Об Александре Вертинском рассказывает народный артист Александр Домогаров

Караван историйКультура

Александр Домогаров: «Я такого не мог себе позволить никогда! Впервые за 60 лет сделал то, что хотел»

Беседовала Анжелика Пахомова

Фото: Юлия Симакина; 123RF/Legion-media.ru

«Вертинский писал: «Я, спавший в дорогих отелях на мягчайших подушках, задаю себе вопрос, почему мне ночью снится мамин сундук?» Читаю и ловлю себя на мысли: точно так же в конце 90-х я сидел в Варшаве, где снимался в кино и работал в спектаклях. И, как говорится, в ус не дул — деньги, работа, приятели. Пятикомнатная квартира в Кракове, где я в четыре комнаты даже не заходил. Но считал дни до возвращения домой: 12 дней, десять, ну вот уже неделька осталась...» — рассказывает народный артист Александр Домогаров.

— Александр Юрьевич, так как наша встреча состоялась накануне выхода вашего музыкального спектакля о Вертинском, хочется начать с этого. И сразу возникает вопрос: когда впервые вы заинтересовались этой темой?

— То было совершенно спонтанное увлечение, еще со студенческой скамьи. Мы — молодые, зеленые и наглые... Вместе с тем, что за плечами была очень хорошая музыкальная школа с достаточно приличным знанием классической музыкальной литературы, у меня дома все стены были увешаны не афишами лучших симфонических оркестров мира и великого фон Караяна, а плакатами и фотографиями The Beatles, Led Zeppelin, Deep Purple, что и составляло тогда мои домашние музыкальные пристрастия и вкусы... Но одновременно с этим на наших студенческих вечеринках мы с большим удовольствием в несколько шутливой манере пели и Вертинского. Достаточно часто собирались у Олега Евгеньевича Меньшикова, в квартире его замечательных и гостеприимных родителей на «Красносельской». Дома у него был прекрасный инструмент, на котором, иногда даже в четыре руки, занимались музицированием. Пели много и весело, начиная с композиций из спектакля «Давным-давно», поскольку служили в команде Театра армии, и до песен Окуджавы... И вот тогда впервые звучали песни «Прощальный ужин», «Мадам, уже падают листья», «Доченьки»...

— Вообще, в те годы люди особо Вертинского не слушали.

— Наше поколение точно не слушало. Думаю, что вообще никто не слушал, это было какое-то совершенно забытое искусство. Тогда были магнитофонные записи, слушали Окуджаву, Ободзинского, Магомаева, Высоцкого... Но никого из того дореволюционного поколения, этой моды не было. Однако прошло время — не могу сказать, что я прямо увлекся чтением дневников, не могу назвать момент, когда это началось, но что-то мне стало интересно. Мне кто-то дал книжку, почитал и подумал: «Какая история жизни Артиста!»

— А какая история в вашей жизни связана с Вертинским?

— Эту историю любит рассказывать Андрей Житинкин, я не очень ее люблю вспоминать. Это было в Болгарии, во время наших больших гастролей со спектаклем «Мой бедный Марат». Мы познакомились с одной очень тогда популярной болгарской актрисой, и в конце гастролей она пригласила нас на ужин «со своим очень важным спонсором». Делать нам было нечего. Мы с Андреем Ильиным думаем: а чего бы нам не поехать? Короче говоря, нас привозят в ресторан, а он пустой, обычных посетителей нет, какой-то странный человек во главе стола, за которым какие-то болгарские депутаты, главные редакторы модных местных изданий... Рядом с ним много охраны... Прошло какое-то небольшое время, и народ за столом стал рассасываться, пригласившая нас актриса тоже куда-то исчезла. Остались мы с Андреем, этот человек и его охрана. И у него не было никакого желания нас отпустить, он почему-то зацепился, и особенно за меня.

