Звук ручной сборки
В России хотят возродить легендарный «женский» завод, чья продукция служила Гагарину и… Стингу
Нашу работу я сразу узнаю, когда по телевизору новости смотрю или концерт какой,— улыбается Людмила Кучернюк, начальник сборочного производства завода ”Октава“.— То Путин с летчиками в самолете в наших наушниках, то хронику с Высоцким показывают, как он в наш микрофон поет».
Людмила Анатольевна пришла на завод в 1967 году и застала мастеров, которые создали гарнитуру, в которую Гагарин когда-то сказал свое знаменитое «Поехали!». В микрофон «Октава» зачитывал военные сводки Левитан, а из октавовских громкоговорителей и радиоприемников его голос разносился по всей стране. Тульские «рупоры» устанавливали на стадионах, на Красной площади, аппаратурой завода оснащали «Останкино». Микрофоном «Октава», который считается одним из лучших в мире, пользовались U2, Sting, Iron Maiden и многие другие культовые зарубежные и отечественные исполнители.
Уже 90 лет завод является единственным предприятием в России, выпускающим в массовом масштабе электроакустическую продукцию гражданского и военно-технического назначения. Это не преувеличение: в нашей стране у «Октавы» конкурентов нет.
Но от неприятностей это отрадное обстоятельство не избавило: в прошлом году гигант оказался на грани банкротства, как и многие, не вписавшись в реальность современной экономики. В Туле все, казалось, уже смирились с его скорым закрытием: что еще можно ожидать от предприятия, где износ оборудования 90 процентов, а средний возраст оставшейся горстки сотрудников — 54 года?
И вдруг новость сродни чуду: «Октаву» собираются возродить, вложив в развитие бренда менее 700 млн рублей инвестиций, еще около 1 млрд будет привлечено на создание кластера «Октава» — площадки для обучения, работы и творчества на территории действующего завода. Тульские чиновники от такой информации заметно приободрились, а сотрудники завода, среди которых большинство — умудренные опытом женщины, полны сомнений: «Поживем — увидим».
В рабочие — по блату
«Раньше у нас больше 8 тысяч человек здесь работало,— вспоминает Людмила Анатольевна.— Три своих детских сада, свои пионерлагеря, база отдыха, дом культуры, стадион, столовая три этажа занимала — на 50 копеек от души наесться можно было! А зарплата у наших рабочих была 300–350 рублей. Представляете, как жили? Автобус свой в Москву ходил — за колбасой, за одеждой модной ездили. В каждом цехе — свой уголок Ленина. Весело было!»
Штамповщица 56-летняя Галина Ушакова подхватывает: «На работу шли, как на праздник. И после работы — самодеятельность, соревнования, конкурсы. Уходить не хотелось! У нас тут и духовой оркестр играл, иногда прямо во дворе, чтобы все слышали. Билеты в театр, подарки к праздникам, премии. Что и говорить — жили прекрасно. Поэтому сюда устроиться только по блату можно было, через своих».
В «Октаве» всегда существовали династии. Свободную вакансию человеку с улицы никогда бы не предложили — их просто не было. Если кто-то, допустим, уходил на пенсию, то предлагал на свое место родственника или знакомого. Веру Федорову, например, на завод в 1979 году привела свекровь: «Она сама 40 лет отработала, да и я уже почти 40 лет. Вся жизнь тут, считайте, прошла».