Made in Italy
Cкромный прибрежный городок в Тоскане породил феномен суперъяхт. Как ему это удалось?
«Сделайте мне самую большую яхту в мире». Такой необычный заказ более 40 лет назад поступил на верфь Benetti от клиента, жаждущего показать своё богатство. Итальянская фирма уже заслужила признание как производитель шикарных лодок, но это был новый тип судна, «суперъяхта». Дизайнеры Benetti с энтузиазмом принялись за дело, и новая яхта (возможно, не самая большая в мире) стала воплощением морского гламура: при длине 86 метров на ней имелось 5 палуб с 11 каютами и кинотеатр. Наклонённые выхлопные трубы давали место для вертолётной площадки. Была даже дискотека — ведь на дворе стоял 1979 год.
Смета достигла немыслимых для верфи 100 миллионов долларов. Но что более важно, ознаменовала рождение совершенно новой категории объектов желания: отныне просто яхта потребностей клиентов не удовлетворяла — годилась только суперъяхта. И главным местом, где её можно было заказать, стал небольшой приморский городок Виареджо, родина компании Benetti и многих поколений тосканских судостроителей.
За десятилетия, прошедшие с момента знаменательного спуска на воду этого судна, Виареджо стал мировым центром строительства суперъяхт. Формального стандарта для этого класса не существует. Суперъяхтой считается любое судно длиной более 30 метров. По данным издания SuperYacht Times, из 750 таких судов, построенных с 2016 года, 44% произведены в Италии, и подавляющее большинство — в этом городке с населением всего 62 тысячи человек. Родоначальник феномена, который теперь носит имя Azimut Benetti, — самый активный производитель суперъяхт в мире. На начало 2021 года здесь строилось 3,5 км судов.
В окрестностях улицы в каких-то 800 м обосновались десятки известных фирм: Mangusta, Rossinavi, Codecasa и т. д. Виа Микеле Коппино рядом с Дарсеной, или гаванью, часто называют яхтсменским ответом Родео-Драйв. На первый взгляд сравнение кажется натянутым: невзрачную улицу с расставленными вперемешку фасадами не назовёшь шикарной.
По словам Паолы Скалабрино, чартерного брокера из Монако, в этом и есть своя особенность. «Они все рядом, и вы не знаете, где заканчивается одна верфь и начинается другая, — говорит она. — Это один из самых важных узлов яхтинга, но это не всегда заметно, надо читать между строк». В самом деле, зайдите в ближайшее кафе и выпейте эспрессо, чтобы понять, чем живёт этот город. Громкие (или очень тихие) разговоры ведут брокеры, обсуждающие сделки, и конкурирующие верфи, готовящие друг другу каверзы. «Столько мастерских, столько эллингов, столько лодок, — говорит другой инсайдер. — Весь город дышит яхтингом».
Виареджо не всегда был таким денежным и престижным. Приезжая сюда в детстве, я понятия не имел, что богатые любители яхтинга вкладывают деньги в шаткие верфи, которые я видел по пути в городской парк, точнее, сосновый лес. Моё внимание больше занимала набережная с магазинами, ресторанами и джелатериями. Большинство её зданий в стиле Belle Époque — примета того времени, когда город превратился из рыбацкой деревни в туристический центр. Виареджо — часть 20-километровой полосы под названием Версилия с широкими золотистыми пляжами, на которых строят замки из песка приехавшие на каникулы миланские дети; обычно семья бронирует номер в отеле на несколько недель. Виареджо чем-то напоминает Канны, но пронизан особой, истинно итальянской элегантностью.