Время два ночи, надо уходить. Мы понимаем, что игры плохие, действительно плохие, этот человек нас не отпускает. Каким-то образом мне удается его уговорить, чтобы Андрея отвезли домой, но за это пришлось остаться с ним. Дальше больше: понимаю, что уже совсем не шутки, человек начинает заводиться, пошли фразы: «А ты такой смелый?» И тут я пускаю в ход последний мой козырь и говорю: «Я все понял, чего тебе не хватает. У тебя два сына, ты мне сказал? Я тебе сейчас спою...» Подхожу к музыкантам, говорю: «Вот примерно так и так, а дальше со мной...» И начал: «У меня родились ангелята, родились...» — И смотрю, он поплыл... — «Доченьки, доченьки мои...» И он мне в пять часов утра говорит после этой песни: «Ты хочешь ехать?» — «Хочу». — «Поехали». Меня сажают в его машину, шестисотый «мерседес», сзади два таких же с охраной, и мы поехали... Сказать, что было в тот момент страшно, это не сказать ничего... Спасает меня то, что на выезде из Софии нас останавливает полицейский патруль. Но вместо того чтобы остановиться, эти три машины разворачиваются и начинают уходить от полиции. Короче говоря, мы заезжаем в какой-то лес, мне приказывают выйти, и со мной выходит один из охранников, а машины уезжают... И мы куда-то пошли, светает, охранник идет сзади... Можешь, наверное, понять, что в тот момент вся моя беспутная жизнь прошла у меня перед глазами... Но меня вывели на какую-то тропинку, сказали: «Вот тебе деньги, иди туда, там стоянка такси, скажешь такой-то адрес, тебя отвезут домой». Позже выяснилось: тем человеком был крестный отец Болгарии Иво Карамански, он был расстрелян в ходе каких-то своих разборок вместе с телохранителями в 1998 году.

Фото: Филипп Гончаров

— Чего он от вас хотел?

— Не знаю. В общем, наверное, просто поговорить.

— Но это могло кончиться по-разному.

— Это могло кончиться очень плохо, потому что в гостиницу он меня везти явно не собирался.

— В общем, вас спасла песня Вертинского.

— «Доченьки»! Он поплыл у меня на «Доченьках», просто поплыл. И после этого, слава Богу, мы поехали, хоть и не домой, но поехали, я хотя бы вырвался из ресторана.

— Вы из леса нормально выбрались?

— Когда добрался до гостиницы, мне было очень плохо. От страха, нервов, когда пришло осознание, что я ему наговорил, как себя с ним вел и что вообще могло произойти. Когда понял, из какого кошмара я выкарабкался. Ильин и Житинкин не спали, они всю ночь меня ждали, потому что Ильин воочию видел, что там за люди остались. Они тоже не понимали, чем все это может закончиться. А в два часа дня и в семь вечера у нас было два спектакля.

— Вы к утру пришли домой? Нашли машину?

— Да, приехал около шести утра. Мне дали денег на дорогу гораздо больше, чем у меня было суточных за все гастроли, и еще сказали, что Иво к нам обязательно приедет вечером. Но он не приехал, его в этот день арестовали. Ненадолго, правда... Но это так — предыстория, как Вертинский спас мне жизнь.

А что касается всего остального, как получилось сейчас... В концертах всегда его пел. И у меня где-то в загашнике, для домашнего исполнения, четыре-пять песен, могу спеть сам себе или друзьям. В концертах тоже где-то песен шесть я могу осилить. И вот мой музыкальный продюсер Алексей Козин предложил записать пластиночку, а сейчас это уже переросло...

— Подождите... Помните, вы мне рассказывали, что вас возили в Париже по местам, где жил Вертинский...

— Если уж вдаваться в хронологию... Начало девяностых, на съемках «Бандитского Петербурга» у меня было интервью на телевидении у Ники Стрижак, и она попросила что-то спеть... В студии стоял красный рояль, и я спел сокращенный вариант «Доченек», эта запись до сих пор гуляет в интернете...

