Золотая долина
Наш маршрут начинался от железнодорожной станции Лужба, соединяющей города Абакан и Междуреченск. Переправившись через реку Томь, мы оказались в небольшом посёлке Амзас и пошли вдоль правого притока реки на север по грунтовой дороге. Через четыре километра дорога разветвлялась на два основных рукава. Мы выбрали тропу, ответвляющуюся вправо, и, перебравшись через невысокий Алгуйский перевал, вышли вниз к реке Малый Казыр. Изгибы тропы повторялись ещё десятки километров, почти до самых истоков этой реки. Мы вновь взобрались на перевал Караташский, поднялись чуть повыше к перевалу НГПИ (Новокузнецкого государственного педагогического института) и уже оттуда по крутому спуску, по снежнику спустились в Золотую долину.
Саяны и Алтай знакомы многим туристам. Упоминание Кузнецкого Алатау вызывает растерянность у большинства моих собеседников.
Кузнецкие «Пёстрые горы» (название «Алатау» происходит от тюркских слов «ала» — пёстрый и «тау» — горы) — сравнительно небольшое нагорье, малозаметное на географической карте. Оно представляет собой вытянутый на север периферийный выступ Саяно-Алтайской горной области. Протяжённость нагорья примерно 300 км с юга на север и 150 км в ширину. На юге Кузнецкий Алатау примыкает к Абаканскому хребту Западного Саяна, а с запада и востока ограничен Кузнецкой (на её территории находится Кузнецкий угольный бассейн) и Минусинской котловинами.
В конце июня прошлого года мы (группа туристов из Беларуси и России) побывали в южной, самой высокогорной области Кузнецкого Алатау. В среде туристов эта область хорошо известна как «Поднебесные зубья» — по названию самого высокого хребта Тигер-Тыш (от тюркского слова «тенгри» — небесный и шорского «тиш» — зуб). Другое название хребта — Тигиртиш.
Сибирские джунгли
Конец июня. Передвигаться в этих местах летом без троп было бы очень затруднительно. Черневая тайга, состоящая преимущественно из стройных пихт с примесью берёзы, осины и других деревьев, и густое высокотравье скрывают древние курумники — скопления глыб и обломков скальных пород — наследие ледниковой эпохи. «Странную картину представляют собой такие склоны. Это — или луга с сочной травянистой растительностью, или перелески, или сплошная тайга. По таким обманчивым местам трудно провести лошадь без риска сломать ей ноги: мох, трава и лес растут прямо на крупных камнях, настоящий почвенный покров ещё не образовался, и кажется, что лес поселился здесь только вчера», — так описывал свои впечатления от сибирских джунглей А. Н. Чураков* — один из первых исследователей Кузнецкого Алатау.
Пробираемся по травам высотой полтора-два метра. Скорость их роста поражает: по нашим наблюдениям, за неделю похода растения поднялись не менее чем на метр. В безветренные жаркие дни испарения огромной зелёной массы кружат нам голову, хочется скорее вырваться из душного плена. Дождь приносит некоторое облегчение, но… не оставляет ни малейших шансов выйти сухими из узкого зелёного коридора: накопленная листвой влага неизбежно оказывается на нашей одежде.
Стремительные ручьи и реки обнажают скрытые растительностью каменные россыпи. Повсюду много мелких и крупных, беспорядочно расположенных подводных и выступающих из воды камней, формирующих сплошную череду шивер — относительно мелководных (глубиной до 1,5—2 м) участков реки Малый Казыр с быстрым течением. Местами кажется, что русло этой реки заполняет сплошная клокочущая белая пена. Неспроста на тюркском слово «казыр» означает «бешеный».
Каменные реки словно прорезают границу леса, безжалостно сметая со своего пути молодую поросль. По некоторым оценкам, скорость сползания камней достигает 13—15 см в год при крутизне склонов 33—34 градуса, и этого вполне достаточно, чтобы воспрепятствовать будущим деревьям закрепиться и остановить неумолимое движение.
Каменные россыпи сплошным чехлом покрывают здешние вершины. Преодоление многочисленных курумников с тяжёлым рюкзаком за плечами представляет собой бесконечную череду прыжков с камня на камень. Невольно вспоминаем услышанную от бывалых туристов фразу: «Вначале тропа ничего, а потом — ку-рум, ку-рум, ку-рум…» В сухую погоду такое движение утомительно, а в сырую ещё и небезопасно: камни становятся скользкими.
Несмотря на все трудности пути, разнотравье тайги просто завораживает.
Вот в сторонке от всех притаились необычные по форме цветки: четыре очень длинных и крупных белых лепестка (на самом деле это видоизменённые чашелистики, похожие на лепестки) скромно опустились, прикрывая изящной полупрозрачной вуалью желтоватую сердцевину (она-то как раз и состоит из настоящих лепестков, окружающих многочисленные тычинки и пестики). Это княжик сибирский (Atragene sibirica) — самая красивая лиана сибирской тайги.