Чтоб не читать поодиночке
В больших городах возникла мода на коллективное чтение, или так называемые ридинг-группы. Что это за феномен, ведущий свою историю с великосветских салонов и советских изб-читален, выяснил «Огонек»
Вечер буднего дня. Москва. В библиотеке бывшего ДК ЗИЛ, ныне современного артпространства, отключен верхний свет: для обычных читателей она уже закрылась. В потемках при входе горит лишь лампа над конторкой молодой библиотекарши да мерцает экран ее ноутбука. В отдалении между стеллажами пробиваются лучи света и доносятся голоса необычных посетителей.
— Я сегодня буду защищать Рушди,— неспешно говорит мужчина средних лет, одетый в костюм без галстука.— Мне кажется, «Ярость», само название,— это чтото вроде «Тошноты» Сартра, то есть некое экзистенциальное переживание, с которым герой столкнулся и природу которого он понять не может…
— Ярость героя возникает от бессилия, от его нереализованности,— с чувством возражает его сосед.— Когда он с ножом пошел на жену, у него ведь до этого творческие проблемы были. У Рушди хорошо показано, как в большом городе повсюду можно наблюдать вспышки гнева, ругань. Достаточно в общественном транспорте проехать!
Несмотря на, в общем, доброжелательное отношение к роману, большинство участников ридинг-группы (с английского reading — чтение), или на русский манер — книжного клуба, полтора десятка человек в этот вечер сошлись на том, что, похоже, не войти Салману Рушди с его «Яростью» в историю литературы. Ушло на это почти два часа. Разбирались по ходу и «постмодернистские приемчики», и концепция великого американского романа, и модель Падма Лакшми, которой писатель посвятил книгу, написанную, когда они были женаты. Разошлись в одиннадцатом часу.
Старая песня на новый лад
В середине 1960-х номер «Огонька» открывался фотографией из цеха, на которой полукругом сидят рабочие с бумагами в руках. Лица — одухотворенные. Подпись объясняла, что это кружок чтения, организованный заводской бригадой, а припали рабочие к постановлению Верховного совета СССР. Но традиция коллективного чтения и обсуждения имеет давние корни, и она древнее советской избы-читальни 20-х годов прошлого века, где обучение грамоте шло параллельно с чтением идейно верных газет и журналов. Тут можно вспомнить великосветские салоны прошлых веков, где перед изысканной публикой читал свои произведения сам автор.