— Вы тогда могли сами себе сыграть на рояле и спеть?

— Могу и сейчас — не так хорошо, как раньше, но могу. После этого на меня вышел канал «Культура». Мы записали песен пять в сопровождении рояля на студии. После этой записи режиссер Андрей Торстенсен предложил мне сценарий документально-музыкального фильма « Мне нужна лишь тема» про Вертинского. Мы уехали во Францию, в Париж, были примерно в тех местах, где находился «Ренессанс», тот самый знаменитый ресторан, где он пел.

— Уже оригинального, наверное, ничего не осталось.

— Нет-нет, там остались рестораны, хотя уже, конечно все выглядит не так, как при Вертинском... Но по тем улочкам мы походили, и в фильме одновременно с воспоминаниями, взятыми из книги Вертинского «Дорогой длинною», звучали песни. Первая часть, в записи, — голос Вертинского, а я уже подхватывал после проигрыша, конечно, в другой тональности, но это было довольно симпатично. И в фильме очень хорошие прозаические вставки по его мыслям, отношению к профессии, что за школу кабака он прошел как исполнитель — это все очень интересно и очень поучительно. Интересно, мне кажется, как для артистов, так и для любого нормального человека с чувством собственного достоинства. Что кабак — это великая школа и что надо работать тогда, когда рядом с тобой кричат, дерутся, сами поют, едят и не обращают на тебя никакого внимания...

— Вы хоть раз выступали в таких условиях?

— Нет. Но видел, как это делают мои хорошие друзья. Не знаю, смог бы я... Наверное, сейчас смог бы... Вертинский замечательно это описывает: «В театр приходят, чтобы слушать, а в кабак приходят, чтобы кушать...» У него целые главы написаны по этому поводу. Он говорит: «Я получил такую школу!» И если один артист начинает комплексовать, злиться, сам себя уничтожать, то он нашел в себе силы и превратил это в величайшую школу профессии.

— В чем школа?

— Школа в том, чтобы заниматься собой в этот момент, когда люди к тебе относятся как к роялю, который стоит на сцене, а не как к живому артисту. И совершенствовать самого себя. Да, он должен был петь. Но он говорит, что работал над мимикой, над руками, с голосом — пробовал сам для себя. То есть отгородился, поставил «стеночку» перед гулящей публикой и занимался собой. И говорит, что потом, после этой кабацкой школы, петь концерты было сплошное удовольствие. Просто провести концерт на сцене — это удовольствие, когда ты не должен ни на что обращать внимание, кроме зрителя, который пришел слушать именно тебя. А в кабаке, если пришел единственный посетитель в зал, ты должен повторить программу заново. Но это ему дало все то, чем он начал обладать. Он начал обладать огромным запасом мощности.

У него замечательный есть рассказ. Говорит, уже все, никого нет, сижу за столиком, понимаю, что мне надо просидеть до четырех утра, и все, я свободен. В полпервого вбегает метрдотель, и по лицу понятно, что идет кто-то важный. Входит тройка подвыпивших молодых людей. Он пишет: «Я понял — конец моему спокойному вечеру». Они пришли, сели. Вертинский поет программу, потом садится за свой столик, один из молодых людей подсаживается к нему и на очень плохом французском языке с английским акцентом начинает рассказывать. Что вот вы, говорит, поете русские песни, а у меня в Англии есть одна знакомая, которая мне подарила пластинки русского певца, и, страшно коверкая, произносит фамилию — Вертинский.

Александр Николаевич говорит: «Я и есть Вертинский». — «Это вы?! Не может быть! А почему вы здесь? Почему вы здесь поете? Я думал, вы в России, у себя». — «Если бы я был у себя, то вы бы не слушали моих пластинок».

— Которых там еще и не было.

