«Ноунейм» и «нутелла»: орфографическая адаптация слов-мигрантов
За последние десятилетия русский язык принял немало «слов-мигрантов» — в первую очередь, из английского. Путь «усыновления» (или «удочерения») заимствований довольно долгий. Слово может активно использоваться, применяться, быть «на слуху», а его написание всё ещё переживает сложный процесс становления. Поэтому на вопрос: «А как слово пишется?» — даже специалисты не сразу могут ответить со всей определённостью.
Процесс корректной графической адаптации иноязычных заимствований нельзя назвать совершенно новым: нечто подобное уже происходило в петровскую эпоху. Первая треть XVIII века отмечена как валом заимствований, так и массой трудностей их прописки в России. Например, слово «галантерея» записывали и как «галентерiя», и как «галантирiя», и как «галантерiя», и даже как «галянтерiя». Правда, в отличие от нашего времени, этот разнобой обычно вызывался параллельным заимствованием схожей лексики из других европейских языков (французского, немецкого, голландского, итальянского и прочих) и отражал их произносительные и орфографические особенности. Последний из перечисленных выше вариантов написания с большой долей вероятности имеет французское происхождение (сравните с «а-ля», «глясе»).
Тот период завершился успешным освоением, в том числе и графическим, наиболее важной части слов-пришельцев. Остальные просто не сохранились — например, никто уже не называет победу «викторией».
Примерно такой же период «нашествия» Россия пережила и в начале ХХ века. Поэтому мы вполне можем надеяться, что и сегодня процесс адаптации пойдёт тем же путём. Некоторый оптимизм вселяет то, что у нас уже выработан свод довольно чётких правил орфографии. Его не было в петровские времена: тогда писали в основном либо по традиции, либо «как слышали», последнее часто касалось и заимствований.
Но, конечно, заметные трудности графического освоения иностранных слов остаются и сегодня. Самое простое объяснение связано с тем, что правила орфографии далеко не все знают назубок, мало кто привык работать со словарями и справочниками, чтобы понимать, как лучше написать услышанное новое слово. Но проблема гораздо сложнее.
В самой лингвистике сохранилось немало противоречивых правил в области регуляции и регламентации орфографии заимствований. Иногда они могут даже конкурировать. В этом случае и специалистам трудно выбрать из существующих вариантов наиболее важный и подходящий. Например, выбирая для слова, обозначающего рекламную листовку, написание «флаэр», можно сослаться на правило, которое диктует в подобных случаях писать «э» после «а» — как в словах «аэропорт» или «паэлья». Однако в английском исходнике «flyer» русские часто слышат звуки [й’э], что предполагает написание «флаер» — сравните с аналогичным «фаер-шоу», зафиксированным в некоторых авторитетных словарях. (Сейчас устоялся вариант «флаер», теперь он считается предпочтительным.)
Не меньше сложностей возникает в случае удвоения согласного в корне или его отсутствие. Например: «джогинг» или «джоггинг», «банер» или «баннер», «акаунт» или «аккаунт»? Лингвисты советуют писать эти слова с двумя буквами, потому что у них нет однокоренных производящих слов с одиночной согласной. Это касается и таких моментов, как слитное, раздельное или дефисное написание («эконом класс» или «эконом-класс», «хайтек» или «хай-тек»?). Слова из первого примера сейчас признают равно нормативными вариантами, а из второй пары рекомендуют выбирать написание через дефис. Не будем обходить вниманием и давление внутриязыковых связей: «гексаген», по аналогии с устоявшимися «гексаэдр», «гексаграмма» и прочее, где чётко выделяется греческая по происхождению приставка «гекса-», или всё же «гексоген», как в английском оригинале «hexogen»? В последнее время, кажется, побеждает второй вариант.