Писатель Андрей Арьев: Довлатов был человеком, готовым сорваться в любую минуту
3 сентября 1941 года родился Сергей Довлатов. Друг писателя, главный редактор журнала «Звезда» Андрей Арьев рассказал «Снобу» о том, была ли смерть Довлатова случайностью, как он относился к своей непризнанности, в чем заключалась его главная жизненная драма и почему Довлатов — не только собиратель баек, а важный для русской культуры писатель
В литературной среде часто говорят, что Довлатов мог писать только байки, анекдоты. Он состоялся как великий писатель? Или ему все-таки чего-то не хватило?
Действительно, такое мнение часто встречается. Но Довлатов писал не просто какие-то смешные истории — его книги печальны, и именно это производит впечатление. Написать что-то в духе Довлатова не удалось никому.
Конечно, как большой писатель он состоялся. Я бы даже сказал, как завершитель работы целого поколения, выросшего в Ленинграде в 60-е годы. Писатели, которые к нему принадлежали, не искали никаких героев для своих книг, они создавали скорее антигероев — тех, кого когда-то называли «маленькими людьми». Тут наряду с Довлатовым надо назвать таких авторов, как Андрей Битов или, например, Рид Грачев. Довлатов был среди них младший. Судьба его сложилась не так хорошо, как у того же Битова, хотя все они испытали немало бед. Рид Грачев, кстати, вообще сошел с ума.
Героизм их героев никем не воспевался, они были не героями, а просто живыми людьми. Довлатов создавал портреты аутсайдеров и стремился показать, что он, пишущий, ничуть не лучше этих своих персонажей. Он сумел найти в быту, в «реализме» какой-то высший смысл, и на уровень Довлатова в этом бытовом реализме никто так и не поднялся. Поэтому его проза, конечно, останется. Он достоин того, чтобы его проходили в школах — так же, как и Чехова. Чехов для него и был идеалом. Не Толстой, не Достоевский… Ему хотелось быть похожим именно на Чехова, и писал он так же, как Чехов.
Какая книга Довлатова, на ваш взгляд, лучшая?
Для Сергея не существовало крупных форм. Обычно люди знают писателя по какой-то его главной книге — «Война и мир», «Преступление и наказание» и так далее. А в случае с Довлатовым ничего такого нет. Он не то что не хотел, а именно не мог создать крупную форму. Впрочем, для него и не были важны какие-то крупные сюжеты. Он очень осязаемо и конкретно смотрел на реальность и интересовался такими же людьми, а для их описания много фантазии не надо — это же не Достоевский. Короткой формы вполне хватает, чтобы воспроизвести такой взгляд на мир. Еще до переезда Довлатов попытался написать роман, потом он переделывал его в Нью-Йорке, но так ничего и не получилось. Зато получилось огромное количество новелл.
Все его крупные вещи созданы из рассказов. Самая крупная и цельная — «Заповедник». Наиболее близкой к русской литературной традиции оказалась именно эта повесть. Думаю, для русских людей она наиболее приятна, с другой стороны, нам интересна и его «Зона». В ней хорошо показано, что по обе стороны решетки и колючего забора сидят в целом одни и те же люди — чем лагерные охранники отличаются от самих заключенных, если и у тех, и у других несвобода? Такие люди и сюжеты были ему интересны, он находил в этом человечность, жизнь. А люди, которые занимают высокое место в социуме, казались ему однообразными, были ему совершенно чужды. Он не считал достойными своего пера тех, кто стоит на котурнах.