Дорогу осилят
В преддверии 125-летия МХТ им. А.П. Чехова журнал ОK! знакомит читателей с молодыми талантливыми актерами, которые уже ярко заявляют о себе и на театральной сцене, и в кино. Крупным планом — Олег Гаас, Даниил Феофанов, Кузьма Котрелёв, Антон Лобан
Олег Гаас
Олег, насколько я знаю, впервые ты всерьез задумался об актерской карьере в подростковом возрасте. А кем ты мечтал стать в раннем детстве?
Почему-то сыщиком. Мне хотелось ходить везде с лупой, отпечатки находить, преступления расследовать. Вот такие «Шерлоко-холмские» были идеи. (Смеется.) Потом какое-то время моряком хотел быть...
…И вдруг в одночасье палуба в мечтах сменилась театральными подмостками?
Я побывал в детском лагере и первый раз тогда вышел на сцену. Мы придумывали с ребятами номера для концерта. И вот я как-то удачно пошутил перед зрителями, люди в зале рассмеялись. Я вижу, что им хорошо, и мне от этого самому так тепло стало! Подумал, что, наверное, мне надо в Comedy Club идти. Как раз тогда они были на пике популярности.
И что ты сделал?
Пошел в математический класс — и это при том, что я гуманитарий. (Смеется.) Вроде как актерство — не профессия, надо было куда-то поступать, получать серьезное образование. Помню, мама мне сказала: «Учиться в театральном интересно, но нужно думать о будущем, тебе семью кормить, ты мужик». Хотя она сама обожает актеров, кино и театром интересуется.
А папа что говорил?
Ой, папа у меня вообще из Сибири, из деревни, такой настоящий русский мужичара. Когда меня мама в детстве отдавала заниматься танцами, отец сказал ей: «И чего ты хочешь? Зачем? Бандиты будут его бить на улице, а он что? Ребят, давайте я вам станцую?» Про актерскую профессию вообще молчу, даже можно было не заикаться. «Да какой из тебя актер? Будешь на гармошке в переходе играть?» — вот такой он у меня. (Смеется.)
Тем не менее ты поступил в театральный — и не куда-нибудь, а в Санкт-Петербургскую государственную академию театрального искусства! Это уровень!
На самом деле я поехал в Питер поступать в инженерно-технический университет, потому что у них была команда КВН, которая в Высшую лигу на Первый канал попала. (Улыбается.) И вот, помню, идем мы с маминой подругой по Моховой, ищем, где снять квартиру, и проходим мимо театрального института. Она вдруг говорит: «Вот здесь ты мог учиться... Иди, попробуй!» А я вообще не подготовлен был, захожу: люди все басни и стихи разучивают, с книжками сидят, трясутся, и тут я такой — гопник с Севера. (Смеется.) Думаю: ну а что я теряю? «Поступать?» — спрашивают. «Да, поступать», — говорит мамина подруга. Оказалось, что завтра — последний день творческого конкурса. Надо было подготовить прозу, четыре стихотворения, четыре басни. Что делать? Я набрал в библиотеке гору книг, пришел домой и... уснул!
То есть подготовиться тебе не удалось? Как же ты выкрутился?
У меня со школы было идеально зазубренное стихотворение Пушкина «Поэту». Плюс по пути на экзамен я пытался выучить басню Крылова «Ворона и Лисица», а она ни фига не училась. (Смеется.) В итоге я взял самую маленькую — «Мальчик и Змея» называется. Еще со школьного концерта ко Дню Победы помнил пару стихов о войне и отрывок из прозы. На этом всё. Поддерживать меня поехала уже мама. Мне дали заполнять вступительные бланки, где нужно было написать свой репертуар. Я смотрю, у кого-то монолог Рогожкина, у кого-то — произведение Александра Вампилова, кто-то даже собрался Моцарта исполнять. А мне стыдно так, в руках огромный лист А4, на котором написано: «Олег Гаас, Пушкин, «Мальчик и Змея» и что-то там еще. Плюс оказалось, что выступать надо на малой сцене не только перед приемной комиссией! В зале сидели студенты. У меня сердце выпрыгивает, думаю: «Ё-моё, куда я попал, зачем пришел, что не сиделось-то спокойно».
Что тебе помогло не развернуться и не уйти?
Не знаю, сибирская упертость, наверное. Вот это вот: «Вперед и только вперед!» (Смеется.) Да и уходить уже было поздно, потому что меня пригласили первым. Выхожу на сцену, говорю: «Здрасте! Олег Гаас». «Вы что, заикаетесь?» — спрашивают. Объяснил, что у меня две «а» в фамилии. «Хорошо, давайте начнем с басни», — говорят. А у меня всё из головы вылетело! Комиссия в шоке, у них три с половиной тысячи человек на место: «Пересказывай». — «Уверены?» — «Да». В общем, рассказал им басню «Мальчик и Змея» своими словами. Потом стихотворение было, меня попросили поорать, попрыгать... И всё, я сел в зал смотреть на других ребят. Думаю: какие же все талантливые, куда мне до них... Расстроился жутко, выхожу из аудитории, иду к маме, готовлюсь сказать ей: «Да, ты была права, не нужно было сюда приезжать». И вдруг слышу за спиной: «Гаас!» Как позже оказалось, меня одного взяли в следующий тур. Помню, слезы полились из глаз, я не ожидал.
Ко второму туру лучше подготовился?