— Дело даже не в этом. Этот человек приглашает Вертинского на следующий день встретиться в ресторане. Пришло назначенное время, Вертинский надел фрак, приехал в ресторан, его знали в Париже, и метрдотель спрашивает: «Вы один?» — «У меня здесь назначена встреча...» И вдруг он понял, что не спросил этого англичанина, как его зовут. Вспомнил, как тот говорил, что у него столик у камина. «Столик у камина? Этого не может быть, он забронирован на две недели». И тут Вертинский увидел вдалеке большую компанию людей, тетушек, дядюшек с очень богатыми украшениями, и от них идет этот человек белокурый, но уже в безукоризненном фраке. А тогда он был в свитере. Официант говорит Вертинскому: «Вы знаете, кто это? Принц Уэльский». И таких историй в жизни этого артиста очень много. Потом Вертинский попадает — я просто зачитывался этими историями! — он попадает в тюрьму в Бессарабии. За ним следили, так как его появление в этой стране, где было много русских, наделало шуму. Его принимали шикарно! Это вызвало подозрение: почему его так принимают, вероятно, он пропагандист, он за советскую власть... Ему запрещают выступать и до выяснения личности задерживают на несколько дней. Он сидит в кутузке и там знакомится с каким-то вором-международником «золотые руки». Позже в Кишиневе во время выступления Вертинского входит гость. Вертинский узнает его по красивым, лощеным рукам, когда тот закуривает. «Вацек, привет!» — «Саша, ты что здесь делаешь, поешь? Как ты тут вообще оказался?..» В общем, он накрывает поляну на 50 человек, угощает всех. Вертинский делится с ним планами, что хотел бы уехать в Германию, но нет денег. «Сколько тебе не хватает? Здесь 30 тысяч, хватит?» Хватило бы на десять таких поездок. Вертинский сказал: «Вацек, если когда-нибудь в какой-нибудь стране мира ты провалишься, попадешь в неловкую ситуацию и я буду в этой стране, дай мне знать. Я продам все свои костюмы, продам все ноты, займу, украду, но тебе помогу». Вот так они распрощались и больше не виделись.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Людмила Касаткина в воспоминаниях своих друзей и коллег

Караван историй
Хватит краснеть Хватит краснеть

Почему мы стали пить белое вино, да еще и большими глотками?

СНОБ
Александр Лазарев: «Мастер и Маргарита» — это очень личное. Рукописи не горят...» Александр Лазарев: «Мастер и Маргарита» — это очень личное. Рукописи не горят...»

«В Театре Маяковского я родился, воспитывался, начал выходить на сцену»

Караван историй
Детки в клетке: что такое квадробинг и может ли он быть опасным для ребенка Детки в клетке: что такое квадробинг и может ли он быть опасным для ребенка

Может ли квадробинг нанести вред детской психике?

Forbes
Елена Николаева: «Я была влюблена в Смехова. Его Атос казался мне мужчиной мечты» Елена Николаева: «Я была влюблена в Смехова. Его Атос казался мне мужчиной мечты»

Я в отношениях уже девять лет, поэтому не могу сказать, что влюблена. Я люблю

Караван историй
А зима не за горами… А зима не за горами…

Для консервации яхты на зиму необходимо выполнить несколько важных действий

Y Magazine
Отодвинь подальше Отодвинь подальше

10 продуктов, которые стоит ограничить после 30 лет

Лиза
Тёплая осень 1964-го Тёплая осень 1964-го

«Не прошу милости — вопрос решён» — так Никита Хрущёв завершил своё выступление

Дилетант
«Все полюбили лицо, а не искусство»: Егор Зайцев — о Борисе Рыжем «Все полюбили лицо, а не искусство»: Егор Зайцев — о Борисе Рыжем

Борис Рыжий: понимаем ли мы, что стоит за любимым лирическим героем?

