Он такой классный: Лев Зулькарнаев — о том, как сыграть человека с аутизмом, слезах, стихах и любви
1 августа выходит сериал «Она такая классная» — роуд-муви о том, как четверо парней отправляются на старом минивэне из Екатеринбурга в Санкт-Петербург. Один из них — 18-летний парень с расстройством аутистического спектра (РАС) Леня — ввязывается в это нелегкое путешествие ради девушки: он убежден, что в Питере найдет любовь детства, которая стала моделью. Сериал принес Льву Зулькарнаеву приз фестиваля «Пилот» за лучшую мужскую роль. Мы встретились со Львом, чтобы обсудить, пожалуй, самую сложную его работу на данный момент, и вышли на долгий диалог о ремесле, написании стихов, нелинейности времени, Боге и, конечно, любви.
Я заметила вещь, по поводу которой хочется узнать твое мнение. Под твоими интервью (по крайне мере на YouTube) сложно найти негативный комментарий. И дело не в том, что ты снялся в лучшем сериале последних лет, — делиться восторгом приходят люди, которые тебя нигде не видели. Прибавим сюда и отзывы коллег: например, Марк Эйдельштейн восхитился твоей небольшой ролью в фильме «Сто лет тому вперед». Как живется с таким количеством комплиментов? Ты вообще их замечаешь?
Конечно, замечаю, хотя встречаю периодически негативные комментарии, но они выглядят совсем глупыми и безосновательными. Например, в интервью «Вписке» я рассказывал про свой шкафчик вина и затем — буквально через кадр — о том, что не приемлю никакого физического насилия. Некоторые зрители быстро сделали вывод: «Все понятно, не сможет за свою женщину постоять! Еще и алкоголик!» (Смеется.) К комплиментам сейчас, когда их стало слишком много, я не подключаюсь. Но в последнее время мне кажется, что за внешней холодностью, безразличием происходит процесс глубокий и тонкий, который я пока не могу отследить. Что опасно на самом деле.
Очевидно, опасно, потому что есть вероятность отлететь. Но кажется, что у тебя прекрасные внутренние опоры. Загибаем пальцы: блестящий дебют в кино (фильм Руслана Братова «Экспресс», в котором Лев сыграл главную роль, получил три награды фестиваля «Окно в Европу» в 2022 году: за лучший фильм, лучший актерский ансамбль, лучшую операторскую работу. — «Правила жизни»), склейка — «Слово пацана», склейка — «Она такая классная». В локомотив хайпа, так скажем, ты давно запрыгнул. Но с ума пока не сходишь. Что помогает?
Ну, я иногда отлетаю. Это отражается на отношении к людям. Могу позволить себе опоздать, не выполнить обещание, потому что мне кажется, что меня простят. В отношениях с девушками тоже прослеживается — в непостоянстве, безответственности.
А когда ты себе это начал позволять? Когда «Экспресс» награды собрал или когда уже случился сериал Крыжовникова?
Нет, такие вещи же не от количества наград зависят. В тебе и так живет темная сторона. Ты с ней вроде как борешься, но иногда такие вещи в виде, как ты сама сказала, локомотива хайпа развязывают руки этой темной стороне. Приходится себя постоянно одергивать и корректировать. Как китайцы говорят, жизнь — постоянная поправка. Ты вроде идешь по своему маршруту, но постоянно от него отклоняешься.
Когда последний раз ты себе говорил «Так, Лев, все, берем себя в руки!»?
Проспал что-то.
Как будто не самое страшное, что можно учудить.
Нет, ну ты просыпаешь, соответственно, все тебя ищут. У тебя телефон выключен, все нервничают, дела провисают, все тебя ждут.
Одна из главных мыслей, которую мне заложил Олег Кудряшов, — личность актера должна быть крупнее персонажа и выходить на первый план.
А потом прощают.
В этом-то беда. Пока не прижмет, сильно не стукнет по лбу, так и будет продолжаться, боюсь. Все время говорю с собой об этом.
А проекты отваливались из-за этого?
Нет. Я могу прое******я. Даже не буду заменять это слово. (Смеются.) Но я глобально никого никогда не подводил — ни дисциплинарно, ни тем более профессионально, ни творчески.
Тогда перейдем к проектам — к разговору о сериале «Она такая классная». Ты считаешь, что роль Лени — лучшая твоя работа из вышедших на данный момент?
Конечно. Потому что никто больше так не сможет сделать. (Смеется.) Я шучу. Если серьезно, потому что это вымученная, сложная роль, потому что была проведена большая подготовка, потому что это не я в предлагаемых обстоятельствах (что всегда гораздо проще играть), а совсем другой персонаж с конкретным диагнозом, знакомым не понаслышке многим людям. Не скажу, что на меня это накладывало дополнительную ответственность. Просто было очень интересно работать с материалом.
Груза ответственности не чувствовал? Со стороны казалось, что должна была закрасться мысль: а справлюсь ли я с такой ролью, не совру ли где-то, не обижу ли зрителей?
Я все-таки в себе воспитываю слух на правду. Мне кажется, что он у меня есть. В этом нет никакого закидона, потому что музыкант же может спокойно сказать, что у него есть слух. И у артистов так же. Как только прошли пробы, я вцепился в эту роль зубами — так давно о ней мечтал. Дастин Хоффман в «Человеке дождя» — одна из любимейших моих работ.