Во втором туре нужно было исполнить песню под фортепиано, под минусовку. Еще и а капелла. А я даже не знал, что значит это слово. (Смеется.) Потом два танца, творческий сюрприз, монолог... И на всё это у меня было всего три дня. Но тут уже загорелась моя мама! Я позанимался с профессиональным хореографом, мы пытались разучить еврейский танец и танец Чарли Чаплина, но выходило не очень. Педагог тогда сказал маме: «Извините, но мы с вашим сыном и за три месяца ничего не сделаем». Что касается песен, опять пришлось вспомнить свой школьный репертуар. Я был командиром маршировки в лагере и там запевал: «У солдата выходной...» Решил свою «короночку» исполнить перед комиссией, а они: «Стоп! Давайте-ка другую, это вообще всё мимо». В общем, что-то спел, что-то станцевал — и меня пригласили в третий тур! Так и дошел до конца. В финале на собеседовании, помню, меня спросили, что я готовить умею. Начал в подробностях рассказывать, как в Нижневартовске «Доширак» заваривал с перцем и майонезом. Да, такие странные истории у меня были. (Смеется.) В итоге я поступил. Не знаю как, но поступил! Все мои будущие сокурсники радостные вышли, а я в прострации какой-то был. Не понимал: как? я поступил, да еще и на бюджет? У меня всё в жизни за те десять дней просто перевернулось с ног на голову!
Но наверняка в кино ты не с первого курса стал сниматься…
Конечно, не с первого. Наверное, курса с третьего стал ездить на пробы, пытался пробиться — и в кино, и в театры, и в Питере, и в Москве. Но никуда не брали. Был даже период, когда я в костюме арбуза листовки раздавал. Помню, однажды в таком виде встретил свою партнершу по съемкам. Она увидела меня, узнала, подбежала радостная, начала искать глазами камеру рядом, режиссера — думала, что я в каком-то проекте снимаюсь. А мне сквозь землю хотелось провалиться от стыда. Вот, говорю ей, заходи в магазин, у нас там скидки, все дела. (Смеется.)
Не хотелось тебе бросить всё в тот момент и заняться другой профессией? Были моменты отчаяния?
Каждые полгода в институте я уходить хотел! Даже на 4-м курсе хотел.
Что останавливало?
В тот момент мне казалось, что я больше ничего не умею делать. И плюс какое-то необъяснимое для меня самопожертвование, что ли... Родные до сих пор ругаются, что я иногда жертвую своим здоровьем ради театра, ради искусства.
Да, говорят же, что театр — это наркотик. Ты согласен?
И театр, и кино, и профессия актера в целом — это наркотик. Когда попадаешь на сцену или на съемочную площадку, мне кажется, вампиром становишься, и обратно уже трудно «вылезти». И я сейчас не только про актеров, но и про режиссеров, постановщиков, операторов, костюмеров, гримеров... «Киношка-вампир» укусила — всё, назад дороги нет. Не зря ведь говорят, что в театре не работаешь, а служишь.
Служить в МХТ им. А.П. Чехова было твоей мечтой?
Как-то я самому себе честно признался: если уж служить в театре, то в МХТ или в Театре Наций, не меньше. С поступлением мне помог мой товарищ Саша Кузнецов. Он на тот момент играл в МХТ. Однажды звонит и говорит: «Срочно! Завтра прослушивание студентов ГИТИСа, могу тебя вписать! Под свою ответственность». Конечно, я согласился не раздумывая! Связался со своими однокурсниками, и мы быстро с утра выучили отрывок, показали его перед комиссией, в которой тогда сидели Виктор Рыжаков, Ольга Семёновна Хенкина, Александр Молочников, Константин Богомолов... Выступили и пошли в Макдоналдс напротив МХТ. Вдруг звонок: «Олег, можете подойти?» Думаю: «Ничего себе!» В итоге меня взяли в следующий тур. Мне надо было подготовить отрывок с Надей Калегановой из ГИТИСа... Ужасно показали, были в зажимах. Но Надю в итоге приняли — единственную на тот момент из ГИТИСа. А мне предложили участвовать в творческих лабораториях, где спектакли ставили совсем молодые, но перспективные режиссеры. Позже я стал актером Художественного театра.
Даниил Феофанов
Тебе сколько лет?
25. Я родился в городе Димитровграде Ульяновской области и жил там до 18 лет. Отучился в школе, параллельно занимался в музыкальной школе по классу фортепиано, ходил на борьбу. В нашей семье все мужчины по папиной линии — спортсмены. Димитровград — провинциальный город. В то время там были всякие уличные группировки, поэтому популярностью пользовались секции борьбы, бокса, карате. Музыкальную линию стараюсь тянуть до сих пор. Вообще, музицировать в актерской профессии полезно. Важно понимать ритм: когда быстро, когда медленно, когда громко, когда тихо.
А борьба в актерском деле как-то пригодилась? Есть мнение, что в актерской профессии много женского.
Я бы сказал, фифти-фифти. Это скорее вопрос баланса между мужским и женским. Найти золотую середину — в этом и есть смысл.
В какой момент ты понял, что хочешь быть актером?
Эта мысль зародилась у меня классе в пятом. Я уже тогда понимал, что мне не нравится зубрить, сидеть за партой, у меня не было любимого предмета. Я ходил в школу ради друзей. Спасибо маме с папой, которые никогда не заставляли меня чем-то заниматься, а мягко направляли и поддерживали. После школы я шел в музыкалку, после музыкалки — на борьбу, или на плавание, или на акробатику. А потом — во двор гонять мяч.