Переучреждение Московской патриархии в 1943 году и наследие Поместного собора 1917–1918 годов
В уходящем 2023 году случился знаменательный юбилей — 80-летие проведения «большевистскими темпами» странного собора Русской церкви, который возобновил прервавшееся со смертью в 1925 году патриарха Тихона патриаршество, а также ознаменовал расширение прав (или [вос]создание) Московской патриархии. В сталинской деспотии законно было то, что предписал вождь. А вот чем являлись события 1943 года с точки зрения канонов Русской церкви?
В 1721 году Петр I создал Святейший Синод, управлявший Русской церковью под контролем обер-прокуроров, которые, как, впрочем, и члены Синода, назначались монархом. В марте 1917 года монархия пала, Русская церковь активизировала подготовку к не собиравшемуся (в нарушение не только церковных канонов, но и догматического положения о «соборности» Православной церкви) 200 лет и готовившемуся 12 лет Поместному собору. В результате летом 1917 года отработал третий орган по подготовке собора — Предсоборный совет (под председательством архиепископа Сергия (Страгородского). Именно он определил точную дату открытия собора и подготовил, ревизовав прежние или составив с нуля, к нему необходимые материалы.
Изменение сути
В неспокойно революционных сентябре и октябре 1917 года в Соборной палате шла ожесточенная дискуссия о том, необходимо ли Русской церкви восстанавливать патриаршество. Окончательное положительное решение практически совпало с большевистской революцией. Собор восстановил институт патриаршества в четком контексте регулярного проведения Поместных соборов.
Титул вновь появившегося в России в 1917 году патриарха звучал как «Московский и Всероссийский» или «Московский и всея России». Вопрос титулования, как кажется, в меньшей степени отражает последующие исторические события, чем появление термина «патриархия». После восстановления патриаршества понятие «патриархия» если и использовалось, то в чисто обиходном, разговорном значении. Никаких официальных наименований со словом «патриархия» при патриархе Тихоне (Беллавине, 1917–1925, не существовало.
Как видно из соборного канона 1917 года, все новые органы церковной власти (а старые, императорские, в 1917 году канули в Лету) — патриарх, Синод, Высший церковный совет, естественно, все епархиального и низшего уровня — были подотчетны собору. После патриарха Тихона, в эпоху гонений на церковь во второй половине 1920–1930-х годов происходит постепенная трансформация значения постоянно действующего церковного органа, по своей идее призванного быть соборным органом. Высший церковный совет вообще со временем упраздняется (о том, что новый его состав не был избран в 1921 году в связи с непроведением очередного Поместного собора я рассказывал на страницах «Ъ-Науки» в №33, вышедшем в ноябре 2020 года). Патриарх, Синод, совет по идее канона 1917 года состоят и действуют при периодически созываемом соборе.
А у владыки Сергия (Страгородского) возникает «Священный Синод при…». При сначала митрополите Сергии — заместителе патриаршего местоблюстителя; затем, с 1934 года, при «Блаженнейшем митрополите Московском и Коломенском» (такой титул Сергий усвоил себе); наконец, с осени 1943 года — при патриархе Сергии, а после его кончины — при последующих патриархах. Ясно, что в Синоде, действующем «при», архиереи ничего принципиально не решают, они скрепляют своими подписями решения председателя Синода. Такая модель взаимодействия первосвятителя с органом высшей церковной власти была освоена в годы фактического управления владыкой Сергием Русской церкви, закреплена в 1943 года. Противоречила она решениям собора 1917–1918 годов по существу.