве все время ходил отоваривать талоны на колбасу. Первые джинсы купили вроде после 9-го класса. И это было событие. Я помню, как в больнице ни шприцов, ни бинтов — ничего не осталось, то есть мы дошли до тотального разрушения.
У вас большой бизнес, от ваших решений зависят жизни минимум 90 000 человек. На самом деле значительно больше. В чем вы видите миссию крупного бизнеса в России?