РБК
Жили-были Жили-были

История наших героев похожа на сказку, но завязка в ней совсем иная

Seasons of life
Нечестный процент Нечестный процент

Вместо честной годовой доходности по вкладу банки демонстрируют чудеса хитрости

Монокль
Розовые горы Пенджикента Розовые горы Пенджикента

Личная и трогательная история Ани, основавшей бренд «Атлас мира»

Seasons of life
Рассказ Дмитрия Захарова из сборника «Механическое вмешательство» Рассказ Дмитрия Захарова из сборника «Механическое вмешательство»

Рассказ, созданный Дмитрием Захаровым и искусственным интеллектом YandexGPT

СНОБ
Самые интересные фильмы, в которых на первый взгляд ничего не происходит Самые интересные фильмы, в которых на первый взгляд ничего не происходит

Неспешные картины, которые намного интереснее современных блокбастеров

Maxim
Несчастливы вместе Несчастливы вместе

«Жизнь»: немецкая семейная драма, подражающая американскому роману

Weekend
Скажите «Нихао!» Скажите «Нихао!»

Правила этикета сделают переговоры с китайскими партнёрами более эффективными

RR Люкс.Личности.Бизнес.
Леонардо Ди Каприо, Люк Бессон и Марион Котийяр: как звезды пытаются спасти планету Леонардо Ди Каприо, Люк Бессон и Марион Котийяр: как звезды пытаются спасти планету

Почему Леонардо Ди Каприо и другие звезды занялись защитой планеты?

Forbes
Дочь Доминика Пелико рассказала о том, как справилась с осознанием, что ее отец — насильник Дочь Доминика Пелико рассказала о том, как справилась с осознанием, что ее отец — насильник

Как быть детям, чьи родители совершили ужасные вещи?

Psychologies
Муж не терпит моих подруг Муж не терпит моих подруг

Что делать, если твой муж недолюбливает твоих подруг?

Лиза
Воспитание маленького медведя. Про вежливость Воспитание маленького медведя. Про вежливость

Действительно ли современные родители плохо воспитывают своих детей?

СНОБ
«Кэрролл на вашей стороне»: как дизайнеры вдохновляются книгами, а писатели становятся модными иконами «Кэрролл на вашей стороне»: как дизайнеры вдохновляются книгами, а писатели становятся модными иконами

Почему писателей уже можно считать новыми инфлюенсерами?

Правила жизни
Путешествие на автомобиле. Полезные советы Путешествие на автомобиле. Полезные советы

Как подготовиться к путешествию на авто так, чтобы не разочароваться в поездке?

4x4 Club
Двойной удар по умным дорогам Двойной удар по умным дорогам

Эмбарго на российское и китайское ПО для автомобилей ускорит фрагментацию

Монокль
Как правильно ухаживать за разделочными досками Как правильно ухаживать за разделочными досками

Поддержание досок в идеальном состоянии  — это не просто прихоть «красоты»

ТехИнсайдер
Анатомия QR-кодов: как устроены загадочные черно-белые квадраты Анатомия QR-кодов: как устроены загадочные черно-белые квадраты

QR-коды могут содержать разную информацию, как же им удается это все впитывать?

ТехИнсайдер
Отнюдь не проявление грусти: почему у кота слезятся глаза и когда стоит бить тревогу Отнюдь не проявление грусти: почему у кота слезятся глаза и когда стоит бить тревогу

Почему кошки иногда плачут?

ТехИнсайдер
Болен деньгами: как связаны финансы и психологическое здоровье Болен деньгами: как связаны финансы и психологическое здоровье

Money disordes: как проявляются такие расстройства и как их распознать у себя?

Forbes
Кетодиета Кетодиета

Кетодиета остаётся предметом изучения и споров

Здоровье
Единичный случай Единичный случай

Что означает число 1 в ангельской нумерологии и как этим правильно пользоваться

Лиза
Как самый большой парусник мира погиб в пятницу, 13: странное крушение Thomas W. Lawson Как самый большой парусник мира погиб в пятницу, 13: странное крушение Thomas W. Lawson

Для огромной семимачтовой шхуны в тот день все пошло наперекосяк

ТехИнсайдер
Открыть в приложении